Лора Вальден - Принцесса маори

— Пожалуйста, окажите мне любезность, — сказал доктор Веббер. — Останьтесь здесь. Когда они проснутся, им понадобится поддержка. Пожилая дама к тому времени осознает, что произошло. Будет лучше, если рядом окажетесь вы. Харакеке я возьму с собой. Я взял бы и вас, но возлагаю большие надежды на целительские способности маори, хотя меня могут не понять. Вы тоже член этой семьи?

— Нет, все мои родственники лежат вместе с другими погибшими в Ботаническом саду. У меня никого не осталось.

Врач пристально посмотрел на нее, потом нежно погладил по волосам.

— Этот день никто из нас никогда не забудет. Среди погибших оказалась и девушка, на которой я хотел жениться, но у меня не было времени, чтобы оплакивать ее. Я нужен живым.

Хариата стояла неподвижно и удивленно смотрела на доктора. Потом девушка присела у кровати, терпеливо ожидая, когда проснутся обе женщины. Странное чувство охватило ее. Она только что потеряла всю семью, но судьба свела ее с Евой и этими женщинами-маори, с которыми Хариата чувствовала странную связь.

Лето стояло во всей красе. Но голубое небо и яркие солнечные лучи совершенно не сочетались с настроением тех, кто был на католическом кладбище. В этот день Люси оказалась не единственной, кто хоронил своих близких.

Совсем рядом погребали доктора Томаса. Люси не сомневалась в том, что Джоанна должна быть похороненной в семейном склепе. Там уже лежали Том, Томми и первый муж Джоанны. Еще до того как Люси узнала, что доктор Томас намеревался сделать с ее внучкой в кладовой, она считала, что место в склепе есть только для Джоанны. Единственное, чего Люси никогда в жизни не могла бы предположить, так это то, что ее приемная дочь умрет раньше нее.

Еву знобило. И дело не в том, что соседнее дерево отбрасывало прохладную тень. Береника вдруг произнесла:

— Я скоро вернусь. Там рядом хоронят доктора Томаса. Я окажу ему последнюю честь.

Харакеке, Люси, Хариата и Ева удивленно взглянули на нее. В который раз за последние дни у Евы возник вопрос: уж не выдумала ли Береника историю с изнасилованием? Или события последних дней просто вытеснили происшедшее с ней из памяти? Ева склонялась ко второму: все свидетельствовало о нападении на Беренику. Такие синяки возникают только в том случае, если кто-то с силой раздвигает женщине ноги. Харакеке была в этом совершенно уверена. Об этом свидетельствовал и тот факт, что ранее Береника довольно подробно описала Еве нападение.

Но как тогда она могла добровольно отправиться к могиле своего мучителя? Ева предполагала, что Береника просто хотела постоять рядом с Даниэлем, который понятия не имел о том, что сотворил его отец. Люси пригласила его на поминальный обед.

У Люси была мысль символически захоронить в склепе и Адриана: его следов так нигде и не обнаружили. Люси была уверена, что он стал одной из жертв землетрясения, чьи тела просто раздавило обломками зданий. Но Ева отказывалась верить в гибель Адриана. Девушка даже настаивала на том, что она как жена должна принимать решение, хоронить мужа или нет. В этом ее поддержала Харакеке.

— Подождите полгода, похоронить его никогда не поздно, — советовала она Люси.

Харакеке догадывалась, почему Люси так поспешно хочет попрощаться с ним. Смерть Адриана на самом деле ранила ее сильнее, чем она показывала. Он с самого детства был для Люси вторым Томми. Он разительно был похож на ее первенца.

Ева стояла перед могилой тетки Джоанны, лицо ее словно окаменело. Слезы больше не текли. За последние две недели она выплакала их по Адриану. Ева не уставала ходить в госпиталь, где оказывали помощь жертвам землетрясения. Она ездила даже в Окленд, в надежде, что мужа могли перевезти туда на корабле. Но все напрасно!

Ева резко отвернулась от могилы и пропустила мимо ушей окончание погребальной речи священника. Она смотрела в сторону могилы доктора Томаса. Там говорил речь еще один священник, а рядом стояли, взявшись за руки, Даниэль и Береника. «Вел бы он себя так, если б знал, на что решился его отец в алкогольном угаре?»

Когда они уходили с кладбища, то повстречались с ними. Даниэль выпустил руку Береники и поспешил к Еве. Они молча обнялись.

— Мне очень жаль, — выдавил из себя Даниэль спустя минуту. — Но, может, он еще жив! Я слышал, что вы поженились перед самым землетрясением. Ужасно!

— Это так несправедливо! — всхлипывала Ева. — Ужасно несправедливо!

Она расплакалась в объятиях Даниэля. Потом он обратился к бабушке Люси и выразил соболезнования. Ева спрашивала себя, обратил ли Даниэль внимание на то, что никто их них не выразил ему соболезнований.

В сад на Камерон-роуд, который теперь снова принадлежал только им (посторонние люди разошлись по домам или переехали к родственникам), Хелена вынесла кофейный столик и накрыла его. Все молча расселись. Даниэль явно хотел быть рядом с Евой, поэтому быстро занял место возле нее. Ева же оставляла его для своей подруги Хариаты. За это время девушки очень сдружились. Ева уже знала, что Хариата влюблена в доктора Веббера, и, судя по всему, он тоже не был безразличен к ней. Ева принимала участие в погребальной церемонии, посвященной семье Хариаты, в общинном доме ее племени в Вайохики Мараэ. Девушку впечатлил торжественный погребальный ритуал маори. Люси и Харакеке сопровождали Еву. Ева не могла не заметить, что на похоронах этих незнакомых людей она переживала больше, чем на похоронах тетки Джоанны.

— Как у тебя дела? — тихо спросил Даниэль.

— Я все еще надеюсь, — решительно ответила она. — А ты? Ты продашь дом отца и вернешься в Веллингтон?

— Нет, я пока останусь в Нейпире.

— Но здесь же все разрушено! Города больше не существует.

— Именно поэтому я и останусь! Правительство попросило нескольких молодых архитекторов и инженеров разработать план восстановления Нейпира. Сделать это нужно быстро!

— И ты в числе этих архитекторов?

— Да, когда мне предложили участвовать в работе по возрождению города, я тут же согласился. Это землетрясение оказалось таким разрушительным, что у архитекторов появился шанс построить что-то совершенно новое. Такое бывает раз в жизни.

— Вы не хотите отстраивать город таким, каким он был?

— Конечно нет! Во-первых, это было бы слишком дорого, во-вторых, реконструировать старые здания чертовски сложно, в-третьих, они уже не соответствуют времени. Их строили преимущественно в прошлом веке. Нет, должно появиться нечто новое! Мы, небольшая группа профессионалов, едины в этом мнении. И раз уж мы заговорили об этом, хочу тебя спросить: хочешь поработать в нашей команде?