Невероятный сезон - Ивз Розалин
Калли покачала головой.
– Не могу в это поверить.
– Даже если он сделал это не только ради тебя, то ради нашей дружбы. Но мы всего лишь друзья, Калли, не более. Мы бы не смогли быть вместе. Мне всегда хотелось большего – новых книг, мест, идей. А ты знаешь, что Адам, как и ты, счастливее всего дома. Он слишком степенный, а я – слишком неортодоксальная для него. Мы не подходим друг другу, как подходите вы.
– Адам не степенный! – возмутилась Калли. – Он успокаивающий, спокойный и глубокий.
Талия весело улыбнулась.
– Именно это я и сказала. Степенный.
– Но он не любит меня… – прошептала Калли.
– Странно тогда, что по дороге сюда он едва ли говорил о чем-то кроме тебя. Полагаю, тебе следует поговорить с ним. Предположим, он тебя не любит. Что ты теряешь, кроме собственной гордости? И подумай, что выиграешь, если он тебя любит.
Слова Талии перекликались с тем, о чем думала Калли. Она встала. Ее сердце усиленно билось. Она не могла сказать, от надежды или от ужаса.
Сестра ободряюще кивнула.
– Очень хорошо, – сказала Калли, потягиваясь. – Но сначала я должна что-нибудь съесть, иначе залью слезами его галстук, а этого я не переживу.
После легкого ланча Калли отправилась на поиски Адама. Его не было ни в кабинете с папой, ни в гостиной с мамой, Талией и Грацией. В коридоре она прошла мимо Антеи, и ее младшая сестра приподняла брови, пытаясь выглядеть взрослой.
– Ищешь Адама? Он в саду.
Калли покраснела. Собрав все достоинство и мужество, она поблагодарила Антею и прошла через французские двери, ведущие на лужайку. Она пересекла газон и направилась к маминому цветнику на заднем дворе. Розы, которым предстояло расцвести позже весной, еще не распустились, но уже раскрылись тюльпаны – розовые, красные и белые.
Адам сидел на скамейке, залитой солнечным светом, и читал. Его песочного цвета волосы закрывали уши, и у Калли руки чесались откинуть их назад. Адам поправил очки указательным пальцем и перевернул страницу. Сердце Калли перевернулось. Она хотела запомнить этот момент, то, как свет играл янтарными бликами в его волосах, сильный разворот его плеч, эти длинные, тонкие руки, которые она так любила.
Она любила его.
А значит, ей придется быть храброй. Она сделала несколько шагов. Адам, казалось, ничего не заметил. Только когда она оказалась перед ним, и ее тень упала на книгу, он поднял взгляд.
За стеклами очков его глаза были удивительно голубыми, почти такими же чистыми, как небо над головой.
Сердце Калли стучало в горле.
– Могу я присоединиться? – Она указала на скамейку, и он кивнул.
– Пожалуйста, садись.
Калли устроилась рядом, осторожно оставив между ними несколько дюймов пространства.
– Спасибо, что искал Талию, – сказала она.
Адам немного печально рассмеялся и потер подбородок.
Калли заметила, что он побрился. Его подбородок был гладким, а не покрыт золотистой щетиной, как она заметила в момент его приезда. Будет ли его щека такой же мягкой на ощупь, как кажется?
Она сцепила пальцы на коленях.
– Это многому меня научило, – сказал он. – Мне следовало знать, что Талия способна позаботиться о себе.
– Но ты пытался. Это черта настоящего друга. – Только ли друга? Она задержала дыхание, ожидая ответа.
– Может быть. Я едва ли об этом думал… я увидел, как огорчена ты и ваша тетя, и бросился действовать. Будь у меня больше времени подумать, мне кажется, я бы больше доверял Талии. Если побег и был тем, чего она хотела, какое право я имел мешать ей?
Адам отвел взгляд, разглядывая сад вокруг.
– Ты пытался предотвратить скандал. – Калли было больно видеть выражение, появившееся на его лице: разочарование и самоирония. – Но она не была бы счастлива, а теперь вернулась домой. Все кончено, Талия свободна. Ты… – Она замолчала, едва не подавившись словами. – Ты любишь ее? Я освободила тебя от нашей помолвки.
Он откинул голову, его голубые глаза встретились с ее, яростно сверкнув из-за стекол очков.
– Люблю ли я Талию? Да. Как друга. Как сестру.
О. Калли опустила взгляд. Ей стало трудно дышать.
– Так вот почему ты разорвала нашу помолвку? Потому что думала, что я влюблен в Талию? Или есть кто-то еще?
Рассказала ли Талия ему о Генри? Калли заставила себя поднять глаза и посмотреть на Адама. От блеска в его глазах у нее запылали щеки. Надежда затрепетала в груди.
– Больше никого. Адам, я… мне нужно тебе кое-что сказать.
Он ждал, и на его губах появилась едва заметная улыбка. Он умел ждать. Калли захотелось поцеловать его в уголок рта, где собрались веснушки.
– Я люблю тебя, Адам Хетербридж.
То, как напряженно он смотрел, было невыносимо, и она перевела взгляд на сад.
– Если ты не чувствуешь ко мне того же, я пойму. Я освободила тебя от нашей помолвки. Но… хотела, чтобы ты знал.
Она украдкой взглянула на него. Адам все еще смотрел на нее, и от нежности, смягчившей черты его лица, у нее перехватило дыхание.
– Каллиопа Обри, – сказал он тихо, – для меня тоже больше никого нет.
Его слова повисли между ними, прежде чем он наклонился к ней.
Калли не шевелилась, боясь разрушить чары, чем бы они ни были, и Адам поцеловал ее. Сначала поцелуй был нерешительным, лишь легкое касание губ, задающее вопрос. Калли подалась вперед, с готовностью отвечая, углубляя их поцелуй. Она высвободила руки и запустила одну ему в волосы, слегка улыбнувшись, когда услышала, как у него перехватило дыхание. Губы Адама замерзли оттого, что он сидел под открытым небом, на прохладном весеннем воздухе, но они согрелись от прикосновения Калли.
Адам обхватил ее голову руками и отстранился, чтобы проложить дорожку поцелуев от виска к линии подбородка, прежде чем снова завладеть губами. Затем настала очередь Калли отстраниться и запечатлеть поцелуй в уголке его губ, как она и хотела. Она провела пальцем по веснушкам на его щеке, словно составляя карту созвездия, а затем скользнула по ним губами. Адам немного подразнил ее, прежде чем снова поцеловать.
Несколько минут – часов? – спустя они оторвались друг от друга, чтобы глотнуть воздуха, улыбаясь. Калли заметила движение в доме, когда кто-то опустил занавеску. Она покачала головой, скорее удивленная, чем пристыженная, и задалась вопросом, кто из ее сестер – или, боже упаси, родителей – наблюдал за происходящим.
Она переплела их пальцы, большим поглаживая его ладонь. Он поднес их соединенные руки к губам и поцеловал тыльную сторону ее ладони.
– Я люблю тебя, Калли, – сказал он. – Это пришло постепенно, так что я не осознавал, насколько сильно, пока не получил твое письмо. Ты представляешь, каково мне было после того, как я провел день в бесплодных попытках выяснить, где Талия, вернуться домой и получить твою записку? Такие аккуратные, чопорные строки, но каждая из них – как колотая рана.
– Мне жаль, – сказала Калли, но она улыбалась. Она никогда бы не причинила Адаму боль намеренно, но, если благодаря этой боли он сейчас здесь, с ней, она не могла сожалеть об этом.
– Нет, тебе не жаль, – ответил Адам, прочитав выражение ее лица. – По правде говоря, я это заслужил. Я был против помолвки, тогда как мне следовало увидеть, что я получил неожиданный подарок. Я разрешил этому ослу Генри Солсбери увезти тебя кататься, потому что был слишком упрям, чтобы признать свои чувства, и сказал себе, что не имею права требовать твоей привязанности. Я думал, что должен позволить тебе жить так, как ты хочешь.
– Так вот почему? – произнесла Калли, приободренная этим признанием. Адам ревновал, а не проявлял безразличие. – Но ты должен знать, жизнь, которую я хочу, включает тебя… я хочу быть с тобой, делить твою работу, иметь от тебя детей… – Ее щеки загорелись, но Адам не выглядел шокированным. Он попытался снова поцеловать ее, но она его оттолкнула. Она должна была закончить эту мысль.
– Ты женишься на мне, Адам Хетербридж?
– Я думал, ты никогда не спросишь, – сказал он, и Калли рассмеялась.
