В СССР геев не было! - Ванда Лаванда
– При чем тут повторять за братом?! – взорвалась Мила от холодного тона матери. – Мне, что, нельзя влюбляться и быть с тем, кого я люблю?!
– Тебе только семнадцать лет и…
– Мои одноклассники начали встречаться в двенадцать!
– Это не значит, что ты должна им подражать!
– А я никому и не подражаю. Это ты считаешь, что у меня нет своего мнения!
– Если бы ты вела себя, как взрослая, может, я бы считала по-другому.
– А как я себя веду?!
– Как глупая маленькая девчонка.
– Может, потому что я и есть маленькая девчонка! Сама же сказала, что мне только семнадцать лет!
– У тебя нет никакого стержня, ты как марионетка… Нет, ты как воздушный змей: куда мода дует, туда ты и летишь, хвост распушив!
– Ну спасибо, блин, за сравнение. Хорошо еще, что ты меня дерьмом не назвала.
– Мила, не устраивай сцен! – Мария хлопнула ладонью по столу так, что зазвенели стаканы.
– А иначе что? Выгонишь меня на улицу остыть? – девушка откинулась на спинку дивана и скрестила руки на груди. – И, вообще, что тебя больше бесит, что я встречаюсь с кем-то или то, что я встречаюсь с девушкой?
Все остальные за столом притихли, даже играющие Коля с Дашей не прерывали перепалку, которая была, очевидно, уже не в первый раз. Все фразы, что у Милы, что у ее матери, звучали, как плохо отрепетированная пьеса с заученными репликами от бесталанного сценариста. Они говорили, совершенно не слушая друг друга, но при этом смотрели друг другу в глаза взглядами, близкими к ненависти. Словно у них было два диалога. Один, который слышали все и в котором было маловато смысла. И второй, внутренний, где каждая кричала о своей правоте и не слышала вторую.
– Поговорим дома, – прошипел дочери Евгений, заметив, что Мария покраснела и готова была продолжать скандал.
– Не о чем тут разговаривать, – заявила Мила и повернулась к дедушкам. – Извините, я не думала, что так всё будет. Знаете, надеялась…
– Правильно! Извинись перед всеми! – потребовал Женя, не до конца поняв смысла того, что сказала дочь.
– Вообще-то, это тебе и Маше нужно извиниться, – холодно сказал Ярослав Александрович, смотря на старшего сына.
У Михаила в этот момент вся жизнь пробежала перед глазами, а точнее те отрезки жизни, когда они со Славой были вместе. Он умел различать по тону голоса любимого, когда ему лучше промолчать, а когда попытаться сгладить ситуацию. И, хоть он был хозяином этого дома, как раз сейчас был тот случай, когда Михаилу лучше было не вмешиваться.
– Во-первых, никто не имеет права оскорблять мою внучку, даже вы – ее родители. Во-вторых, гомофобов в этом доме я не потерплю, – Ярослав набрал воздуха, как перед прыжком в воду и закончил свою отповедь. – В-третьих, не надо кидаться на Милу с глупыми предрассудками. Я, например, тоже бисексуал, и мы с Михаилом вместе уже несколько лет. И что с того?
После второго признания за вечер, атмосфера в комнате стала вязкой. Теперь тишину не прерывал даже писк игрушек.
– Папа, а кто такой гомоформ? – вдруг спросил Коля, неправильно расслышав слово, и отложил своего нового трансформера. – Это тоже робот?
– Можно сказать, что почти робот, – согласился Михаил Петрович, заметив, что Олег стушевался, не зная, как объяснить значение слова сыну. – Гомофоб – это такой человек, который не любит людей, которым нравятся другие люди. Так что это человек-робот, который не умеет любить и понимать.
– Не, я такого не хочу! Мой робот всех любит, и даже собак! – смело заявил Коля, который сам собак боялся, и вернулся к своей детской игре.
За столом молчали еще некоторое время. Олег отвернулся ото всех, чтобы присматривать за детьми. Михаил смотрел то на Ярослава, то на Женю, которые буравили друг друга взглядами. Мария сжала в кулаке тканевую салфетку и смотрела на дочь, которая надулась и опустила голову, однако продолжала крепко держать нервничающую Алину за руку. Максим поглаживал Юлю по предплечью, давая понять, что в случае чего, он заступится за нее и за её сестру, ну и за свою сестру, само собой разумеющееся. Один только Дмитрий с удовольствием жевал какую-то закуску только для того, чтобы скрыть улыбку.
– Ну-с, подводя итоги дня, – наконец, сказал Дима, сделав несколько глотков пива из бутылки. – Теперь вся семья, наконец, узнала про папу и дядю Мишу, и в их полку прибыло в лице красавицы Милы и ее чудесной подруги Алины. Это все или будут еще шокирующие новости?
– И тебя это нисколько не напрягает?! – кашлянув, хрипло и зло спросил Женя.
– Что именно меня должно напрягать? – беззаботно уточнил Дима у старшего брата, но не получив ответа, стал строить предположения. – То, что Мила би? Или лесби? Простите, я не силен в терминологии. А мне-то что? Она как была, так и осталась моей первой чудесной племянницей. Разве что на следующий год придется делать на один подарок больше… Точнее, считая Юлю, на два.
Мила удивленно, но с благодарностью посмотрела на дядю. Максим от такой поддержки даже усмехнулся и, осмелев, приобнял свою девушку за плечи. Евгений же грозно глянул сначала на брата, потом на своих детей.
– Или то, что папа и Миша вместе? – продолжил Дмитрий, стащив с большой тарелки красно-зеленое печенье. – Так я давно знаю, было время обдумать эту мысль. А почему тебя это напрягает?
В этот же момент на Диму устремились две пары любопытствующих глаз: Михаил Петрович и Ярослав Александрович безмолвно интересовались подробностями. Но Дмитрий смотрел не на них, а на старшего брата и его жену.
– Господи, это просто ненормально, – выдохнула Мария вместо мужа.
– Ну, так-то я согласен, что это неожиданно, особенно про Милу, – Дима развел руками, но все так же улыбался, как будто все происходящее было сценкой из хорошей комедии. – Но ничего ненормального в этом нет. Любитесь и размножайтесь, как говорится, только не очень торопитесь.
Дмитрий подмигнул Максиму, похлопав себя по нагрудному карману своей джинсовой жилетки, и тот понятливо кивнул: когда Максу исполнилось восемнадцать, кроме основного подарка, в тайне от родителей, дядя подарил племяннику упаковку презервативов, достав ее как раз из такого же кармана.
– Однополые отношения не предусмотрены природой, – вдруг заявила Мария, как будто это был самый главный аргумент в разговоре. – В семье должны быть дети, иначе это не семья. А девушка не сможет забеременеть от девушки!
– Ты решила сейчас прочитать краткий курс полового воспитания? – брезгливо сморщил нос Дмитрий.
– Дети не признак семьи, – неожиданно подал голос Олег, который сам
