В СССР геев не было! - Ванда Лаванда
Из машины вышли двое: Евгений и Мария. Они достали из багажника подарочные пакеты и какой-то большой сверток, вероятно, с горячим на стол. Мария любила иногда поколдовать на кухне.
Дети Ярослава Александровича были очень разными, хотя они с Анной старались воспитывать их одинаково. Евгений был не простым ребенком. В детстве он всегда поступал так, как считал нужным, даже если знал, что за этим последует наказание. Он долго искал себя, свою истину, свое предназначение в этом мире, какой-то особый смысл во всем, что делает… С возрастом, особенно в годы учебы в университете, он стал больше прислушиваться к правилам и требованиям, и со временем это привело к тому, что он стал формалистом. А женитьба на Маше, еще большей максималистке, чем он, только усилила эти черты в нем.
Как отец, Евгений был заботливым, но, по мнению Ярослава, и он, и Мария, слишком перегибали с заботой, которая переходила в контроль, и требовали от детей чрезмерной идеальности.
Именно потому, что Евгений был «правильным», Ярослав сомневался, стоит ли ему рассказывать о себе и Михаиле старшему сыну. В его систему ценностей может просто не вписаться, что его отец любит другого мужчину, предал память своей жены и прочее, прочее. Это мягкой и сердечной Ирине было бы легко рассказать о своей инаковости.
Однако, Максим попросил поддержать Милу, а это было важнее. Тем более, что Евгений никак не сможет повлиять на то, как жить Ярославу.
Затушив сигарету, Слава вернулся на кухню. Решение было принято.
– Я тебя люблю, – заявил он Михаилу, который от такого неожиданного признания вздрогнул и отвернулся от раковины, оставив воду бесцельно течь по посуде.
– И я люблю тебя, – мужчина не сдержал улыбки. Слава редко говорил такие смущающие и при этом очевидные признания, поэтому было понятно, к чему это заявление. – Ты готов рассказать о нас своей семье?
– Ну, ты же своей рассказал, хоть и не совсем по своей воле, – Ярослав подошел к Михаилу и обнял его со спины, уткнувшись носом в его шею.
– Правда, они давно мне не семья, – Миша вернулся к мытью посуды.
На кухню зашла Мила, и впервые ни Слава, ни Михаил не дернулись, чтобы отстраниться. Осознание того, что есть возможность в любой момент времени проявить нежность, было довольно приятным ощущением. Ярослав Александрович еще раз убедился в правильности своего решения.
– Родители приехали, – сказала Мила, то и дело одергивая руки, чтобы не начать грызть ногти. Маникюр был уже испорчен ободранным лаком, но ее больше волновали другие мысли. – А еще написала Ира, говорит, что Олег с детьми уже выехали.
Михаил выключил воду, когда закончил споласкивать гостевые стаканы, повернулся в объятиях Славы и улыбнулся. Он чуть наклонил голову, чтобы поцеловать любимого мужчину в висок.
– Знаешь, всё же сначала лучше рассказать о нас, а не показывать, хорошо?
Девушка нервно рассмеялась. До признания и изменения всей её жизни оставались считанные часы.
Все гости собрались только к трем часам дня. Видимо, чтобы уравновесить пунктуальность молодежи, остальные приглашенные решили опоздать. Коля и Даша, как только зашли к дедушкам, тут же бросились к небольшой искусственной елочке, под которой предусмотрительно были приготовлены для них подарки. Собственно, новые игрушки заняли маленьких сорванцов на время, пока старшие рассаживались вокруг стола, обмениваясь приветствиями, поздравлениями и подарками.
– Не знал, что ты приведешь свою новую девушку на традиционную семейную встречу, – недовольно, но тихо сказал Евгений сыну, кивнув на двух сестер, которые сидели между Михаилом и Милой на диванчике.
– Но вы же с мамой сами хотели с ней познакомиться? Вот, знакомьтесь, – в тон отцу ответил Максим и, оставив его, вернулся к своему месту рядом с Юлей.
– Ну вот чего ты его донимаешь? – покачал головой Ярослав, который был рядом и слышал их короткий разговор. Ему было совершенно не по душе, что атмосфера накаляется заранее, а ведь еще самое «веселое» не началось.
Евгений только отмахнулся от своего отца и, наклонившись к жене, что-то прошептал ей на ухо.
– В обществе дольше двух говорят вслух, – с ехидной улыбкой громко заявил Дмитрий, до этого быстро печатающий в телефоне. – Я тут один не в курсе новых лиц? Или Олег тоже не посвящен?
Олег, сидящий рядом, но присматривающий за детьми, кивнул, соглашаясь, что его тоже не познакомили с девушками.
– Дядь Дима, дядя Олег, это Юля, моя девушка, – ответил Макс, подражая улыбке родного дяди.
Мила, поймав на секунду взгляд Михаила Петровича, коротко ему кивнула и, собравшись с духом, сказала:
– А это Алина, моя девушка…
В комнате воцарилась тишина, прерываемая только пищанием робота-трансформера в руках Коли. Ярослав Александрович был одним из немногих, кто всегда дарил игрушку на батарейках вместе с батарейками.
– Пап, а у него глаза-лазеры! – восхищенно воскликнул Коля, подергав отца за штанину.
– Классно! Видишь, дедушка же говорил, что у него есть связи с Дедом Морозом, и что будет у тебя еще один подарок за хорошее поведение, – ответил Олег, привычно уже разделяя внимание между детьми и всем остальным миром.
– О, круто! А вы сестренки, да? – Дмитрий первым нашелся, что сказать после признания Милы.
– Да, Алина моя младшая сестра, – мягко улыбнулась Юля, переводя взгляд с одного взрослого на другого, пока не остановилась на матери Макса, которая смотрела на Алину с нескрываемым неодобрением, если не с пренебрежением.
– Мила, что ты сейчас сказала? – жестко спросил Евгений, пока Мария сжимала пальцами край салфетки. – Алина твоя подруга?
Всем было кристально ясно, что отец дает Миле шанс исправить то, что она сказала, и тогда он сделает вид, что ничего не произошло. Но девушка не собиралась использовать эту возможность. Она сжала губы в тонкую полоску и, под столом взяв Алину за руку, покачала головой.
– Не только подруга, мы встречаемся, как Макс и Юля.
Евгений строго посмотрел сначала на дочь, а потом на сына, сузив глаза. Затем он посмотрел на жену и развел руками, мол, разбирайся с этим цирком ты, я умываю руки.
– Ты не можешь встречаться с девушкой, как Максим, – веско, но спокойно сказала Мария, при этом продолжая мучить салфетку на столе. – Я уже устала тебе повторять,
