Карен Хокинс - Как покорить леди
– Ну что, ты наконец решился принять мой совет и войти в долю в этой сделке с морскими перевозками?
– Пока еще нет. – Девон удобно уселся в кресло у стола и положил ногу на ногу, так что свет лампы отражался в его до блеска начищенных туфлях. – Вообще-то я пришел по поводу Чейза.
Энтони отошел от камина и сел в кресло рядом с Девоном.
– Чейз? Кажется, он по-прежнему загоняет себя в могилу пьянством?
– Не знаю, не знаю. Последний раз, когда я его видел, он был в крепком подпитии, а когда на днях я заехал к нему домой, выяснилось, что он уехал из города.
Маркус пододвинул к центру стола кипу писем и принялся рыться в них.
– Сколько же он отсутствует на этот раз?
– Уже больше двух недель.
Энтони вскинул брови:
– Может, очередная актриса?
– Нет, – задумчиво произнес Девон. – По крайней мере я так не думаю. Мне кажется, что-то здесь не так.
Маркус удивленно поднял взгляд:
– Почему ты так думаешь?
– Чейз не просто собрал чемодан и уехал – он рассчитал своего камердинера. Полагаю, на этот раз он не собирается возвращаться.
– Что, совсем?
Девон покачал головой:
– Он взял с собой все самое ценное, даже кольцо матери.
– Ты уверен? – Маркус отложил бумаги в сторону.
– Я говорил с камердинером. Чейз щедро расплатился с ним и сказал, что больше не вернется в Лондон.
Энтони потер подбородок:
– И все-таки здесь может быть замешана женщина.
– Я навел справки в городе и выяснил, что у него не было связи с какой-либо конкретной женщиной, во всяком случае, в последний месяц.
В наступившей тишине Энтони и Маркус некоторое время обдумывали возможные варианты, и наконец Маркус произнес:
– Чейз и прежде не раз исчезал, так что в этом нет ничего необычного.
– В этом нет, но в визите, который мне нанес Гарри Эннесли, есть.
Энтони так резко повернулся в своем кресле, что оно издало протестующий скрип.
– Всегда терпеть не мог этого типа. Не пойму, как мог Чейз так близко подпустить его к себе.
Маркус пристально взглянул на Девона:
– Так что там насчет визита Эннесли?
– Я был в «Уайтсе», когда Эннесли подошел ко мне и поинтересовался, куда делся Чейз. Он утверждал, что Чейз должен ему деньги – карточный долг, – и даже сунул мне в нос расписку в качестве доказательства.
– И что – там была подпись Чейза? – встревожился Энтони.
– Вот именно. Может, действительно что-то случилось?
– Нельзя ли поконкретнее? – В голосе Маркуса зазвучал металл, словно загудели тысячи гроз и бурь, удерживаемые лишь его железной волей.
Девон не боялся этих бурь, но в железном характере Маркуса было нечто, с чем приходилось считаться.
– Эннесли, похоже, очень старался, чтобы все присутствующие в «Уайтсе» увидели эту чертову расписку; он размахивал ей словно флагом, и это мне показалось в высшей степени необычным и подозрительным. Очевидно, он пытался вбить в голову каждого мысль о том, что Чейз сбежал из города из-за этого долга.
– Как бы ни изменился Чейз, он никогда не будет убегать от долга чести, – недовольно буркнул Энтони.
Маркус кивнул:
– Насчет чести он железный человек.
– Если бы Чейзу потребовались деньги, – спокойно добавил Девон, – ему ничего не стоило обратиться к любому из нас.
– Все это выглядит весьма странно. – Взгляд Маркуса остановился на Девоне. – Как ты думаешь, что в действительности произошло?
– Полагаю, расписка поддельная. Поскольку Чейз исчез, сейчас это невозможно проверить.
В глазах Энтони появился опасный блеск.
– Ты считаешь, что выходка Эннесли каким-то образом связана с исчезновением Чейза?
– Возможно. Я прогнал Эннесли, и это вызвало у него чрезвычайное раздражение. Полагаю, очень скоро он сделает следующий ход. – Энтони наморщил лоб. – Ты, несомненно, прав, что-то здесь есть...
Неожиданно дверь распахнулась и появившийся на пороге Джеффрис, поклонившись Маркусу, негромко произнес:
– Прошу прощения, милорд, но некий мистер Гарри Эннесли хочет видеть вас. Я сказал, что вы заняты, но он продолжает настаивать.
– Что ж, – настороженно произнес Маркус, – кажется, узелок затягивается. – Он переглянулся с Девоном, и тот кивнул в знак согласия.
Когда дверь в комнате Чейза со скрипом открылась, резкий звук эхом отозвался в его затуманенной сном голове. Он застонал и накрыл голову подушкой.
– Уходи прочь, Стивен, еще слишком рано...
– Рано? Но вечер еще не кончился, – насмешливо произнесла Харриет. – К счастью, леди Кэбот-Уэллс только что отбыла восвояси.
Чейз неохотно сдвинул подушку так, чтобы она не закрывала ему рот.
– А, эта старая горбатая карга...
– Ты ее просто очаровал. Матушка и София уверены, что ты сможешь стать превосходным актером, если тебя когда-нибудь совсем прижмет.
– Прости, что я вынужден был вас покинуть: после ванны на меня напала такая сонливость, что я с трудом удерживал глаза открытыми во время ужина.
– Согласна, ты действительно устал, особенно учитывая, как много тебе пришлось потрудиться сегодня вечером. И все равно нам нужно поговорить, мистер Сент-Джон. – Харриет произнесла это ледяным тоном, и Чейз приподнял уголок подушки, чтобы лучше рассмотреть женщину, которая только что снилась ему. Правда, в его снах она смотрела на него совсем другими глазами, была мягкой и покорной, всегда встречала его с раскрытыми объятиями, уверяя, что он самый умный, отважный и самый красивый мужчина, которого она когда-либо встречала.
Чейз вздохнул, отодвинул подушку и принял сидячее положение.
– Ну что там еще?..
Взгляд Харриет упал на его грудь, и тут Чейз, опустив глаза, кое-что вспомнил. Когда, раздевшись, он добрался до постели, то почувствовал себя слишком измотанным, чтобы натягивать ночную рубашку, и улегся в кровать голым.
Может быть, ему все же следует укрыться чем-нибудь посолиднее, чем тонкая простыня, лежащая у него на коленях? Но ведь это не он ворвался в чужую спальню среди ночи, нарушая покой и устраивая переполох.
Вместо того чтобы натянуть одеяло повыше, Чейз просто откинулся на изголовье.
– Ладно, Харриет, выкладывай, что там еще случилось.
Девушка уставилась на его голую грудь, затем ее взгляд скользнул ниже... еще ниже.
Заметив ее смущение, Чейз невольно усмехнулся:
– Когда без предупреждения вторгаешься в спальню к мужчине, надо быть готовой ко всему.
Харриет поспешно подняла глаза, и ее щеки приобрели ярко-пунцовый оттенок.
– Видишь ли, у нас возникли чрезвычайные обстоятельства, иначе я бы ни за что не вошла в твою комнату.
– Чрезвычайные обстоятельства? Что еще стряслось?
