В СССР геев не было! - Ванда Лаванда
– Рассказать о себе?
– Ну, что вы вместе, – абсолютно ровным спокойным тоном ответил Максим.
Старики переглянулись. Михаил вопросительно поднял бровь, безмолвно интересуясь, не Слава ли рассказал об их отношениях внуку. Но тот лишь покачал головой.
– Если что, то я догадался, – Макс скрестил руки на груди, переводя взгляд с одного мужчины на другого. – Ну, не совсем догадался. Когда Мила рассказала мне, что она бисексуалка и встречается с сестрой моей… Юли, то я… э… немного удивился. А когда она сказала, что хочет рассказать родителям, то я знатно офигел.
Михаил поморщился от такого слова, но перебивать парня не стал.
– Я спросил, что она будет делать, если папа и мама скандал устроят? Куда она пойдет, если отец, как обычно заведет свою шарманку про «мой дом, мои правила»? Мила сказала, что придет сюда. Естественно, я поинтересовался, с чего она взяла, что ты, – Макс показал рукой на крестного деда, – нормально отнесешься к ее ориентации и разрешишь тут жить. Ну и тогда Мила заявила, что деда Ярослава же ты принял. В общем, до меня, конечно, не сразу дошло, но потом я сложил два и два…
Пока Максим говорил, он немного расслабился и стал ходить туда-сюда по комнате возле двери. Пожилые мужчины же наоборот застыли, словно приросли к месту. Идея раскрыться перед всей семьей, да еще и так внезапно, требовала времени на обдумывание.
Когда Макс закончил свою речь, Михаил с виноватым выражением лица посмотрел на Славу, словно это он один был виноват в догадливости внуков. Возможно, он считал, что был слишком откровенен со своей любимицей Милой, поэтому их раскрыли?.. Ярослава это не волновало, и он, коротко прикоснувшись кончиками пальцев к руке Миши, повернулся к Максиму.
– И что ты об этом думаешь? – Ярослав сделал шаг вперед, вставая между Михаилом и внуком.
– Мне, если честно, все равно. Вы какими были, такими и остались. И Мила тоже, – как-то виновато прозвучал голос Максима. – Главное, чтобы сестра была в порядке.
Больше никто не успел ничего сказать, так как в дверь спальни постучали, и из коридора послышался голос Милы:
– О чем вы там секретничаете? – девушка приоткрыла дверь и просунула голову в проем, не заходя в комнату. – Деда Миша, я не могу найти тарелку с восточным узором. Я хотела на нее выложить печенье Алины и Юли.
– Э… Она, скорее всего, на верхней полке серванта, – машинально ответил на вопрос Михаил.
– Ты еще не переоделся? О чем вы тут таком разговариваете? – Мила подозрительно посмотрела на брата и зашла в комнату.
– Я просто предупредил и попросил тебя поддержать в случае неудачного развития событий. Ты же хочешь произвести фурор перед всей семьей, – вздохнул Максим, и, судя по реакции Милы, он уже не раз пытался ее отговорить делать каминг-аут сегодня.
– Объясняла же, почему! Я не хочу, чтобы потом за спиной шептались. Пусть все всё сразу услышат и от меня, а не через третьи руки, – уверенно заявила девушка, заправив за ухо прядь фиолетовых волос, а затем закусила ноготь на большом пальце руки.
Михаил подошел к крестной внучке и положил ладони ей на плечи:
– Всё может пройти не очень гладко…
– Я не уверен в реакции Жени, что уж говорить про твою маму, – добавил Ярослав.
– Я это знаю. Знаю, что родители могут не понять и не принять. Но не хочу всю жизнь скрываться! Извини, деда Миша. У меня есть возможность быть честной и открытой, и я хочу ей воспользоваться.
– А что об этом думает Алина? – мягко спросил у девушки Михаил.
– Она… не против. Она сказала, что если моя семья примет признание положительно, то она тоже раскроется перед своими родителями.
Михаил Петрович с силой потер глаза и вздохнул. Вот уж он не думал, что Новый год будет таким эмоционально насыщенным. Пожалуй, таких семейных потрясений у него не было с юности…
***
1968 г., лето
Что самого замечательного в общительных родителях, у которых много друзей, знакомых и родственников, с которыми они поддерживают связь? Конечно же, их постоянные отъезды на пикники, свадьбы, дни рождения, юбилеи, (даже поминальные обеды) и прочие важные (и не очень) встречи, когда квартира остается в единоличное пользование. И если в детстве Мишу расстраивало вынужденное одиночество, ведь ребенка не возьмешь с собой на поминки отца старого друга, то в подростковом возрасте он смог оценить все прелести самостоятельных выходных.
Даже теперь, после окончания техникума, он все еще жил дома. С распределением на завод в том же городе, где и учился, ему повезло: он был среди лучших выпускников, и место работы выбирал одним из первых. А вот общежитие ему давать отказались из-за достаточной жилплощади на человека у семьи Гайдук. Правда, Михаила это не сильно расстроило: он планировал экономить деньги, откладывая большую часть зарплаты, чтобы при необходимости у него была финансовая независимость. К тому же его мать и отец и сами еще работали, поэтому виделись они редко, так как Миша работал по сменам. Ну а то, что у него была своя комната, в которой он был хозяином, было немаловажным плюсом для комфортной спокойной жизни.
Как раз в этой комнате Михаил и Ярослав проводили много времени вместе, с тех пор как стали парой. Правда, только тогда, когда родителей Миши не было дома – такое было условие у Славы.
Комната была простой, без изысков, хотя семья Гайдук была в уверенном среднем классе. Кремовые обои, на одной стене выгоревшие от солнечных лучей. Это было заметно по более темным пятнам-прямоугольникам от снятых не так давно плакатов. Шкаф для одежды с лакированными фасадами, у которого скрипела левая дверца, сколько ее не смазывай. Письменный стол справа от окна, над которым висели полки для книг и разных мелочей. Но самым любимым местом в комнате был диван.
Диван-книжка серо-коричневого цвета, на котором всегда валялось несколько маленьких подушек с разными, не подходящими друг к другу рисунками на наволочках. У дивана были деревянные подлокотники, оба расшатанные и снимающиеся, и под обоими были сделаны тайники: под правым лежали игральные карты с рисунками обнаженных парней и девушек, под левым – несколько конфет для Славы, предпочтительно шоколадных, а не карамельных.
Сразу после окончания экзаменов Ярослав остался на выходные у Михаила, перед тем как вернуться домой, в деревню, на каникулы. Родители Миши уехали в соседний город то ли на свадьбу, то ли на чей-то юбилей, он не
