Любовь & Война - Мелисса де ла Круз
Ее охватила гордость за то, что удалось выудить эту информацию из туманных воспоминаний о школьных годах.
– Да Винчи! – воскликнул Говернер. – Воздушный винт! Что за сборище умников здесь…
– Но-но-но, – вклинился в разговор Джон, стуча по столу, – откуда возьмется земля на осуществление этих планов? Последний раз, когда я интересовался, земля штата Нью-Йорк была полностью прибрана к рукам. По большей части, вашей семьей, – не смог он удержаться от шпильки, лукаво подмигнув Стефану.
– Без сомнений, большую часть отнимут у лоялистов, – помрачнев, ответил Алекс. – Но мне совершенно ясно, что, даже оставив всех до единого сторонников короля без клочка земли, мы не соберем и половины необходимого для осуществления такого проекта. Землю, вероятнее всего, будут отрезать у крупных владений штата, – сказал он, многозначительно оглядев своих гостей, каждый из которых был связан с тем или иным таким владением.
– Они не смогут отрезать даже акр от Ренсселервика, не переступив через мой труп, – патетично заявил Стефан.
– Это было бы просто смешно, – заявила Пегги, поддразнивая мужа. – Ведь у тебя осталось бы еще девятьсот девяносто девять тысяч девятьсот девяносто девять акров!
– Здесь важен принцип! – заявил Стефан. – Канцлер Ливингстон предложил использовать часть собственного поместья в этой сомнительной авантюре?
– Имея за душой всего каких-то пятьсот тысяч акров, – вставила Элиза с улыбкой, – он вряд ли больше вашего готов расстаться хоть с одним из них!
– Он пока ничего не предложил, – подтвердил Алекс, – но справедливости ради стоит отметить, что ему вряд ли предложат это сделать, слишком уж его планы надуманы, чтобы осуществиться в реальности. По крайней мере, я на это надеюсь, – добавил он, лишь отчасти шутливо.
– Звучит так, словно у вас самого есть какие-то идеи на этот счет, мистер Гамильтон, – вступил Говернер. – Будьте добры, просветите нас.
– Вот вы и попались, мистер Моррис, – с гордостью предупредила Элиза. – Мистер Гамильтон любит поговорить о финансах.
Алекс поднял бокал, салютуя жене.
– За бедную миссис Гамильтон, которой, боюсь, слишком часто приходилось слушать мои разглагольствования по этому предмету. Но дело в том, что нам действительно нужен банк. Но не банк штата, а национальный! Настоящий банк, с золотым и серебряным запасом в хранилищах, который сможет выпускать новые монеты и банкноты!
– Банкноты? – спросила Пегги у Элизы театральным шепотом.
– Бумажные деньги, – прошептала в ответ Элиза таким тоном, словно это было общеизвестно.
– Национальный банк подразумевает единое правительство, – с сомнением произнес Говернер.
– Которое у нас есть, – сказал Джон, впрочем, с не меньшим сомнением.
Алекс знал, что они оба тесно связаны с теми, кто стоит у руля в их штатах, и потому скептически отнесутся к тому, что он собирался сказать. Тем не менее он слишком вошел во вкус, чтобы сейчас замолчать.
– Лишь в некотором роде, – сказал он. – Но правительство, которое не способно регулировать деятельность органов, находящихся в его юрисдикции, является таковым только на бумаге.
– О чем вы опять? – воскликнула Пегги.
– Он имеет в виду, что федеральное правительство не может указывать штатам, что делать, – объяснила Элиза.
– Или собрать армию, или регулировать торговлю, или собирать налоги…
– Но послушайте, – вмешался Джон, – разве не для того мы воевали, чтобы скинуть с себя ярмо податей и налогов?
– Налогов без представительства[12], – пояснил Алекс. – В этом вся разница.
– Я, к примеру, вовсе не скучаю по необходимости платить налоги еще одному органу, – сказал Говернер.
– Никто не любит платить налоги, но мы все должны признать, как бы неприятно это ни было, что они необходимы, чтобы правительство могло делать ту работу, для которой его создали. К примеру, чтобы содержать армию и флот и тем самым защищать своих граждан, чтобы строить дороги, мосты, порты, чтобы следить за образованием и благосостоянием народа, – перечислил Алекс.
– Но не кажется ли вам, что эти вопросы лучше решать на местах? – поинтересовался Джон. – Определенно, губернатор или мэр лучше знает, что требуется его избирателям, чем правительство, расположенное за тысячи миль.
– Некоторые из проблем слишком велики, чтобы местное правительство могло решить их самостоятельно, – ответил Алекс. – И, кстати, что значит местное? Правительство штата? Города? Деревушки? Как долго сможем мы перекладывать обязательства, прежде чем придем к тому, что каждый сам за себя.
– Или сама, – вставила Элиза.
– …или сама и не может ждать поддержки от своего правительства?
– Но с чего бы нью-йоркцу помогать, к примеру, жителю Вирджинии или Джорджии? – поинтересовался Джон. – Какую выгоду он – или она, – добавил он, улыбнувшись Элизе, – извлечет из этого?
– Он сможет покупать виргинский табак или персики из Джорджии, не платя таможенной пошлины!
– Мы можем выращивать персики и в Нью-Йорке, – сказала Пегги.
– Но они будут не такими вкусными, как те, что из Джорджии, – возразил Алекс. – К тому же мы не можем выращивать хлопок, индиго и бобы, а они не могут вырастить столько же пшеницы, как мы.
– Насчет персиков это правда, – вставила Элен. – Это связано с продолжительностью лета, и с количеством дождя, и с особенностями почвы. Они на порядок лучше. Джон, нам нужно съездить в Джорджию при первой же возможности! Я хочу персик!
– Но разве вы не видите, – вступил Алекс, – что деление на государства-лоскутки, старающиеся откусить кусок у соседа, это и есть самая главная проблема Европы? И дня не проходит, чтобы один из них не объявил войну другому, эти пять не образовали альянс против тех трех, какой-нибудь богом забытый кусок Испании не провозгласил себя Нидерландами, а Италию не начали распродавать по кускам, как пирог в кондитерской.
– Да, но ведь у европейцев есть еще и проблема разных языков, – заметил Говернер. – Для них было бы практически невозможно объединиться в одну большую страну, как у нас, или хотя бы в две-три, поскольку жители разных областей не смогли бы понимать друг друга. А здесь нас всех объединяет один английский.
– Именно! – воскликнул Алекс. – Поэтому мы должны воспользоваться объединяющим нас преимуществом и построить такую страну, которая размерами и мощью сможет соперничать с царской Россией или Китаем. Но чтобы этого достичь, мы должны понять, что наши общие интересы важнее различий. Что мы можем объединиться и в то же время сохранить индивидуальность. А для этого нам нужно иметь сильное централизованное правительство, которое обеспечит руководство, необходимое при воплощении столь масштабного замысла.
Джон и Говернер рассмеялись.
– У вас потрясающий муж, миссис Гамильтон, – сказал Джон. – Или, по крайней мере, потрясающе красноречивый.
– Действительно, – согласился Говернер. – Интересно, удалось ли вам хоть раз его переспорить.
– О, поверьте, у сестер Скайлер свои скрытые таланты, – вступил Стефан. – В данном
