Непокорная невеста - Лиза Клейпас
– Для чего?
Вопрос смутил его донельзя, и он долго ломал голову над ответом, а она терпеливо ждала, прикусив губу, чтобы не расхохотаться.
Том наконец заметил, что в ее глазах пляшут веселые искорки, и ринулся на нее, изменившись в лице:
– Я покажу, для чего!
Кассандра с визгом кинулась наутек, ловко обогнув край стола, но Том оказался проворнее: с легкостью подхватив ее на руки, он швырнул ее на диван и навалился сверху. Она наконец рассмеялась и изогнулась, ощутив тепло его тела, свежий аромат лавровишневой туалетной воды, едва ощутимый солоноватый запах пота. Прямо над ней нависло его лицо с упавшими на лоб несколькими темными прядями. Ее попытки высвободиться ни к чему не привели: она вообще никогда не играла в подобные игры с мужчинами, и первый опыт оказался невероятно интересным, забавным и даже немного пугающим.
Смех ее медленно растворился, как пузырьки шампанского, она все еще изворачивалась, словно хотела вырваться, хотя это было и не так. Том еще сильнее вжал ее в подушки, так что даже сквозь несколько юбок она чувствовала незнакомое давление его возбужденной плоти. Твердая выпуклость идеально вписывалась между ее бедрами, и столь интимное ощущение и смущало, и возбуждало.
Кассандру пронзило острое желание, когда она поняла, что именно так все и произойдет: сверху ее накроет это мускулистое, пышущее жаром тело, эти глаза с тяжелыми веками будут пылко смотреть на нее сверху вниз… Не помня себя, она обхватила его голову и притянула к груди. Том страстно завладел ее губами и пустил в ход язык, вызывая невероятные ощущения. Кассандра всхлипнула от удовольствия, ее тело машинально подалось ему навстречу, ноги сами собой раздвинулись, а низ живота, напротив, сжался. Его бедра тут же воспользовались возможностью изменить положение, и твердая плоть оказалась еще ближе к ее тайному местечку.
Сквозь чувственный угар они не сразу услышали стук в дверь. Не ожидая вторжения, Кассандра ахнула и заморгала, глядя на порог.
В дверях стояла Кэтлин, и лицо ее выражало глубокое замешательство, хоть она старательно и отводила взгляд.
– Прошу прощения за вторжение. Кассандра, дорогая… горничные сейчас привезут сюда чайные столики. Думаю, тебе следует перед этим привести себя в порядок… я задержу их на несколько минут.
Она скрылась, но Кассандра не сразу пришла в себя. Мысли путались, все тело кололо иголками и ныло от неутоленного желания. В полнейшем разочаровании, царапнув ногтями атласную спинку его жилета, она безвольно опустила руки.
– Вот именно поэтому, – прошипел Том, бросив яростный взгляд на дверь, – нам нужен медовый месяц.
Часом позже Том стоял, опершись рукой на каминную полку, и смотрел на яркое пламя.
– Я не говорил «никогда» – я сказал, что это вряд ли произойдет. Это не так уж и важно, правда? Ты ведь будешь жить со мной, а не с моей семьей.
– Да, но что, с ними не надо познакомиться? – в недоумении спросила Кассандра, расхаживая по библиотеке.
– С матушкой мы не виделись несколько лет, и не думаю, что ей интересно, на ком я женюсь, – Том сделал паузу. – В будущем я могу познакомить тебя с сестрами.
– Я даже не знаю их имен.
– Дороти, Эмили и Мэри, но мы редко общаемся, а если это происходит, то матери они ничего не рассказывают, чтобы не расстраивать. Муж младшей сестры работает бухгалтером в одной из моих фирм, и время от времени мы перекидываемся парой слов. Он производит впечатление вполне порядочного и толкового человека, – отойдя от камина, Том присел на край стола. – Ты не должна встречаться с членами моей семьи без меня! Я хочу, чтобы это было одним из пунктов договора. Помни: благими намерениями выстлана дорога в ад.
– Можешь сказать, что между вами произошло? – молчание затянулось, и она добавила: – Вне зависимости от причины я встану на твою сторону.
– А если нет? Что, если ты решишь, что я был не прав?
– Тогда я тебя прощу.
– А если я совершил что-то непростительное?
– Чтобы выяснить это, придется рассказать.
Наступила тишина. Том подошел к окну и уперся руками в раму, но не произнес ни звука. Когда Кассандра уже решила, что он не собирается ничего рассказывать, он заговорил: монотонно, нудно, без пауз, словно пытался как можно точнее изложить факты, как если бы они были представлены на бумаге в виде конспекта.
– Отец приходил ко мне в контору пять лет назад – я не видел его и ничего о нем не слышал с того самого дня, когда он оставил меня на вокзале, – и сказал, что ему нужно увидеть мою мать. Я перевез ее в новый дом, подальше от съемных комнат, в которых мы раньше жили. Он произнес несколько шаблонных фраз: мол, сожалеет, что бросил семью, и хотел бы получить еще один шанс, и все в таком духе, – лил крокодиловы слезы и заламывал руки. Ничего, кроме отвращения, я не чувствовал, но предложил ему выбор: либо я даю ему адрес матери, либо щедрую сумму, чтобы он исчез и никогда больше не приближался ни к кому из нас.
– Он предпочел деньги, – тихо констатировала Кассандра.
– Да, причем ни на секунду не задумавшись. Позже я рассказал об этом матери, думал, она будет рада, что нам повезло от него избавиться, а у нее случилась истерика. Она вела себя как сумасшедшая, даже потребовалось вызвать доктора, чтобы дал ей успокоительное. С тех пор она считает меня исчадием ада. Сестры тоже злились: по их мнению, я совершил предательство – но со временем смягчились. Что касается матери, то на прощение мне надеяться не приходится: этого никогда не произойдет.
Кассандра подошла к нему, нежно коснулась его напряженной спины, но он не обернулся.
– Она обвинила тебя в том, что ты предложил деньги, а не отца в том, что он предпочел их взять?
– Она знала, что я мог бы устроить так, чтобы он к ней вернулся, и надеялась, что я буду содержать их обоих.
– Но ведь это не сделало бы ее счастливее. В глубине души твоя матушка знала, что он хотел только использовать вас.
– И все равно хотела его вернуть. Я действительно мог этому поспособствовать, но не стал.
Кассандра обвила руками его узкую талию и прижалась головой к спине.
– Ты решил защитить ее от человека, который причинил ей боль в прошлом и вне всякого сомнения сделал бы это снова. Я не считаю это предательством, и тебе не в чем себя винить. Уважать родителей не значит позволять им рвать тебе душу и жить по их законам. Нести добро в мир можно и на расстоянии.
– Я не делал и этого, – с горечью признался Том.
– В тебе просто говорит дух противоречия, – упрекнула она. – Ты уже и так сделал немало хорошего и, уверена, еще сделаешь.
Он накрыл ее руку своей и прижал к груди, где сильно билось сердце, и она почувствовала, как болезненное напряжение спадает, мышцы расслабляются.
– Ну так что, надеюсь, мы обо всем договорились? – спросил он хрипло. – Или остались еще какие-то вопросы? Я больше не выдержу без тебя.
– Остался последний вопрос, – она прижалась щекой к гладкой атласной поверхности его жилета. – Что ты думаешь по поводу рождественской свадьбы?
Том вздохнул с облегчением. Не отпуская ее руки, он что-то вынул из кармана жилета,
