Невеста сумеречной Тени - Мари Дюкам
Эмиль сидит спиной ко мне, закинув ногу на ногу. Он терпеливо ждёт, пока стража прикуёт пленника к кольцам, вделанным в стол, а потом протянет конец цепи к такому же кольцу в полу. В тусклом свете масляной лампы видно, что тело теневика опутано тонкими сияющими нитями императорской магии: никакая другая сила не в состоянии удержать дар Тени под контролем. Мужчина не выглядит напуганным или потерянным, он с интересом наблюдает за действиями тюремщиков, будто бы нимало не беспокоясь о том, что с ним будет.
Теперь, когда с него сняли плащ и капюшон, скрывавший черты лица, я наконец-то могу внимательно его рассмотреть. Чёрные, неровно остриженные волосы взлохмачены, словно мага только что подняли с постели. Чуть грубоватые черты лица, миндалевидный разрез карих, в полумраке кажущихся чёрными, глаз вместе с высокомерным изгибом тонких губ создают пугающий образ. Ещё больше это подчёркивают тени, падающие на лицо мага.
Когда стражники выходят и снаружи поворачивается ключ в замке, Эмиль лениво взмахивает рукой. Сияние пробегает по двери, тут же впитываясь в дерево досок, словно запечатывая створки в единое целое.
— Боишься, что сбегу, князь? — с усмешкой спрашивает теневик. Его хриплый голос пробирает меня до пяток, заново окуная в пережитый ужас.
— Не хочу, чтобы нас слушали, — спокойно отвечает Эмиль.
— Даже так? — Маг опускается на стул. Он складывает закованные в цепи руки на столешницу и пристально смотрит на князя. — Хочешь откровенности значит?
— Мне нужны только ответы на вопросы. Откровенность оставь для своих последователей. Как тебя зовут?
Губы теневика изгибаются в издевательской улыбке.
— У таких, как я, нет имён. Мы с братьями и сёстрами преданные слуги Тени. Мы Никто.
— Не самое удобное прозвище для группы магов-бунтовщиков, но как пожелаешь, — хмыкает Эмиль. — В руках твоих подельников сейчас находится графиня Вельтман. Что с ней? Зачем она вам? Где вы её прячете?
— Как много вопросов о графине, ваше высочество. Неужели она интересует вас сильнее, чем наш уровень владения Тенью? Вы не вняли первой демонстрации силы, когда проклятый пришёл один. Но уж теперь-то даже такому упрямца очевидно, какую силу даёт эта магия, если пользоваться ею, а не запирать на замок, словно хлам.
— Не понимаю, о чём ты, — холодно отвечает Эмиль. — Совершенствование в способах убийства — не то, к чему стремится любой нормальный человек. Вы заражаете невинных людей Тенью, словно чумой, а потом убиваете, перекачивая их дар в новое тело. Вы заставляете людей приносить себя в жертву проклятью, чтобы они становились монстрами по вашей прихоти. Это ты называешь силой? Твоя магия способна лишь на смерть.
— Как жаль, что ты не ценишь дар, доставшийся тебе по воле судьбы. — Маг хищно наклоняется вперёд, вглядываясь в лицо Эмиля. В его взгляде сквозит безумие. — Да, я знаю, князь. Все мы, носители истинной императорской магии, знаем о том, что ты — один из нас.
— Не удивительно, — хладнокровно говорит тот. — Кто-то же похитил меня ради ритуала, и если вы решили таким способом ослабить власть императора, то жаль разочаровывать, но ничего не вышло.
— Ты ошибаешься, князь. Ещё как вышло. Твой брат и ты — подделка на троне Сиории, куклы, марионетки. Народ уже давно не в восторге от вашего правления, но терпеть осталось недолго: скоро истинная императрица взойдёт на престол. И ты сам будешь её оружием.
— Бред, — сухо прерывает его Эмиль. — Байки про выжившую дочь Адельбергов ходят с самой революции, но это всегда были лишь слухи. Император Альберт, его жена Алессия и пятеро их детей были убиты кинжалом Света, им же изъяли их дар. Это оружие участвовало в ритуале создания Сумеречной Стены и теперь хранится во дворце. Кто бы ни выдавал себя за истинную наследницу, она знатно дурит вам головы.
Маг криво ухмыляется, слушая Эмиля. В его глазах отражается свет лампы.
— Какая прекрасная сказка, жаль, что насквозь лживая. Ступай осторожно, князь, где бы ты ни находился, потому что за твоей спиной всегда есть кто-то из нас. Стоит тебе пошатнуться, и её величество вонзит кинжал уже в твоё сердце.
От этих слов мороз продирает по коже. Затаив дыхание, я прижимаюсь к ледяной стене. Холодные ладони затекают, и я аккуратно сгибаю и разгибаю пальцы, чтобы не издать ни единого лишнего звука.
— Определись с показаниями: вы планируете меня убить или всё-таки заставить служить? — отрешённо спрашивает Эмиль. — Пока что ты похож на безумца, сочиняющего историю на ходу.
— И снова ошибаешься, князь, — шепчет маг. — Думаешь, почему мы так легко уходим от твоих ищеек? Мы всегда рядом, каждый твой шаг нам уже известен.
— Удивительно, почему эти хвалёные сообщники до сих пор не освободили тебя из плена? Уж не потому ли, что их попросту нет? Целые сутки вход в мой дворец открыт для всех пострадавших на Харском поле, но никто их них ещё не вспорол себе горло, чтобы явить очередного проклятого, — презрительно отвечает Эмиль.
— Нам это не нужно, — пожимает плечами маг, а князь тихо усмехается.
— Ну конечно. Всё это — пустая болтовня. Где графиня Вельтман?
— В надёжном месте и под контролем. Не буду лукавить, она нам совершенно не нужна, в отличие от твоей невесты. Графиня жива лишь до тех пор, пока её величество не решит, как с ней поступить. Приготовься утешать свою ненаглядную избранницу, потому что это случится совсем скоро.
В ужасе я зажимаю рот обеими руками, сдерживая вскрик. О боги, Алиса не должна погибнуть по моей вине! Хочется выбежать из своего укрытия, вломиться в камеру и трясти этого безумца до тех пор, пока он не расскажет, куда её спрятал, но ноги словно приросли к полу. По лицу текут беззвучные слёзы, но я не утираю их, боясь лишний раз пошевелиться.
— Неужели ты думаешь, что после этого останешься в живых? — Тон Эмиля угрожающе понижается.
Мягко сияющие нити магии наливаются светом, удавкой сдавливая шею теневика. Он терпит, хрипит, лицо наливается кровью, горло сначала краснеет, потом чернеет. Эмиль отпускает его лишь когда появляется первая капля крови.
Маг кашляет, захлёбываясь воздухом, но всё равно улыбается.
— Моя жизнь ничего не значит, князь. Ты можешь запытать меня до смерти, но
