Кэтрин Коултер - Неутомимая охотница
Спенсер снова раскрыл рот, и оттуда полилось такое…
— Я никогда не встречал леди, подобную вашей дочери. Она восхитительна, сэр! Поверить не могу собственной удаче. Мне так повезло, когда она бросилась на меня в Гайд-парке и сбила с лошади…
Он снова замолчал. Опять его понесло!
— Ах, Пейлдаунс, сэр! Она будет счастлива там. И в Лондоне тоже. У меня еще три дома, разбросанные по северному побережью. Она, вне всякого сомнения, одобрит и их. Если же нет, пусть наказывает управляющих, как пожелает, и меняет вещи по своему вкусу. Я стану боготворить се, сэр, до последнего смертного часа.
— Вам не стоит так волноваться, мой мальчик, — преспокойно заявил лорд Прит. — Моя Нелл способна свить гнездо везде, куда бы ни занесла ее судьба. Ваш дом показался мне самым подходящим местом для нее. Знаете, теперь, по некотором размышлении, я вспомнил, что моя девочка кажется какой-то странно притихшей, когда вас нет рядом. Неужели она грустит? Флок, ты все еще здесь? И твои уши так же остры?
— Да, милорд, но я смотрел на вазу, что стоит посреди стола, соображая, как лучше почистить все эти завитушки на виноградной лозе, и почти не прислушивался к разговору.
— Прекрасно. Итак, ты тоже думаешь, что мисс Хелен грустит, или это слишком сильное слово?
— Она переживает так же сильно, как я, милорд. Возможно, последовала моему примеру — ведь я места себе не нахожу.
— Да-да, совершенно верно. Кроме того, она невероятно рассеянна. Я часто видел, как она застывает на месте и смотрит в никуда. Один из конюхов прохлопал вора, укравшего несколько уздечек с конюшни. Она наказала разиню, но как-то вяло, без всегдашней увлеченности. И кроме того, похудела, что ей совсем не идет, поскольку раньше она была самим совершенством.
— Вы правы, сэр.
— Хм-м-м, — промямлил лорд Прит, выпил шампанского и загляделся на натюрморт, изображавший связку кроликов, свисавших с веревки в старинной кухне. Он терпеть не мог подобных картин, украшавших почти каждую столовую в Лондоне. Они неизменно отбивали у него аппетит. — Буду с вами честен, мальчик мой, — продолжал лорд Прит. — Она далеко не идеал, хотя вы, кажется, совершенно не замечаете ее недостатков. Нелл — женщина самостоятельная, даже чересчур. Кое-кто мог бы посчитать ее упорной, а некоторые осмелились бы даже назвать упрямой. Надеюсь, я не слишком резко выразился?
— Наоборот, сэр, возможно, вы, как любящий родитель, чересчур снисходительны.
— Она привыкла поступать так, как пожелает, и сильна не только физически, но и морально. Воля у нее железная. Я как-то видел, как очередной поклонник, имевший дерзость чем-то оскорбить мою дочь, летел из одного конца комнаты в другой от ее оплеухи. К счастью, он ничего себе не сломал, но неделю ходил с подбитым глазом. У нес на все свое мнение, мальчик мой, и при этом не всегда совпадающее со взглядами ее дорогого отца. Ее интересы весьма разнообразны; впрочем, вы сами это знаете. Сейчас она способна говорить только о лампе. И знает толк в наказаниях. Ее работники на задних лапках перед ней ходят, и не дай Бог не угодить хозяйке! Следует немедленная и неотвратимая кара. Признаться, они иногда молят, чтобы их приструнили, но Нелл справедлива и не часто соглашается на такое. Она ни за что не позволит вам вытирать об нее ноги. Словом, моя маленькая Нелл — истинное наказание Господне, совсем как дорогая усопшая Матильда.
— Совершенно верно и точно подмечено, милорд, — констатировал дворецкий.
— Спасибо, Флок.
— А вы когда-нибудь видели кого-то из ее конюхов в колодках? — не удержавшись, поинтересовался лорд Бичем.
— Разумеется. Остальные жители городка берут их у Нелл напрокат, когда хотят кого-нибудь наказать. Она считается у них богиней правосудия. Жены обожают Нелл, потому что она не позволяет мужьям напиваться в своей гостинице.
— Она больше чем богиня. Гораздо больше! — воскликнул лорд Бичем. — И должна принадлежать мне, милорд.
— Понимаю, прекрасно вас понимаю. Хорошо, считайте, что получили мое разрешение. Надеюсь, вы знаете, на что идете, и вами не руководит истинно мужская похоть, которая, как известно, слепа к тем почти безумным выходкам, на которые бывает способна Нелл?
— Руководит, конечно, но не совсем, и у меня хватит разума, чтобы узнать о ней и ее выходках все, но в ближайшие пятьдесят лет. Возможно, я при случае еще раз женюсь на ней.
— Очаровательно, мальчик мой, очаровательно! Шампанского, Флок! Новую бутылку! А для моего будущего зятя это отвратительное пойло — бренди. Не хотим же мы, чтобы его вырвало прямо на туфли Хелен!
Глава 21
Джорди просыпал двадцать фунтов овса в огромную грязную лужу и теперь, страшась наказания, тихонько повизгивал в углу. Но Хелен не обращала внимания на ужасный проступок, словно ей все равно! Сидит, уставившись в пустоту! Собственно говоря, все это время она не переставала думать о том, куда делся Спенсер и почему удрал из гостиной, захватив ломоть хлеба.
— Мисс Хелен, этот глупый болван заслуживает не меньше чем Шестой степени.
Джорди вздрогнул от предвкушения и страха.
— Что? Шестой? Не слишком ли жестоко?
— Двадцать фунтов, мисс Хелен, и все в грязь!
— Что ж, будь по-твоему. Шестая так Шестая.
Хелен повернулась и вошла в здание гостиницы. Было уже почти девять вечера. Луна поднялась, и стало достаточно светло, чтобы те любопытные, кто хотел увидеть процедуру наказания, разглядели мельчайшие подробности.
Услышав сначала вопль, а потом стон бедняги Джорди, Хелен покачала головой и вернулась в маленькую гостиную, зажгла огонь в камине, налила в чашку горячего сидра и устроилась в большом мягком кресле, глядя в пламя. Но видела одно: как Спенсер выбегает из комнаты. Голова у нее шла кругом. Что теперь делать?
— Хелен!
Она медленно повернулась к стоявшему в дверях Спенсеру.
— Ты убежал и зачем-то унес хлеб.
— Да, но теперь вернулся. А хлеб съел.
— И что вы хотите, лорд Бичем?
— Во дворе какой-то голый бедняга стоит на коленях. Руки привязаны веревкой, захлестнутой за нижнюю ветку огромного вяза, а Гвен его порет. Еще три женщины дожидаются своей очереди. В руках у них длинные прутья.
— Да. Джорди просыпал двадцать фунтов овса в грязь, а за это полагается наказание Шестой степени. Гвен посчитала его самым подходящим.
— Понятно. Теперь все ясно. Ты выйдешь за меня, Хелен?
Хелен уронила чашку и ошеломленно хлопнула глазами, тупо наблюдая, как сидр медленно растекается по натертому до блеска полу, подбираясь к небольшому квадратному обюссонскому ковру. Застонав, она вскочила и с безумным видом оглянулась. Лорд Бичем развязал свой безупречный галстук и вручил ей. Хелен немедленно встала на колени и принялась вытирать лужу. Дубовые дощечки давно уже высохли, но она продолжала водить по ним превратившимся в тряпку галстуком.
