Стефани Лоуренс - Все о страсти
— Да, мэм.
Присмиревшая Милли сделала реверанс.
Франческа направилась в утреннюю столовую. Еда. Теперь необычайный аппетит матери по утрам вполне объясним.
Джайлз и Хорэс позавтракали раньше, и граф отправился на прогулку верхом. Франческа искренне не понимала, откуда у него взялись силы, но была рада, что не придется выносить понимающий взгляд серых глаз.
Леди Элизабет и Хенни присоединились к ней. Поев, они удалились в семейную гостиную. Миссис Кантл, ростом ничуть не выше Франчески, но куда более полная и одетая в строгое черное платье, появилась ровно в десять и почтительно присела перед дамами.
— Вы желали видеть меня, мэм? — спросила она, ни к кому в особенности не обращаясь, явно не зная, кто послал за ней: новая или старая графиня.
— Да, — улыбнулась Франческа. — Поскольку леди Элизабет сегодня днем перебирается во вдовий дом, я хочу этим утром пройтись по дому и посмотреть, как ведется хозяйство. У вас найдется время сопровождать нас?
Миссис Кантл старалась сдержаться, но ее глаза просияли.
— Если бы только мы могли обсудить меню, мэм, — попросила она Франческу. — Я не могу предоставить язычника самому себе. Этот разбойник нуждается в постоянном надзоре.
«Язычник» — должно быть, Фердинанд.
— Насколько я понимаю, у вас есть еще кухарка? — спросила она, метнув взгляд на леди Элизабет, но ответила миссис Кантл:
— Совершенно верно, мадам, и в этом заключается часть проблемы. Как бы там ни было, а у Фердинанда не отнимешь…
— Мастерства?
— Да, мэм. Что ни говори, а готовить он умеет. Но кухарка много лет служит в этой семье. Кормила хозяина разве что не с пеленок, знает все его любимые блюда… но никак не поладит с Фердинандом.
И нетрудно понять почему. С появлением Фердинанда кухарке пришлось отойти на второй план.
— А чем она славится?
Миссис Кантл нахмурилась.
— Что она готовит лучше всего? Супы? Пирожные?
— Пудинги, мэм. Ее пудинг с лимоном и творогом — одно из любимых блюд хозяина, а торт с патокой — просто верх совершенства!
— Прекрасно! — Франческа встала. — Начнем наше путешествие с кухни. Я поговорю с Фердинандом, мы решим насчет меню, и я посмотрю, может, удастся уладить дело.
Заинтригованная леди Элизабет присоединилась к ним. Миссис Кантл повела их паутиной коридоров и маленьких помещений. Они прошли мимо буфетной, где правил Ирвин, и остановились, чтобы полюбоваться серебром и посудой.
— Кстати, — обратилась Франческа к свекрови, — я не спросила, как вы будете управляться во вдовьем доме. Вам понадобятся дворецкий, кухарка и горничные…
— О, обо всем уже позаботились, дорогая, — заверила леди Элизабет, коснувшись ее руки. — В таком крупном поместье всегда найдется немало людей, желающих работать у господ. Вдовий дом стоит в полной готовности еще с прошлой недели. Наши горничные и камердинер Хорэса сейчас переносят туда последние вещи, и днем мы отправимся в новое жилище.
Франческа, поколебавшись, кивнула. Она не вправе справляться и любопытствовать, что должна чувствовать леди Элизабет, покидая дом, в который вошла невестой и которым правила много лет.
— Нет, я ни о чем не сожалею, — усмехнулась свекровь, поняв ее мысли. — Этот дом так велик, и у меня просто нет ни сил, ни желания, со всем справляться. Я искренне рада переложить тяжесть на ваши плечи.
Франческа взглянула в глаза ее светлости, серые, как у сына, но куда мягче.
— Я сделаю все возможное, чтобы все шло так же гладко, как при вас.
Леди Элизабет сжала ее руку:
— Дорогая, если вы сумеете справиться с Фердинандом, мне до вас далеко.
Перед ними открылась дверь кухни, состоящей из двух огромных, похожих на пещеры помещений. В первой комнате целую стену занимал очаг с выложенными кирпичом печами, вертелами и сковородами, подвешенными над огромными решетками. В центре комнаты возвышался разделочный стол, в нише виднелся другой, поменьше, обеденный, предназначенный для слуг. Кастрюли и горшки сверкали на стенах, на полках, свешивались с крюков. В воздухе витали вкусные запахи. Во второй комнате, очевидно, находилась судомойня.
В обоих помещениях царила бурная деятельность. Центральный стол был завален овощами. На одном конце месила тесто краснолицая особа.
— Это кухарка, — прошептала миссис Кантл Франческе. — Ее зовут Доэрти. Но мы всегда называем ее просто кухаркой.
Множество подростков, поварят и судомоек шныряли под ногами. Кухарка, занятая своим тестом, не поднимала глаз: шарканье подошв по каменным плитам пола и звяканье посуды заглушили их шаги.
Несмотря на суматоху, можно было с первого взгляда узнать Фердинанда. Тощий мужчина с оливковой кожей и черными, Спадающими на лоб волосами, с молниеносной скоростью орудовал ножом, успевая одновременно отдавать приказы на искаженном английском двум судомойкам, которые, как пчелки, порхали вокруг него.
Миссис Кантл откашлялась. Фердинанд поднял голову, нашел глазами экономку и задержался взглядом на хозяйке. Нож замер в воздухе. Франческа была благодарна миссис Кантл, хлопнувшей в ладоши, чтобы привлечь внимание остальных.
Все остановились и уставились на вновь прибывших.
— Ее светлость пожелали осмотреть кухню.
Франческа улыбнулась и двинулась вперед, оглядывая собравшихся, пока не остановилась возле кухарки.
— Вы, я полагаю, кухарка?
Женщина зарделась, усердно закивала головой и подняла руки, только чтобы вновь погрузить их обратно в тесто.
— Э… простите, мэм… — мямлила она, отчаянно оглядываясь, очевидно, в поисках полотенца.
— Нет-нет, не отвлекайтесь, — махнула рукой Франческа, заглядывая в миску. — Это для сегодняшнего хлеба?
После секундной паузы кухарка ответила:
— Для дневной выпечки, мэм.
— Вы печете дважды в день?
— Да, это не так уж и трудно, зато все свежее.
Франческа кивнула и, услышав, как переминается Фердинанд, обернулась к нему.
— А вы Фердинанд?
Он прижал нож к груди и поклонился.
— Bellissima[2], — пробормотал он.
Франческа спросила его, в каком районе Рима он родился. На итальянском.
Рот повара снова открылся. Придя в себя, он разразился страстной итальянской тирадой. Немного послушав, Франческа повелительно подняла руку:
— А теперь я хотела бы обсудить сегодняшнее меню. Миссис Кантл, у вас есть бумага и карандаш?
Миссис Кантл поспешила в свою комнату. Фердинанд воспользовался моментом, чтобы протараторить по-итальянски свои предложения. Франческа слушала и кивала. Когда экономка вернулась и приготовилась записывать, Франческа снова остановила повара, перечислила блюда, которые хотела видеть к обеду на сегодняшнем столе, и только потом повернулась к кухарке:
