Любовь & Война - Мелисса де ла Круз
«Возможно, немного слишком привлекательна», – подумала про себя Элиза, но сразу же постаралась подавить вспыхнувшую ревность. Она была женой блестящего, амбициозного и харизматичного адвоката и не хотела его сдерживать. Она верила ему всем сердцем и знала, что его сердце принадлежало ей одной. У нее не было ни малейших сомнений.
Она как раз закончила убирать из шкафа в гостиной серебряные блюда и собирать по всем полочкам и шкафчикам на кухне фарфор, которым теперь был уставлен весь обеденный стол, когда в холле раздался стук дверного молотка. Ровена отправилась на рынок, а такой поход, с учетом перебоев с поставками продуктов, мог занять целый день. Саймон спрятался в каком-нибудь закутке, как делал всегда, стоило его матери выйти из дома, поэтому Элиза поспешила открыть дверь сама, предполагая, что это очередная горничная очередной леди, пожелавшей оставить свою визитную карточку, чтобы договориться о встрече. Может быть, жены одного из бывших сослуживцев Алекса или приятельницы родителей.
Не было причин страдать от одиночества, когда можно было просто ответить на одно из этих приглашений и заполнить свои дни поиском новых знакомых и друзей, что Элиза и решила сделать, начиная со следующего дня.
Она распахнула дверь и, как и предполагала, увидела на крыльце женщину. Элиза сразу же обратила внимание на роскошную меховую шляпку и палантин, защищавшие их хозяйку от январского мороза. Но лицо ее было повернуто на юго-восток, к океану, поэтому Элиза не могла увидеть, кто перед ней. «Одна из тех женщин, которые не отправляют с визитками горничных», – мелькнула у нее мысль.
Но она и представить не могла, чье лицо увидит, когда гостья повернулась к открытой двери.
– Пегги! – Элиза, ни на мгновение не замешкавшись, кинулась обнимать сестру. – О, дорогая моя, ты и представить себе не можешь, как здорово видеть тебя здесь!
– Элиза! – Пегги ответила на объятия сестры с не меньшим энтузиазмом. – Как ты, милая?
– Хорошо, особенно теперь, когда ты здесь! – Элизу переполняла радость при виде так внезапно появившейся сестры. Она пригласила Пегги в дом и закрыла дверь, прячась от холодного ветра. – Так здорово иметь компанию после нескольких недель, проведенных в этом доме в одиночестве.
– Что? Недель? Где Алекс? – спросила Пегги, хмуро глядя из-под полей своей потрясающей шляпки с пышным страусиным плюмажем.
– О, знаешь… Поиск клиентов и попытки разобраться во всех этих новых постановлениях губернатора Клинтона отнимают у Алекса кучу времени. – Перед ее мысленным взором тут же встало хорошенькое личико миссис Чайлдресс в обрамлении светлых кудряшек, но Элиза тут же прогнала его. – Таковы особенности создания адвокатской конторы в городе и штате, ежедневно меняющем свои законы. Муж работает практически день и ночь.
Пегги уставилась в глубину дома, словно силясь разглядеть там Алекса.
– Но ты, само собой, можешь время от времени заглянуть к нему на чашечку кофе, чтобы убедиться, что он о тебе не забыл?
Элиза проследила за взглядом Пегги.
– О, так ты решила, что контора Алекса расположена в этом доме? Дорогая моя, ты никогда прежде не бывала в городских домах? Только богатейшие из богачей могут позволить себе настолько просторное жилище. Здесь все комнаты расположены друг над другом, как клетки в голубятне: кухня в подвале, спальни на верхнем этаже, а все гостиные и столовая – между ними. У него есть здесь кабинет, но он не подходит для приема клиентов, ведь им придется для этого проходить через парадную гостиную.
– Ты хочешь сказать, что это… весь… дом? – Пегги, похоже, решила, что Элиза ее разыгрывает.
– Пегги! По нью-йоркским меркам этот дом считается очень неплохим! Он не велик, но у нас три этажа. А когда наступит лето, позади дома будет прелестный садик. Все-таки не каждой из нас удается выйти за Ренсселера. Кстати, а где Стефан? И прости мою прямоту, но что вы здесь делаете?
Пегги выглядела одновременно смущенной и гордой, словно ей удалось одержать какую-то тайную победу.
– Разве ты не получила мое письмо? Я писала около двух недель назад, чтобы предупредить о нашем приезде. – Продолжая говорить, она расстегнула пальто и рассеянно протянула его лакею, который так и не появился. Элиза приняла его сама, убрав в небольшой гардероб, которым они обзавелись недавно, и пригласила сестру в гостиную. Она взяла и потрясающую шляпку Пегги, попутно подивившись ее размерам.
А затем покачала головой.
– Я знаю, что Нью-Йорк известен как космополитический город и что мы живем всего лишь в квартале от мэрии, но, боюсь, он еще не совсем обжит. Британцы оставили его в таком ужасном состоянии, что представить сложно, и он сейчас в самом начале процесса восстановления.
Пегги выслушала все это, смущенно нахмурившись.
– Я так понимаю, этим ты хочешь сказать, что мое письмо не дошло, – сказала она, когда Элиза закончила.
Та рассмеялась.
– Последние три недели письма нам приносили только курьеры. – Она указала на софу, на которую Пегги не обратила внимания, вместо этого быстро оглядев комнату, чем заставила Элизу остро ощутить, насколько она мала, особенно по сравнению с огромными гостиными в «Угодьях» или в особняке ван Ренсселеров. – Но у города есть свои плюсы.
– Например, тот отличный фарфор, что я вижу, – заметила Пегги, переходя из гостиной в столовую. – Вот эта вещица просто прелестна, – сказала она, поднимая соусник с носиком, украшенный гроздьями сирени, настолько реалистичными, что почти можно было ощутить их запах. Затем посмотрела на пустой шкаф для посуды. – Перестановка?
– Это непросто, – пожаловалась Элиза. – У нас недостаточно посуды, чтобы расставить ее так, как это обычно делала мама, но я все же хочу, чтобы она смотрелась достойно.
– Что ж, думаю, она прекрасно будет смотреться на столе. Тебе стоить тут ее и оставить.
– На столе? Но как же нам тогда
