Патриция Мэтьюз - Мстительное сердце
Ханна одернула себя: чего ради она размечталась о мужчине, которого видела всего один раз, и то не более минуты и при самых позорных для нее обстоятельствах?
И Ханна осознала, что тихонько плачет – плачет, сама не зная о чем.
Глава 11
У Сайласа Квинта хватило сообразительности не приближаться к господскому дому напрямую. Он бродил вокруг да около, как лисица, высматривающая кур, прячась в кустах и на полях.
В четвертый раз он пробирался в «Малверн». Узнав, что Ханна стала женой Малкольма Вернера и хозяйкой поместья, Квинт ощутил самые противоречивые чувства – зависть, злобу, но и какое-то приятное ожидание. Он завидовал удачливости падчерицы и злился, что неблагодарная девка может быть настолько везучей.
Больше всего его уязвило, что она не пригласила его на свадьбу, его, бедного старенького отчима, единственного родственника, который у нее остался! О, он слышал, какая это была славная свадьба! Там была любая еда, любая выпивка, какую только можно пожелать. Целый месяц в Уильямсберге судачили о свадебных торжествах, продолжавшихся три дня.
Но сильнее всех чувств, снедавших Квинта, было предвкушение наживы. Теперь, став женой богатого человека, девчонка получила доступ к деньгам. Ясное дело, она не откажет ссудить своему бедному старенькому отчиму несколько монет. Если уж не из дочерней благодарности, не из сострадания, то по крайней мере – здесь он хитро ухмылялся – в качестве платы за то, что он будет держаться подальше от «Малверна»!
Ему удалось разведать, что почти каждый день после обеда Ханна ездит по поместью верхом на огромном черном жеребце. Квинт заметил также, что ее прогулка всегда начинается с обширного пастбища, расположенного к югу от господского дома.
И вот однажды прохладным и облачным осенним днем, когда в воздухе висела туманная дымка, он перелез через изгородь и направился туда, где обычно проезжала Ханна. В руках Квинт нес початую бутылку рома. Он с опаской оглядел лошадей, пасущихся на выгоне. Этих сильных животных он всегда боялся. Никогда не знаешь, что они выкинут. Он осторожно подкрался к огромному развесистому дубу посередине выгона, устроился за его мощным стволом и отхлебнул немного для храбрости. Посасывая ром, пока бутылка не опустела, он время от времени выглядывал из-за дерева.
А что, если эта девка не поедет сегодня кататься? А вдруг он проворонил ее? Из Уильямсберга его подвез на повозке какой-то фермер; ехал он со скоростью черепахи, так что Квинт вполне мог опоздать.
Он уже задремал, как вдруг услышал шум копыт. Выглянув из-за дерева, Квинт увидел черное чудовище, мчащееся по лугу; верхом на нем сидела Ханна. Всадница, казалось, направляется прямиком к дубу.
Выждав, пока расстояние между ними не сократится до нескольких ярдов, Квинт вышел из-за дерева. Он осмелел от рома и стал прямо на пути коня, хлопнув в ладоши.
Завидев его, лошадь заржала, встала на дыбы, пытаясь остановиться. Ханна с трудом удержалась в седле.
В ужасе Квинт отпрянул и снова спрятался за деревом.
Тут же раздался голос Ханны:
– Теперь можете выйти, Сайлас Квинт.
Он с опаской выглянул из-за ствола. Черная лошадь стояла совершенно спокойно. Ханна сидела в седле уверенно и изящно, словно была прирожденной наездницей. Увидев это, Квинт разозлился и забыл, какой ужас испытал минуту назад. Снова обретя все свое ехидство, он сделал два шага к Ханне.
– Ах, да неужто это хозяйка «Малверна» едет на таком большом замечательном коне? Прямо взаправдашняя леди, а?
В глазах Ханны блеснул огонь.
– Что вы делаете в «Малверне»? Разве я не запретила вам появляться здесь?
– Да вот пришел узнать, почему ты не пригласила меня на свадьбу. Подумал, уж не забыла ли ты старого Квинта?
– Забыла вас? Никогда! Никогда я вас не забуду, – ответила она, бросив на него испепеляющий взгляд. – Что же до приглашения на свадьбу – мы не пускаем в поместье всякую белую шваль!
– «Мы», вот как? А я, значит, белая шваль? – Бешеная злоба охватила его, и он сделал к Ханне еще шаг.
Конь попятился, вращая глазами. Квинт отступил. Ханна натянула поводья.
– Берегитесь, Квинт! Если я отпущу его, он может вас затоптать! – Конь ржал, бил копытом землю; через некоторое время он опять замер. – А теперь говорите, зачем явились сюда?
– Я подумал, раз ты теперь богатая, знатная леди, так, может, дашь пару монет своему бедному старому отчиму, – заскулил Квинт. – Мне нужно несколько шиллингов. Очень нужно.
– Я уже сказала – вы никогда не получите от меня ни фартинга.
– Мне хватит на еду и выпивку, мисси. Сквайр Вернер и не заметит ничего. Дай их мне, и я не стану надоедать тебе, – заискивающим тоном проговорил Квинт. – А может, ты бы посылала мне каждый месяц несколько фунтов? Тогда бы я никогда не появлялся больше.
– Я сказала – нет, ни пенни. Ни теперь, ни в будущем, никогда!
– Ах ты, неблагодарная потаскуха! Да знает ли маста Вернер, на какой девке женился? – Он злобно оскалил зубы. – Да знает ли твой муженек, что ты не только мыла полы на постоялом дворе, когда была там служанкой, но и ложилась на спину, когда Стричу этого хотелось? Что будет, если я расскажу ему все это?
Только тут Квинт заметил, что Ханна держит в руках кожаный хлыст. И прежде чем его мозги, отуманенные ромом, успели разгадать ее намерения, она натянула поводья, вонзила каблуки в бока лошади и двинулась на Квинта. Тот точно прирос к месту и стоял разинув рот. В последний миг она направила лошадь чуть в сторону, но находилась так близко от Квинта, что тот ощутил терпкий конский запах. А Ханна, проезжая мимо, чуть наклонилась, и хлыст рассек воздух. Бахрома на кончике хлыста на волосок не достала до лица Квинта, произведя звук, подобный тому, который издает рой рассерженных пчел.
Если бы Ханна не промахнулась, все его лицо было бы исполосовано!
Ханна повернула жеребца и вновь направилась к отчиму, но в этот момент он обернулся. Женщина и лошадь, приближаясь, казались Сайласу все огромнее и огромнее; но тут до него дошло, что Ханна уже не собирается в последний миг повернуть коня. Она хочет сбить его с ног! А если он упадет и эта зверюга пройдет по нему копытами, он превратится в фарш для колбас!
Квинт в отчаянии бросился в сторону. С такой силой грохнувшись оземь, что у него дух занялся, он пополз на четвереньках под защиту дерева. Лошадь промчалась мимо, копыта жутко ударили в то место, где только что стоял Квинт. Добравшись до дерева, Квинт спрятался за ним. Дрожа от страха, он выглянул. Черный конь умчался прочь.
Выждав, пока не стало ясно, что Ханна не намерена возвращаться, Квинт, хватаясь за ствол, поднялся на дрожащих ногах. Злоба душила его. Эта сбесившаяся сука пыталась его убить! И он совершенно беспомощен! Ничего не может поделать! Кто поверит его обвинениям по адресу хозяйки «Малверна»? Ханне достаточно будет спокойно отрицать, что она пыталась его убить, и он прослывет лжецом и негодяем, пытающимся опорочить ее имя.
