Невероятный сезон - Ивз Розалин

Он не смотрел на нее, задавая вопрос. И от этого у нее сжалось сердце. Его робость означала, что он серьезен, его внимание было подобно воде в пересохшем саду.

Калли ответила мягко:

– Я помолвлена.

– И все же вы не выглядите счастливой. Когда вы говорите о женихе, в вашем голосе звучит смирение… и немного грусть.

Калли промолчала. Что она могла ответить? Он не ошибся.

– Если я переступаю границы, вам стоит только сказать, и я прекращу. – Мистер Солсбери глубоко вздохнул, и Калли не стала его останавливать. – Мне кажется, я влюбляюсь в вас. Вы добрая, обаятельная и любящая… Не знаю, замечаете ли вы это: как окружающих привлекает ваше тепло, как ваша доброта делает их мягче и добрее. Я… не так уж много видел в жизни. Мои родители были примером для меня, но пример не всегда оставляет место для любви.

Калли вспомнила, что рассказывала его сестра, как мистер Солсбери… Генри пожертвовал собственным счастьем ради близких. Как и она сама. Чего ему стоило теперь потянуться к чему-то, чего он желал? Ей хотелось обнять его, мальчика, которым он был. Хотелось навсегда сохранить в памяти восхищение, сиявшее в его глазах, когда он смотрел на нее. Она желала того, что не могла заполучить.

– Вы любите этого джентльмена? Мистера Хетербриджа? Любит ли он вас? Скажите, что это брак по любви, и я больше не вернусь к этой теме.

Калли опустила взгляд на руки, которые свободно лежали у нее на коленях. Голос Генри звучал яростно.

– Вы молчите, потому что это не так. Не выходите замуж за того, кто не может любить вас, мисс Каллиопа Обри.

Казалось, что-то острое застряло у нее в горле.

– Я согласилась выйти за мистера Хетербриджа, чтобы предотвратить скандал. Если я предпочту вас, это ввергнет меня в новый.

– Какое нам до этого дело, если мы будем вместе? В любом случае слухи улягутся быстро, едва мы поженимся. Мы могли бы в наш медовый месяц уехать за границу… посмотреть Европу и Грецию, Турцию и Египет. К тому времени, как мы вернемся, всем уже будет безразлично.

Калли положила одну ладонь поверх другой. Она подумала об Адаме, таком, каким увидела его в это утро: отстраненном, вежливом, равнодушным к тому, что его невеста уезжает кататься с другим мужчиной. Она подумала о жизни, проведенной в безразличии друг к другу. Подумала о Генри, который всегда относился к ней с теплотой и ждал встречи. Он утверждал, что любит ее, тогда как Адам, конечно, ничего такого не говорил.

И все же она колебалась.

– Как я могу так обидеть Адама? – Она может сбежать от скандала с Генри, но Адаму придется пережить все в одиночку. Она не стала бы просить об этом ни его, ни семью.

Генри снова посмотрел вперед, на дорогу. У него был приятный профиль.

– Вы бы лучше причинили боль мне? Вы не сможете выйти из этой ситуации, не ранив кого-то.

Калли посмотрела на зелень Гайд-парка, мелькнувшую вдали. Что она должна ответить? Ничто из маминых уроков не подготовило ее к тому, чтобы принять предложение, будучи помолвленной с другим.

– К черту все это… не берите в голову. Хотите, сделайте больно мне, хотите – ему. Только не вредите себе, лишь бы осчастливить одного из нас. В этом уравнении ваше счастье должно быть единственным, что имеет значение.

Если бы все было так просто. Калли не думала, что сможет наслаждаться счастьем, купленным за счет тех, кого она любит.

Генри продолжил:

– Вам необязательно отвечать сразу. Понимаю, вы не искали предложения. Но… не говорите «нет». Подумайте об этом. Ответьте, когда будете готовы… я не стану вам докучать.

Калли кивнула, затем поняла, что Генри все еще смотрит на дорогу и не может ее видеть.

– Хорошо. Я подумаю. А теперь, пожалуйста, давайте поговорим о чем-нибудь другом.

Генри последовал ее желанию, непринужденно болтая на сотню тем, пока они не добрались до дома Элфинстоунов. Время от времени он делал паузы, словно ожидая, что Калли что-то добавит, а когда она молчала, продолжал говорить. С ним все казалось так легко.

Генри был идеален: обаятельный и добрый, мужчина, который заботился о своих сестрах и прислушивался к настроению Калли. Если он любил сюрпризы и приключения больше, чем она, что ж, нет совершенно одинаковых людей. Ответ казался простым, но что-то удерживало ее.

Хотела бы она знать что.

XXI

День расплаты

В результате повторных опытов я обнаружил, что как угнетенное дыхание, так и скопление мокроты, вызванные разделением восьмой пары нервов, можно предотвратить, гальванизировав легкие.

Примечание Грации: Если использование металлических пластин и электричества способно стимулировать нервы в легких, возможно, то же следует применять и для лечения влюбленности.

Грация была единственной девушкой в доме Элфинстоунов, радовавшейся дождю. Благодаря ему мистер Левесон отложил визит, который обещал нанести, чтобы передать статью. Это подарило ей день, потом – два, потом – три. Когда дождь прекратился, и Калли оживилась, Грация лишь вздохнула.

Значит, сегодня.

Она оделась в бледно-золотистое платье с вышитыми по лифу желтыми цветами и спустилась в комнату для утренних приемов, ее руки и ноги одеревенели от ужаса, будто в ожидании казни. Грация подумывала сказать маме, что заболела, но это только бы вызвало суету. И встречу с мистером Левесоном нельзя было откладывать вечно. Лучше покончить с этим сразу.

Приехали несколько маминых друзей. Адам сел рядом с Калли, но, кажется, не осчастливил этим ни себя, ни ее, поскольку быстро оставил ее ради Талии. Потом пришел мистер Солсбери и увез Калли кататься. Грация не понимала, почему Адам так быстро согласился на это – после того, как Калли вышла из комнаты, он уставился на дверь с таким странным выражением лица, что она подумала – ему, вероятно, больно.

Следующим прибыл мистер Дарби. Грация видела, насколько он обескуражен, обнаружив Адама уютно устроившимся на диване рядом с Талией, хотя и быстро скрыл это. Он схватил единственный стул и пододвинул его ближе к Талии.

Где мистер Левесон? Неужели нарочно медлил, чтобы наказать ее? Возможно, он уже узнал о ее статье. Грация достала из кармана платок и начала крутить его в пальцах. Она рассеянно прислушивалась к разговорам, ведущимся рядом, но не принимала в них участия.

– Вы уже были в Воксхолле, мисс Обри? – спросил мистер Дарби Талию.

– Еще нет. Мне понравится? – поинтересовалась она.

Грация взглянула на нее, радуясь, что кузина сегодня казалась веселой по сравнению с ее мрачным настроением накануне.

– Не правда ли, это немного… рано? – спросила мама.

– О, нет, – заверил ее мистер Дарби. – Конечно, сады открыты для всех, поэтому могут присутствовать нежелательные лица, но, уверяю, представители высшего света не брезгуют ими. Я видел там вечера, устраиваемые герцогами и графами, чрезвычайно веселые.

– Звучит довольно обыденно, – сказал Адам, и легкая усмешка заиграла на его губах.

Он поймал взгляд Грации, и та не смогла удержаться от ответной улыбки.

– Я предлагаю устроить там вечер. Вам необязательно приходить, если находите это скучным, мистер Хетербридж.

– Он просто дразнится, мистер Дарби, – сказала Талия. – Когда поедем?

– Может, в следующую среду?

Чуть больше недели, заметила Грация.

Когда мама нахмурилась, мистер Дарби добавил:

– Я был бы рад пригласить вас всех. Уверен, вы и ваш муж придадите вечеру достоинства, леди Элфинстоун.

Мама уступила, и мистер Дарби с Талией начали подробно обсуждать план. Адам оставил их, чтобы присоединиться к Грации, и мистер Дарби с готовностью занял его место.

Сев в кресло рядом с Грацией, Адам заметил:

– Твоя семья довольно популярна сегодня. Удивлен, что никто из поклонников не осаждает тебя.