Барбара Картленд - Нежданная любовь
— Совершенно серьезно! — ответил маркиз. — Сейнт-Джайлз следует стереть с лица земли, а людей, живущих в нем, расселить по более благополучным районам.
Валета восторженно хлопнула в ладоши.
— Если бы мои мама с папой могли слышать ваши слова!
Они всю жизнь мечтали о том, чтобы кто-нибудь всерьез занялся Сейнт-Джайлзом.
— Я планирую приступить к этому как можно скорее, — решительно заявил маркиз.
Валета вновь почувствовала, что готова разрыдаться. Но решила, что и маркиз, и Фрэдди станут презирать ее, если она даст волю эмоциям. Поэтому закусила нижнюю губу и несколько раз моргнула, прогоняя настойчиво подступавшие к глазам слезы.
Теперь фаэтон с легкостью мчался по самым восхитительным местам Лондона, а вскоре стал замедлять ход и остановился у величественного Стивингтон-Хаус.
Валета опять смутилась, вспомнив, как она выглядит.
Маркиз торопливо выскочил из коляски и зашагал по направлению к лестнице, на которой слуги в форменных ливреях поспешно расстилали красные ковровые дорожки.
Фрэдди помог Валете выйти из фаэтона и пошел с ней вслед за другом. Гарри засеменил за ними.
— Пожалуйста, приготовьте ленч. Как можно быстрее, — отдавал маркиз распоряжения слугам. — А еще передайте экономке, чтобы позаботилась о мисс Лингфилд.
Навстречу хозяину из главного входа вышел блистательный дворецкий, Поздоровавшись, маркиз попросил его заняться мальчиком — умыть его и накормить.
— Он из Труна. Во второй половине дня вместе со мной поедет домой.
— Я все понял, милорд, — ответил дворецкий.
По-видимому, получать от хозяина необычные задания было для пего привычным занятием.
Валету провели на второй этаж. Там ее встретила экономка.
— Сюда, пожалуйста, — почтительно сказала она и зашагала по длинному коридору, шелестя шелком черного платья.
Валета последовала за ней.
— Наверное… вам кажется странным то, что я так выгляжу, — пробормотала она оправдывающимся тоном.
Экономка ничего не ответила, но по ее виду было понятно, что ей действительно любопытно узнать, почему молодая девушка путешествует без шляпы и перчаток.
— Понимаете, я… покинула дом… при довольно странных обстоятельствах… — продолжила объяснять Валета. — У меня не было времени переодеться…
Она не сомневалась в том, что через некоторое время слухи о том, что произошло на самом деле, доползут сюда из Труна. Но в данный момент не испытывала ни малейшего желания делиться с кем бы то ни было впечатлениями о своих злоключениях.
— Не волнуйтесь, мисс, — ответила экономка. — Если сегодня во второй половине дня вы поедете с его светлостью назад в Трун, то я подберу вам что-нибудь более подходящее для путешествия. К сожалению, не могу предложить ничего модного.
— Это совсем не обязательно, — ответила Валета с благодарностью в голосе. — Меня устроит любая одежда. Лишь бы она была годна для поездки. В таком виде я буду чувствовать себя ужасно.
— Я все улажу, мисс. Ни о чем не беспокойтесь.
Умывшись, приведя в порядок волосы и застирав несколько пятен от сажи на платье, Валета с облегчением вздохнула.
В этом чудесном огромном доме она опять стала относиться к маркизу как к недосягаемому и строгому попечителю, то есть так, как относилась к нему дома.
Ей было неловко вспоминать те моменты, когда она бросилась ему на шею, увидев его в доме Сиббера, когда, находясь в коляске, положила голову ему на плечо.
«Что он подумает обо мне? Решит, что я легкомысленная и ветреная», — размышляла она, бредя по длинному коридору Стивингтон-Хаус.
Но раскаяния не ощущала.
Лишь безграничную благодарность, захлестывавшую ее густой, теплой, мощной волной.
Она вспоминала свое состояние в те критические мгновения, когда любая секунда могла стать для нее роковой, вспоминала, что испытывала, слыша выстрелы в соседней комнате, и ей вновь и вновь хотелось разрыдаться, но она держала себя в руках.
Маркиз представлялся ей теперь неким собирательным образом, сочетающим в себе героев, которые восхищали ее в детстве: сэра Галахада, святого Георгия и Персея.
— Скоро он станет не только моим спасителем, но и спасителем многих других людей… — шептала Валета, блаженно улыбаясь. — Если, конечно, сдержит свое слово.
Ноги вдруг понесли ее так быстро, что ей почудилось, она не идет, а летит по воздуху на прозрачном облаке.
Ее сердце сжалось от непреодолимого желания срочно увидеть маркиза и услышать от него, что он не шутил, когда говорил о необходимости решить проблему Сейнт-Джайлза.
Радость за несчастных людей, обреченных на нищету и бесконечные страдания, наполнила ее душу приятным теплом.
Маркиз сидел в гостиной напротив Фрэдди. Оба держали в руках по бокалу шампанского.
— Я уже отправил людей за телом Лайонела, — сообщил маркиз. — По пути они заедут в магистрат и полицию и передадут им мою просьбу: зафиксировать, в какой позе лежит покойник, записать, что в руке у него пистолет.
— Я расскажу все в подробностях, когда приеду в министерство, — ответил Фрэдди.
— Наверняка придавать это происшествие огласке не захотят, — мрачно усмехаясь, предположил маркиз.
— Почему ты так решил?
— Потому что представителям органов правопорядка должно быть стыдно писать о замызганном гнезде преступности и убогости! — с раздражением выпалил маркиз. — Особенно упоминать при этом наши имена!
Фрэдди изумленно приподнял брови:
— Ты сказал это таким странным тоном… Именно таким ты бывал, когда сталкивался с очередным зверством французов… Когда задумывал отомстить им.
— Чувствую, что сейчас я пребываю в таком же состоянии, — признался маркиз, хмурясь.
— Если ты намерен вступить в борьбу с кошмарами трущоб, запасись терпением, — ухмыльнулся Фрэдди.
— Зато не придется скучать, — заметил маркиз.
Фрэдди пристально посмотрел на друга и поставил бокал с шампанским на столик.
— Знаешь, Серле, ты всегда представлялся мне в роли общественного деятеля. Хорошо, что Дайлис отстала от тебя. Если она осталась бы с тобой, моя мечта никогда не претворилась бы в жизнь.
— Мне в голову тоже приходили похожие мысли, — ответил маркиз.
— Звучит странно, но, быть может, именно Дайлис поспособствовала тому, что ты так сильно изменился…
— Изменился в первый и последний раз! — провозгласил маркиз, поднимая вверх указательный палец.
Послышался стук в дверь, и в гостиную вошла Валета.
Валета проснулась с непонятным чувством — ощущением того, что произошло нечто странное.
Она лежала на широкой красивой кровати в просторной комнате, раз в десять больше ее собственной спаленки. Эту ночь они с няней и Николасом провели в Труне.
