Барбара Картленд - Нежданная любовь
Маркиз шагнул к брату.
— Он мертв?
Фрэдди тоже приблизился.
Лайонел спокойно лежал, а под ним появлялась алая лужа крови. На груди у него на светлой рубашке прямо над сердцем виднелась небольшая дыра — след от вошедшей в тело пули.
— Я подумал, он убил тебя, — пробормотал Фрэдди.
— Я вовремя сообразил, что он собирается сделать именно это, — ответил маркиз.
А через несколько мгновений медленно прошел к двери, за которой была спрятана Валета, и с силой ударил по ней ногой.
Валета стояла посередине комнаты, оглушенная страхом, звуками пистолетных выстрелов и осознанием того, что за ними последовало нечто страшное, бледная, как белое муслиновое платье.
Очнувшись, она вскрикнула и рванула вперед навстречу своему спасителю.
Они не поняли, как это произошло, но через пару мгновений маркиз обнимал ее за талию, а она крепко прижималась к нему, дрожа всем телом, уткнувшись лицом в его сильное, крепкое, надежное плечо.
— Все в порядке, — пробормотал он наконец. — Вы спасены!
Глава седьмая
Валета не двигалась. Лишь сильнее прижималась к маркизу. Почти так же, как Николас, когда не хотел отпускать его из Труна.
Маркиз, поддавшись внутреннему порыву, тоже крепче обнял ее.
— Кошмар, через который вам пришлось пройти, уже позади, — пробормотал он. — Опасаться больше нечего.
— Вы… не ранены?
Она спросила об этом настолько тихо, что он едва расслышал ее слова.
— Я в полном порядке. Давайте побыстрее выберемся из этого мерзкого места!
Он осторожно отстранился от нее, обнял одной рукой за плечи и повел к выходу. Гарри последовал за ними.
У двери маркиз резко затормозил.
— Пожалуйста, закройте глаза. Я вынесу вас на улицу на руках.
Валета ничего не ответила, лишь вопросительно взглянула ему в глаза.
— Я не хочу, чтобы вы кое-что видели, — пояснил маркиз.
Валета, поняв, в чем дело, встрепенулась:
— А Гарри?
Маркиз только сейчас вспомнил о существовании мальчика.
— Ax да! Конечно! Не волнуйтесь. — Он повернулся к Гарри, стоявшему прямо у него за спиной. — Ты должен подождать меня здесь, Гарри. Не выходи отсюда и не выглядывай, понял? Я скоро вернусь за тобой, только вынесу мисс Лингфилд во двор.
— Хорошо, милорд! — послушно ответил Гарри.
На его щеках блестели дорожки от слез, но держался он очень мужественно.
Маркизу понравилась сила духа мальчика. Он одобрительно потрепал ребенка по голове:
— Молодец! Итак, жди меня здесь, как договорились.
Он осторожно поднял Валету на руки и сказал добродушно-строгим голосом:
— Закройте глаза и не смейте открывать их, пока я не разрешу вам это сделать.
Валета покорно опустила ресницы и уткнулась лицом ему в плечо.
«Наверное, она слишком потрясена, поэтому-то и выполняет беспрекословно все, что бы я ей ни велел», — решил про себя маркиз.
По-видимому, Фрэдди слышал их разговор. Он безмолвно приблизился к маркизу, прошел перед ним до самого экипажа, на всякий случай закрывая собой все, что могла увидеть Валета, и открыл расшатанную дверцу.
Кони, запряженные в старую повозку, стояли смирно на том же самом месте, где их остановили похитители, склонив к земле тощие морды. Они были слишком утомлены.
Маркиз бережно усадил Валету на заднее сиденье. На протяжении некоторого времени оба они неотрывно смотрели друг другу в глаза.
Затем маркиз порывисто подался назад:
— Я пойду за Гарри.
Когда он ушел, Валета устало откинулась на спинку сиденья и тяжело вздохнула.
То, что произошло, до сих пор казалось ей чем-то невероятным, возможным только в книгах.
Наверное, Бог услышал ее молитвы и привел к ней маркиза как раз вовремя. Он спас ее! Спас от страшнейшей участи, которую готовил для нее Лайонел.
Она чувствовала, что ее сердце до сих пор бешено колотится, а грудь сжимает непонятная боль. Но все это не имело сейчас никакого значения.
— Он спас меня, — прошептала она, глотая застрявший в горле ком.
В это мгновение к повозке вновь подошел маркиз. С Гарри на руках.
— Теперь, мальчик мой, можешь открывать глаза! Сиди спокойно и присматривай за мисс Лингфилд.
— Что с нами будет дальше, мисс? — поинтересовался Гарри, когда маркиз опять скрылся в доме.
Валета едва заметно улыбнулась, довольная тем, что теперь может порадовать ребенка.
— Очень скоро мы вернемся домой. Мама с папой наверняка уже заждались тебя.
Гарри просиял.
Валета почувствовала, как на нее наваливается невиданная слабость, как глаза застилает густая пелена, похожая на утренний туман над рекой…
«Я не должна, не должна поддаваться этому, — отчаянно сопротивлялась она. — Все позади, нельзя быть такой хиленькой…»
Внезапно окружающее превратилось для нее в белое расплывчатое пятно, и ее сознание отключилось…
Первым, что она услышала, придя в себя, был голос маркиза:
— У тебя есть фляга, Фрэдди?
— Да, но в ней почти ничего не осталось. Я сам приложился к ней сразу после того, что произошло.
— Ничего! Давай ее сюда. Остатков нам будет вполне достаточно, — ответил маркиз.
Валета почувствовала, как он прикладывает ладонь к ее затылку и подносит к ее губам какой-то предмет.
— Выпейте это!
Она была слишком слаба, к тому же не испытывала ни малейшего желания спорить. Поэтому беспрекословно разжала губы.
Жидкость, которую маркиз влил ей в рот, обожгла ей язык и горло, и, чуть было не поперхнувшись, она подняла вверх руки, давая ему понять, что больше не сможет сделать ни глотка.
— Еще несколько капель, — повелительно сказал маркиз, и Валета вновь покорно разжала губы.
Ей вдруг нестерпимо захотелось уткнуться лицом в его широкую грудь и разреветься, как ребенок.
Но она взяла себя в руки и лишь пробормотала, когда он убрал от ее губ серебряную крышечку от фляги:
— Простите… меня…
— Как вы себя чувствуете? — озабоченно нахмурившись, спросил маркиз.
— Все… нормально…
— Фрэдди! Предлагаю доехать на этой развалюхе до того места, где мы оставили фаэтон, — сказал маркиз. — Не хочу заставлять Валету идти пешком по этим грязнейшим улицам!
— Правильное решение! — одобрил его слова Фрэдди. — Сам сядешь в козлы или предоставишь это мне?
— Если ты не против, я поеду здесь, — ответил маркиз.
— Если позволите, я помогу вам, сэр! — воодушевленно воскликнул Гарри.
— Отлично! — Фрэдди похлопал мальчика по плечу. Тот выпрыгнул из повозки.
Когда маркиз закрыл дверцу и они остались с Валетой одни, она, чувствуя, что должна что-нибудь сказать, хотя бы для того, чтобы скрыть свое смущение, пробормотала:
