Лесли Лафой - Невеста маркиза
Зарычав с досады, он тряхнул головой, развернул коня и пустил его в галоп. Когда садовая ограда осталась у него за спиной, он быстро поехал к дому, надеясь там достичь забвения с помощью бренди.
Небо уже начало розоветь, когда Тристан вышел из конюшни и стремительно взбежал по ступеням, ведущим в его городской особняк.
Едва он сунул руку в карман за ключом, как дверь открылась, и он перешагнул порог, недоуменно вспоминая, велел ли дворецкому, чтобы его дожидались.
Сбросив плащ и вручая его лакею, Тристан недовольно спросил:
– Поттер, есть какая-то причина, которая заставила тебя бодрствовать в такую рань?
– Лорд Ноуланд ждет вас в кабинете, ваша светлость. Ноуланд?
Тристан извлек из кармашка часы. Без четверти шесть. Странно.
Убирая часы, он спросил:
– Что здесь делает Ноуланд? Не считая того, что ждет меня, я имею в виду.
– Он не сказал, сэр.
Ну конечно, не сказал: аристократы не дают объяснений слугам, а слуги не задают вопросов.
Тристан быстро прошел по коридору к своему кабинету и обнаружил там гостя, который уютно устроился в мягком кресле у весело пылающего камина.
– Ноуланд, – окликнул он его, отметив пустую рюмку, стоящую на столике рядом с креслом. – Что заставило тебя выйти из дома так рано?
– Сейчас не рано, а поздно, – уточнил Ноуланд, прикрывая рот тыльной стороной руки. – Я еще не ложился в постель.
Похоже, он собирается что-то рассказывать…
– А бренди еще осталось?
– Немного.
Проходя к буфету, Тристан спросил:
– Ты собираешься поведать мне, почему оказался здесь в такой час, или хочешь, чтобы мы поиграли в игру «задай правильный вопрос»?
– Сегодня вечером я допоздна работал над докладом, который хотел представить моему начальнику утром, – принялся объяснять Ноуланд, пока Тристан наливал себе бренди. – После полуночи я ушел из кабинета и направился домой, по дороге углядев, что ты и леди Симона Тернбридж улизнули, чтобы, как я полагаю, устроить тайную встречу на складе.
Тристан неодобрительно покачал головой.
– Так ты следил за нами?
– Говоря точнее, я следил за леди Таунсенд, которая следила за вами.
Люсинда? Тристан замер.
– Этого только не хватало! – пробормотал он.
– Я так и понял, что ты не заметил ее присутствия. Ну конечно, не заметил. Ему и в голову не приходило, что такое возможно. Глупость и слепота. Непростительная небрежность.
Тристан поднес рюмку к губам и сделал глоток.
– Как долго она там оставалась?
– Не слишком долго, – заверил его Ноуланд. – Как только ты поручил своего коня сторожу, ее карета поехала дальше.
– Но… Ты уверен, что это была она?
Ноуланд кивнул.
– Розалинда остановилась возле дома герцога Райленда под уличным фонарем, и когда она отодвинула занавеску, чтобы наблюдать за вами, я очень хорошо разглядел ее лицо.
Проклятие! Тристан снова отпил бренди и рухнул в кресло, стоявшее напротив.
– А где был ты?
Ноуланд виновато улыбнулся:
– Я отчаянно пытался скрыться из вида, пока ты меня не заметил и не решил, что я слежу за тобой. Впрочем, ты все равно не замечал никого, кроме леди Симоны. Я последовал за вами на случай, если тебе понадобится помощь.
Хорошо, что этой ночью хотя бы Ноуланд не потерял головы. Про себя Тристан такого сказать не мог.
– Спасибо.
– Четыре часа – это чертовски долгий срок для того, кому приходится торчать на пристани.
– Это зависит от того, чем человек занимается, – усмехнулся Тристан.
Ноуланд засмеялся:
– Я играл в карты с ночным сторожем. Кстати, он прекрасный партнер.
– Да? А я и не знал.
– В интересах нашей дружбы и чтобы ничего не утаивать, – продолжил Ноуланд, – хочу упомянуть о том, что я проследовал за вами до городского особняка герцога на тот случай, если леди Таунсенд вдруг решит устроить безобразия на этом этапе вашей вылазки. Как только вы оказались в обществе мистера Хейвуда и остальных ее родственников, я прекратил наблюдение, пришел сюда и с тех пор дожидаюсь тебя.
Значит, Ноуланду известно, что их с Симоной разоблачили. А он так уверенно сказал герцогу, что их отношения являются тайной! Кажется, столь дивная ночь могла обернуться куда как плохо… Тристан снова пригубил бренди, прикидывая, насколько быстро он способен напиться и как долго может себе позволить оставаться в таком состоянии.
– Я у тебя в большом долгу, Ноуланд, – проговорил он, надеясь ускорить события и заставить приятеля убраться восвояси, однако Ноуланд намека не понял: он переплел пальцы, пристроил их на животе и, улыбаясь, спросил:
– Должен я принести тебе поздравления по поводу помолвки?
Тристан поднял рюмку.
– Нет. Герцог удовлетворился моим обещанием оставить эту эскападу в тайне и разорвать отношения с Симоной.
Ноуланд хмыкнул:
– Это определенно нельзя назвать ожидаемым ходом событий, – задумчиво заметил он. Тристан пожал плечами:
– Дрейтон – очень необычный пэр.
– Если учесть то, что ты тоже необычный, разговор, полагаю, получился интересным.
«Интересный» был не совсем тот эпитет, который использовал бы сам Тристан, но спорить ему все равно не хотелось.
– Герцог был удивительно вежлив, если принять во внимание все обстоятельства, – признал он и вдруг сморщился, как от боли.
Ноуланд удивленно взглянул на него.
– И в чем причина твоего очередного волнения?
– Люсинда знает про Симону!
– Пожалуй, – согласился Ноуланд. – Однако свидание не обязательно ведет к женитьбе. Леди Таунсенд не имеет понятия о том, что тебя и леди Симону застали вместе. Почему она вдруг должна решить, что ты планируешь вступить в брак? Пока у нее нет основания торопиться и считать, что ей необходимо принять меры против тебя.
– Это так ты решил.
Ноуланд ничуть не смутился.
– Во время второй части твоего приключения я нигде не заметил ее кареты. Несомненно, она отправилась домой сразу после того, как увидела, куда направились вы с леди Симоной.
Стремительно перебирая возможные варианты, Тристан кивнул, делая вид, будто соглашается с Ноуландом. И все же, почему Люсинда следовала за ним и Симоной до склада? Разве ей мало было просто знать об их встрече? А если на самом деле она выслеживала их с таким же упорством, какое проявил Ноуланд, и увидела, что у ворот их ждет Хейвуд?
Неожиданно Тристан почувствовал, что слишком устал и не способен прийти хоть к какому-то разумному решению. Лишь одна мысль казалась ему неоспоримой: с этой минуты он должен держаться от Симоны как можно дальше. А еще ему необходимо предостеречь ее. Люсинда знает про них, и, значит, существует вероятность того, что его мачеха начнет осуществлять свой план. Может, отправить Симоне записку? Или лучше найти какой-то более удачный и разумный путь, которого он просто не видит сейчас из-за усталости?
