Лесли Лафой - Невеста маркиза
Каролин медленно кивнула:
– А что ты будешь делать, если Тристан откажется на тебе жениться и предпочтет больше с тобой не видеться?
Симона постаралась улыбнуться как можно искреннее и беззаботно ответила:
– Выслежу его и проткну шпагой. Правда, здорово?
– Ты этого не сделаешь!
– Скорее всего нет, но об этом никому знать не обязательно. А если все же сделаю, то потом удалюсь в замок Райленд и остаток дней буду расхаживать по крепостным стенам, вознося вопли к небесам и служа всем захватывающей темой для разговоров.
Кэрри ухмыльнулась:
– В замке Райленд нет крепостных стен.
– Жаль, – вздохнула Симона. – Расхаживание и вопли в коридорах не дадут такого драматического эффекта. Надо будет еще немного подумать: я не сомневаюсь, что все же смогу найти нечто достаточно впечатляющее.
Кэрри тихо рассмеялась и посмотрела в сторону двери.
– Привет, милый! – Лицо ее лучилось счастьем.
Симона внимательно осмотрела своего достопочтенного родственника: никаких следов синяков и ушибов. И настроение у него было значительно более жизнерадостным, чем в тот момент, когда она с ним рассталась.
– Как вижу, до драки дело так и не дошло, – заметила она, пока Дрейтон присаживался на постель, чтобы обнять Кэрри.
– Наша беседа прошла исключительно вежливо, – подтвердил герцог, не глядя на нее, а затем поцеловал Кэрри и нежно улыбнулся Каллену.
Симона отвела взгляд. Ревновать к тому, что есть у Кэрри? Какая нелепость! Мужчины – идиоты, а младенцы хорошо пахнут далеко не всегда; к тому же не все они такие славные с виду, как Каллен. Если уж на то пошло, на свете множество уродливых младенцев, не говоря уже о мужчинах, которые бывают ужасными мужьями и еще худшими отцами.
– Мне уже пора придумывать фасон свадебного платья? – услышала она свой вопрос.
– Милая, у тебя пока и без того забот хватает, – любезно отозвался герцог.
– Наверное, она могла бы надеть мое, – предложила Карелии. – Его надо будет немного ушить, а в остальном…
– Твое свадебное платье – только твое, – остановил ее Дрейтон.
Каролин замолчала, и Симона украдкой посмотрела на них. Похоже, оба забыли обо всем, кроме друг друга и Каллена.
Вздохнув, она встала, и герцог тут же приподнял бровь в безмолвном вопросе.
– Ладно, Дрейтон, хватит! Я помолвлена или нет?
– А ты хочешь быть помолвленной?
Ну что за невыносимый зануда… Рядом с ним Тристан мог показаться настоящим святым.
– Просто ответь на вопрос: да или нет?
– Нет.
Ну и тон – как будто все это не имело ни малейшего значения.
– Меня с рассветом отправляют в замок Райленд?
– Нет.
– Мне запрещается видеться с Тристаном?
– Да.
Сердце Симоны екнуло. Ей хотелось спросить, протестовал ли Тристан против этого решения, но она быстро сообразила, что этого делать не следует.
– Тогда позвольте пожелать вам обоим доброй ночи. – Симона направилась к двери. – Спи спокойно, Кэрри.
– Постой!
Симона оглянулась.
Не поднимая взгляда, Дрейтон спросил:
– Ты слышала про мачеху лорда Локвуда?
Ну, раз он уже осведомлен, значит, Тристан все ему выложил.
– Да, а что?
– Когда ты узнала?
– Еще до того, как мы уехали из сада этой ночью. Еще вопросы?
Никто ей не ответил, и Симона, закрыв за собой дверь, пошла к себе в спальню, ошеломленная таким поворотом событий. Ее не станут насильно выдавать за Тристана. Ее не отправляют в изгнание. Все будут делать вид, что этой скандальной связи просто не было. Боже, неужели мир встал с ног на голову?
Не раздеваясь, она упала на кровать, заложила руки за голову и стала разглядывать лепное алебастровое украшение на потолке. Интересно, что обо всем этом думает Тристан? Наверное, испытывает глубокое облегчение от того, что ему удалось избежать насильственного похода к алтарю. Тем не менее остается еще проблема с Люсиндой, которая, собственно, и стала начальным моментом для всего, что произошло ночью. То, что им не нужно жениться…
Симона вздохнула и закрыла глаза. Придется утром поговорить обо всем с Тристаном, – разумеется, после того, как он попросит прощения за свое гадкое расположение духа, и решить, как им быть дальше. Если, конечно, он уже не плывет обратно в Америку, вознося благодарность своей счастливой звезде.
Глава 11
Тристан прошел обратно тем же путем, каким его вели внутрь, и, выйдя на заднее крыльцо, обнаружил, что конь терпеливо дожидается его, а Сирил Хейвуд расхаживает по дорожке у крыльца.
– Хейвуд, – произнес Тристан, когда тот остановился прямо перед ним. – Почему меня не удивило то, что вы меня здесь дожидаетесь?
– Временами вы бываете чрезмерно спокойным и рассудительным.
«Судя по всему, сам Хейвуд этим недостатком не страдает», – додумал Тристан.
– Вы мне не нравитесь, Локвуд. Ну что ж, сказано честно и прямо.
– Вряд ли, мистер Хейвуд, вы со мной не знакомы. Скорее вам не нравится мой интерес к Симоне.
– Она еще очень юная.
– В некоторых отношениях, – согласился Тристан. – А в других она мудрее, чем нам обоим удастся стать когда-нибудь в будущем.
Хейвуд долго смотрел на Тристана, прищурив глаза, а потом резко заявил:
– Она не шлюха.
Так, по его мнению, Тристан считает ее шлюхой? Гнев вспыхнул в нем и пожаром пробежал по жилам.
– Я до крови изобью любого, – медленно произнес Тристан, – кто позволит себе предположить подобное.
– Только попробуй ее обидеть – и сам будешь избит до крови.
Это ему обещает мужчина с одной здоровой рукой? Напомнив себе, что, хотя вступить в драку по этому поводу весьма приятно, все же это было бы нечестно, Тристан пожал плечами.
– Я все понял, мистер Хейвуд.
Хейвуд, не двигаясь, смотрел, как Тристан садится в седло, и вдруг, протянув руку, схватил коня под уздцы.
– Симона мне как дочь! – гневно проговорил он. – Она мне дороже собственной жизни. Вы можете сказать о ней то же самое?
Тристан судорожно вздохнул и стиснул зубы:
– Вы имеете в виду собой заслонить ее от любой опасности? Да, могу.
Хейвуд сузил глаза и, когда конь Тристана подался вперед, отпустил поводья. Потом, не говоря ни слова, он круто повернулся, поднялся по ступеням и ушел в дом.
Тристан протяжно выдохнул и рассеянно покачал головой, вспоминая о том, какой чудесной была эта ночь до тех пор, пока они с Симоной не уехали со склада. Если бы только они остались там, решив отбросить к дьяволу все попытки придерживаться условностей! Если бы, если бы… Если бы не Люсинда, ему не пришлось бы стать благороднейшим из подонков.
Зарычав с досады, он тряхнул головой, развернул коня и пустил его в галоп. Когда садовая ограда осталась у него за спиной, он быстро поехал к дому, надеясь там достичь забвения с помощью бренди.
