АНДРЕЙ ВАЛЕРЬЕВ - ФОРПОСТ – 4

Спиридонов с трудом задавил свои чувства. Ему было ТАК ЖАЛЬ этих женщин, что на глаза сами собой наворачивались слёзы.

'Соберись. Соберись. А малыш – тоже Сергей. Интересно, Иван о нём знает? Мне он ничего не говорил'

– Он жив?

Маша была по-настоящему испугана. Было видно, что женщина держится из последних сил. Степанов, Лужин и телок придвинулись ближе и замерли в ожидании ответа.

Сергей понял, что ещё чуть-чуть и…

Было очень страшно, но милиционер не подал виду и пожал плечами.

– Не знаю. Он УШЁЛ.

– Куда? – Разом выдохнули все присутствующие.

– Он попросил передать вам одно слово. Сказал – вы поймёте.

– ДА, БЛЯТЬ, КАКОЕ?!

Майор вскочил на ноги.

– Калиточка.

Маша коротко вскрикнула и потеряла сознание, а Степанов рухнул на лавку, как подкошенный.

В гробовой тишине оглушительно звякнула сталь. Андрей уронил на каменный пол своё мачете.

– Да. Так вот. Месиво было, конечно, знатное, – Спиридонов мечтательно улыбнулся и закатил глаза, – если бы не автоматы, то ловить нам, честно говоря, было бы нечего. Эти аборигены, хоть и в нищете полной жили, но конница у них была – будь здоров. Да и лучники у них…

'Хе! Тоже… были…'

Спиридонов совсем уж собрался было поведать слушателям о том, как его небольшая экспедиция и примкнувшие к ним люди штурмовали натуральный средневековый городок населённый сборной солянкой из пары тысяч их современников, как на них шла в атаку лава тяжёлой кавалерии, но, поглядев, на зверские морды Лужина и Степанова, осёкся.

– Это я потом… да. Так вот. Когда мы их разбили, то пленные нам показали это место. Монастырь средневековый. Там я Ивана и встретил. Они с запада, по берегу пришли. 'Мечта' же…

– Спасибо, я знаю, что случилось с 'Мечтой'.

Голос Марии Сергеевны снова был твёрд и холоден. То, что яхта села на мель и получила серьёзные повреждения, жители Севастополя знали из радиосообщений лейтенанта Ермолаева. Знали они и о том, что Иван, взяв с собой Настю и Ахмеда, двинул дальше пешком.

– Рассказывай!

– В общем, встретились мы там. Иван всю охрану, вернее конвой этого, – Спиридонов поднатужился и, сам не веря в то, что он это говорит, выдавил, – ИНОПЛАНЕТЯНИНА, перебил. Я захожу и вижу – Ваня этого… за горло взял и душит.

Маша и 'медведи' переглянулись.

– А…

– Как он выглядел? Как китаец какой-то. Маленький. Лысый. Жёлтый. И узкоглазый. Иван его одной рукой за горло поднял. Насилу его оторвать смог. Мда. А Ахмеда этого, бешеного, пристрелить пришлось. Он на меня с ножом бросился, когда я Ване по уху заехал.

Спиридонов вздохнул.

– Вооот.

– А дальше?

– А дальше… ерунда получилась. Полная ерунда. Ванька вообще – чуть ли головой об стенку не бился. Этот хмырь мелкий, как в себя пришёл, так он нам рассказал…

Слушатели затаили дыхание и замерли.

– … в общем, правда в письме написана. Они нас спасли. От природной… вспышки на солнце и всё такое. Мать её за ногу!

Сергей свесил голову и, уставившись в пол невидящим взором, тёр и тёр ладони, будто пытаясь стереть с них грязь.

– Ваня так и сказал – 'что он только что слил всю свою жизнь…' в одно место. Понимаете? Там история совсем простая получается. Их два друга было. Типа учёные. В экспедиции. Социолог и инженер. Изучали нашу цивилизацию. А потом к ним сообщение пришло – надо эвакуироваться, потому что всё, конец. А они не смогли. Не захотели нас, человечество бросать. Сначала они упрашивали своих помочь, но те отказались – слишком уж мы, оказывается, далеко. И снова велели уматывать.

Спиридонов смотрел в пол и тёр дрожащие ладони всё быстрее и быстрее.

– Тогда они разобрали свой корабль и бабахнули. Чего-то там замкнули. Инженер ТАМ остался, а социолог сюда залетел. Вместе с установкой. Вот так. Они сто тысяч человек перебросили.

– СТО ТЫСЯЧ?!

Мужики очнулись и очумело переглянулись.

– И где же они все?

– Почти все… там.

Сергей махнул рукой на окно. За окном синело неспокойное апрельское море.

– Где?

– Там. Они утонули. Их прямиком в море выбросило. Тот дедок себе этого простить никак не может. Двинулся он, одним словом. Только те, кого по краям рассеяло и выжили. Вы здесь. Мы – там. Этого… социолога – так вообще за две тыщщикэмэ на север забросило.

Вот такие пирожки.

Маша снова перечитала записку мужа.

'Ищи в доме у племянниц'

– А Иван?

Спиридонов поднял голову и долго смотрел на женщину. Не на грудь. В глаза.

– А Иван?

– А Иван сказал, что любит тебя больше всего на свете. А ещё он сказал, что ты поймёшь. Что он попробует сделать ЭТО ради тебя и детей.

Маша сидела как истукан. Не шевелясь. Только по щекам у неё градом катились слёзы.

Станислав громко прокашлялся.

– Говори. Яснее.

– Этот дедок показал нам 'установку'. Это штука размером с карандаш. Серая. Светится немного. Он честно нам сказал, что она на последнем издыхании и никаких гарантий он не даст. А ещё добавил, что сам все эти годы хотел уйти назад и попытаться вернуться домой.

– А почему ж он не вернулся?

– Так я ж говорю – на последнем издыхании. Это его слова. Дедок просто боялся пробовать. Он нам всем предложил, но никто не захотел. У всех же тут дома, семьи, дети. Да и привыкли уже. А там… ну рискнём – уйдём назад, а дальше? Через десять лет – всё. Привет, пишите письма? В общем, все отказались.

А Ваня сказал, что рискнёт.

– И?

– И всё. Этот хмырь дал ему в руки эту штуку, отвёл его подальше в лес и… полыхнуло так, что я полдня видеть нормально не мог. И уши заложило тоже на полдня. Я потом там всё облазил. Никаких воронок или следов пожара. Поляна, как поляна. А Вани не было.

Сергей устало потёр лицо. Двухчасовой рассказ со всеми подробностями отнял у него массу сил. Горло охрипло и неприятно саднило.

– И я понятия не имею – жив он или нет.

Маша снова перечитала записку.

'Ищи в доме у племянниц'

– Спасибо, Серёжа. Иди, отдыхай. Мне подумать надо.

На веранду дома Маляренок Сергей выполз на подгибающихся ногах. Разговор вымотал его до предела. Не потому, что пришлось всё время говорить, а потому, что за эти два часа ему, Сергею Спиридонову, заново пришлось пережить весь поход. Тяжёлый путь по лесам. Стычки с бандитами, гибель товарищей. Битву с местным царьком, который держал взаперти инопланетянина, рассчитывая уйти назад, когда этот ничерта не смысливший в технике социолог 'починит' свою шайтан-машину. Тяжёлый разговор с Иваном. О перспективах общин. О деградации. О заделе прочности. Об отсутствии ЗНАНИЙ.

Пришлось заново пережить прощание и потерю друга. Настоящего друга. Не чувствуя под собою ног, Спиридонов спустился с крыльца и побрёл мимо новеньких каменных домов к Горловому форту, где с комфортом разместилась его команда. Навстречу шли люди, приветствуя гостя и о чём-то спрашивая. Сергей не понимал, о чём. Смысл вопросов ускользал от него. Собственный рассказ о событиях прошлого лета разбередил душу, а в голове постоянно крутился один и тот же вопрос.