Мисс Совершенство - Лоретта Чейз
Алистер вздохнул и сказал:
– Не напрягайте вашу память: сплетен, связанных с моим именем, было немало.
Склонив набок голову, она уставилась на него изучающим взглядом.
Он не привык, чтобы на него так пристально смотрели. Он по-настоящему никого не интересовал. Разве что его элегантная внешность и обаяние. Да и существовало ли что-нибудь ценное за его изысканным фасадом?
– Все эти скандалы связаны с женщинами?
– Да, конечно. Однако…
– И сколько же было этих скандалов? В вашем ослабленном состоянии их трудно сосчитать? Не забывайте, вам не следует напрягать мозг.
Ему вспомнился составленный отцом список его прегрешений.
– Семь… нет, если подходить формально, то восемь.
– Формально? – повторила она с непроницаемым выражением лица.
– Один скандал, последний, был связан с двумя женщинами. И случился года три назад.
– Значит, вы перевоспитавшийся распутник.
– Чтобы перевоспитаться, надо сначала стать распутником, а я им никогда не был. Впрочем, это не имеет значения, – добавил он раздраженно. – Разница между мной и распутником может показаться вам чистой формальностью. Возможно, я был не вправе рассказывать леди о своей любовнице. Не понимаю, что на меня нашло. Должно быть, на меня так подействовал чистый деревенский воздух. У меня от него кружится голова.
– Силы небесные! Вам нельзя возбуждаться! – воскликнула Мирабель.
– Я спокоен, – солгал Алистер.
Крайне возбужденный и расстроенный, он лежал в постели почти голый, а на расстоянии протянутой руки от него сидела полуодетая женщина, и все это происходило в доме, обитатели которого крепко спали. Он мог бы поклясться, что даже святой не остался бы спокойным в таких обстоятельствах.
– Доктор Вудфри считает, что у вас нервное переутомление.
– Нервное переутомление? – возмутился Алистер. – Да у меня вообще нет нервов. Спросите кого угодно. Меня вообще трудно возбудить. – Чуть помедлив, он добавил: – Признаться, вы меня немного провоцируете, разумеется, сами того не желая. – Он жестом указал на ее волосы и одежду. А теперь, прошу вас, уходите.
Она улыбнулась. Ох нет, только не это! От ее улыбки у него замерло сердце. Только бы не растерять остатки разума!
– Вас это забавляет.
Она не сознавала опасности и не была настороже, и ему приходилось оберегать их обоих. Не слишком ли большая ответственность?
– Вы действительно кажетесь мне забавным, – усмехнулась Мирабель.
Мягкая постель, теплая женщина в его объятиях. Пульс у него колотился с бешеной скоростью.
Тут взгляд его упал на книгу о растениях, которую оставил ее отец: ту самую, «снотворную».
– Ну что ж, если вы намерены остаться, мисс Олдридж, то, может быть, соблаговолите мне почитать?
Глава 8
Капитан Хьюз приехал к миссис Энтуисл поздним воскресным утром.
Служанка проводила его в уютную гостиную, однако хозяйка, увидев его, особой радости не проявила и едва не рассердилась, когда он сказал ей, зачем пожаловал.
– Я не могу без приглашения отправиться к Олдриджам, – заявила бывшая гувернантка тоном, которым урезонивала расшумевшихся воспитанников.
Этот тон никак не вязался с внешним видом миссис Энтуисл, нисколько не похожей на строгую гувернантку в своем премиленьком белом утреннем платьице и кружевном чепце, пухленькой и привлекательной.
Опрятная гостиная показалась капитану слишком тесной. Он хоть и привык к перенаселенности помещений на судне, но как капитан имел в своем распоряжении подветреную сторону юта, если ему хотелось прогуляться и поразмыслить, или мог взобраться по реям в «воронье гнездо», если появилось желание проветрить голову.
Чувствуя себя как слон в посудной лавке в изящной гостиной миссис Энтуисл, он в напряженной позе стоял у камина, не осмеливаясь двинуться из опасения что-нибудь разбить. Поскольку взгляд ее умных карих глаз был далеко не гостеприимным, капитан утратил свою обычную самоуверенность и властность.
– Вы же знаете, миссис Энтуисл, что ей просто не пришло в голову пригласить вас. Вчера она послала за камердинером Карсингтона из чисто практических соображений. Она не обращает внимания на правила приличия, чего не скажешь о соседях. Вам это известно не хуже, чем мне. Ее отец не годится на роль дуэньи.
– Вы сказали, что мистер Карсингтон недееспособен.
– У него растянута лодыжка и шишка на голове, – объяснил капитан. – Вы просто наивны, если думаете, что это может лишить дееспособности в принципе здорового молодого аристократа. Я могу объяснить вам, каковы моральные устои у таких мужчин.
– Его моральные устои не имеют значения, – возразила миссис Энтуисл. – Но вы, возможно, намекаете, что Мирабель настолько слабовольна – или так сильно изголодалась по любви, – что забудет о собственных моральных принципах? Прошу вас, садитесь, иначе я сверну себе шею, чтобы взглянуть на вас.
Он выбрал кресло в дальнем углу и присел на краешек.
– Вам, наверное, кажется, что я сую нос не в свое дело?
– Не знаю, что и подумать, – проговорила миссис Энтуисл. – Может, вы ревнуете?
Он уставился на нее в полном недоумении, потом разразился хохотом, но она даже не улыбалась.
– Неужели вы и впрямь так думаете? Ну что ж, как бы то ни было, но факт остается фактом, мадам. Пошли сплетни. Людей хлебом не корми, дай только почесать языками. Вообще-то соседи любят мисс Олдридж и с пониманием относятся к ее ситуации, но ничто человеческое им не чуждо и может разразиться скандал.
– Абсурдно предполагать, что Мирабель может нарушить приличия, – холодно заметила леди.
Терпение капитана лопнуло:
– Надеюсь, вы не настолько глупы, чтобы думать, будто она слишком стара для этого. Мисс Олдридж, конечно, старая дева, но иссохшей старухой ее не назовешь. К тому же, если говорить прямо, она еще достаточно молода, чтобы иметь детей, а это означает, что она вполне может поддаться соблазну или чтобы окружающие заподозрили ее в этом и начали молоть языками.
Леди сердито взглянула на него и сказала наконец:
– Я напишу письмо и тактично намекну на правила приличия. Если Мирабель пригласит меня, поеду. Не могу же я сама себя пригласить.
– Что за вздор! – воскликнул капитан. – Я вас приглашаю.
– Олдридж-холл не ваш дом, хоть вы там и свой человек.
– Какая же вы зануда! – воскликнул он в сердцах. – Это влияние Энтуисла? Когда-то вы были такой жизнерадостной. И мисс Олдридж тоже, когда вы жили у них. Вы были именно такой, какая требовалась девочке, – я всегда это говорил. Я тогда подолгу отсутствовал. И кому, как не мне, заметить разницу, когда я вернулся домой, после смерти миссис Олдридж.
Миссис Энтуисл вскочила с кресла и воскликнула:
– А вот вы совсем не изменились! Как были олухом, так им и остались. Мирабель тридцать один год. Красивый молодой мужчина практически свалился ей в руки, а вы беспокоитесь
