Невероятный сезон - Розалин Ивз

Адам рассмеялся, а Талия устроилась рядом с сестрой.

Через несколько минут Грация со смиренным видом вышла во двор. На ее щеках после умывания сиял яркий румянец. Адам и ей помог сесть в экипаж.

– Отправляйтесь и возьмите Лондон штурмом.

– Если под штурмом ты подразумеваешь ураган, – мрачно ответила Грация, – то это, пожалуй, мой выбор.

У Талии в голове возник образ огненно-рыжего вихря, сеющего хаос в ничего не подозревающем городе. Начала складываться поэтическая строка: «Крутящийся ветер, разрушивший мир, презренною женщиной ты оказался». Хм. Нет. Кузину едва ли можно назвать «презренной».

Адам рассмеялся.

– Верь в себя хоть немного, Грация. – Он закрыл дверцу и отступил, махая им.

Младшие дети Обри кричали, колотя по карете, пока мать не оттащила их назад. Экипаж дернулся. Пальцы Калли сомкнулись на руке Талии, холодные, несмотря на одеяло, которым укрыли сестер.

– Лондон, – выдохнула Калли.

Грация, сидевшая напротив, лицом к сестрам Обри, выглянула в окно и помахала рукой. Талия смотрела вперед, на дорогу, которая уносила их прочь из знакомого мира.

– Лондон, – согласилась она, эхом ответив Калли.

Она собиралась использовать все возможности, которые он предлагал.

II

Радости вечеринок

Калли

Нельзя устроить слишком большую вечеринку.

Большая вечеринка развлекается сама собой.

Автор «Эммы»,

из сборника банальностей Каллиопы Обри

Когда голоса братьев и сестер стихли позади, Каллиопа Обри прижала ладонь к животу, подавляя странный трепет. Сложно было сказать, чего ей хочется: смеяться или плакать. Она направлялась в Лондон, о чем мечтала с тех пор, как узнала, что молодые женщины поступают так, когда их начинают считать достаточно взрослыми.

Калли и раньше бывала вдали от дома. В пятнадцать она ездила в Бат с двоюродной тетей, но они лишь посещали воды, поскольку тетя считала ее слишком юной для знаменитых балов и ассамблей. И она побывала в Оксфорде и в замке Уорик. И даже добралась до Банбэри в базарный день.

Но Лондон, светское общество? Все семнадцать лет ее жизни, казалось, вели к этому. Мисс Каллиопа Обри любила семью больше, чем что бы то ни было в мире, но вторым пунктом с небольшим отрывом шли вечеринки. Конечно, она предпочитала их церкви, в которой служил ее отец, хотя об этом старалась не задумываться часто, поскольку чувствовала себя виноватой. Но с другой стороны, даже в Библии есть описания пиров, так что это не могло быть слишком порочно с ее стороны.

А что такое Лондон, особенно Лондонский сезон, как не вечеринка такого масштаба, о какой Калли и не мечтала?

И все же, пока ее сестра решительно смотрела вперед, а кузина дико махала тем, кто остался позади, Калли не ощутила безграничного энтузиазма, как ожидала. Ей хотелось развернуть экипаж, забрать отца, мать – и да, даже младших детей – и увезти всех с собой. Если бы только ей не пришлось оставить позади частичку сердца, Лондон был бы идеален.

Калли шмыгнула носом, а когда Грация протянула ей чистый, хотя и мятый носовой платок, решила, что ведет себя нелепо. Лондон восхитителен, она не сомневалась в этом и намеревалась наслаждаться каждой минутой там, одеждой, концертами и достойными внимания женихами. Она смотрела, как мимо мелькают знакомые поля, и слушала цокот лошадиных копыт по утоптанной грунтовой дороге, стараясь поднять себе настроение. Когда старший кучер подал сигнал, что они подъезжают к шлагбауму, ей даже не пришлось заставлять себя улыбаться.

– Как думаешь, у нас сразу же появятся кавалеры? – спросила Калли, к явному облегчению Талии прерывая лекцию Грации о брачных привычках лебедя-трубача. Калли украдкой улыбнулась сестре. Хотя они были совсем не похожи: Талия высокая и светловолосая, с почти черными глазами, тогда как Калли миниатюрная и темноволосая, с голубыми глазами и кожей, которая легко загорала на солнце, – их разница в возрасте составляла всего тринадцать месяцев, и сколько Калли себя помнила, они всегда были лучшими подругами. Если Калли иногда и не понимала любовь Талии к размышлениям, а Талия – любовь Калли к людям, они искренне любили друг друга.

– Предполагаю, что так и будет, – сказала Грация. – Ты всех любишь, в результате невозможно не отвечать тебе тем же. А Талия так прелестна, уверена, у нее тоже найдутся поклонники. – Она вздохнула. – Что касается меня, если мама и сможет кого-нибудь запугать, чтобы он ухаживал за мной, то лишь за мои деньги, и это мне совсем не нравится. – Она просияла. – Я собираюсь подойти к сезону как к эксперименту, внимательно изучать светские ритуалы и сделать выводы, чтобы развлечь себя.

– Только поделись ими с нами, – сказала Талия. В глубине души Калли меньше интересовали наблюдения Грации за высшим светом, чем собственный опыт, но она согласилась со словами сестры. Разговор перешел к обсуждению светил науки и искусства, с которыми Грация и Талия надеялись встретиться. О большинстве из них Калли никогда не слышала, что укрепило ее тайное убеждение, что в той части высшего общества, к которой она надеялась присоединиться, необязательно будут умные люди. Что даже к лучшему, потому что интеллектуалы часто оказывались настолько серьезны, что с ними становилось совсем скучно. Калли проигнорировала разговор, вернувшись к своим размышлениям. Правда ли корсеты принца-регента скрипят так, как об этом болтают? И сможет ли тетя Гармония раздобыть приглашения в залы ассамблеи «Олмак», как обещала?

Она достала из дорожной сумки экземпляр La Belle Assemblée и начала представлять, какие платья могла бы заказать. Она понимала, что по большей части эти мечтания так и останутся неосуществленными, поскольку дочь многодетного священника должна быть умеренна в своих желаниях, но это ее не расстроило. По крайней мере, не слишком сильно. Тетя Гармония предложила подарить ей что-то из своего гардероба, и, возможно, удастся убедить ее побаловать любимую племянницу несколько больше, чем одобрила бы мама.

А модный гардероб был необходим, если Калли собиралась блистать в обществе, как планировала. Она намеревалась обзавестись друзьями и поклонниками… и, возможно, если очень повезет, мужем. Мама надеялась, что хотя бы одна из них удачно выйдет замуж, а Талия была слишком поглощена книгами, чтобы проявлять практичность. Но не существовало таких причин, по которым практичность нельзя было бы сочетать с весельем. В конце концов, можно выйти замуж по любви и за деньги.

Одну ночь путешествия они провели в маленькой, но опрятной гостинице, и Калли вспомнила о маме, папе и младших детях не менее полудюжины раз. Но прежде чем она успела поверить, что такое возможно, они снова