Донна Валентино - Королева его сердца
– Чего Глори никогда не понимала, так это того, что мечты ее матери были всего лишь мечтами ее матери и не имели ничего общего с тем, чего хочет от жизни сама Глори. Меня до смерти пугает, что она может провести всю жизнь в погоне за тем, к чему всегда стремилась ее мать, вместо того чтобы искать свое собственное счастье.
– Ты думаешь, что она найдет свое счастье в этой Плезент – Вэлли?
– Не знаю. Я была бы счастлива, если бы там у нее хотя бы созрела мысль изменить свою жизнь коренным образом. Одно не вызывает сомнения – она не найдет своего счастья, если окажется убитой на этой паре сотен акров травы.
Пока Мод довольно бессвязно рассуждала о звездах и мечтах, Данте пытался подобрать слова отказа от участия во всей этой кутерьме. Но при мысли о том, что Глориана может умереть, кровь бросилась ему в лицо. Слова отказа, подобранные с таким трудом, так и не прозвучали.
– Я буду ее охранять.
Таким образом, он в один миг лишил себя всякой возможности силой отобрать у нее зеркало. Более того, он взялся охранять ее в погоне за призраком счастья, тогда как доктор Ди предупредил его, что течение времени в настоящем может отличаться от течения его в прошлом. Здравый смысл молотками стучал в голове Данте, заставляя его взять назад свои слова. Он понимал, что не должен был давать себе волю – и потакать мимолетным желаниям, которые его смущали, как эти вызывавшие головокружение побуждения защитить Глориану и никому не позволить причинить ей вред.
А потом его озарило: может быть, он так порывисто бросился на защиту Глорианы, потому что какой-то глубинной частью своего сознания вдруг понял: это и есть то главное испытание, на которое его обрек старый астролог?
Он все еще думал о Глориане. Неожиданно для себя он обнаружил странное сходство в судьбах двух женщин. Если Елизавета должна была стать у кормила власти, по предсказаниям Ди, то Глориана, по-видимому, должна будет вступить во владение землями своего отца. Над ней, так же как и над Елизаветой, словно витала опасность, насилие, казалось, ее вот-вот закружит ветер перемен. Елизавета и Глориана. Глориана и Елизавета. Их судьбы были отражениями одна другой, хотя и по-разному. Защита Глорианы и спасение ее от врагов доказало бы его способность побеждать врага и мудрость, позволяющую превращать в союзников тех, у кого были все основания в нем сомневаться. И если Ди предложил мудрый путь подготовки Данте к встрече с различными испытаниями и Данте мог бы в один прекрасный день жениться на Елизавете, то, возможно, этот Ди вовсе не лунатик, каким казался.
Супруг правящей королевы! Почет и слава. Сыновья Данте равны в правах с законными отпрысками его отца. Сама мысль об этом заставляла учащенно биться его сердце, словно согревала его душу.
И это трепетное возбуждение, так не вязавшееся с его обычной сдержанностью, порождало глухую тревогу. Любой воин, вступающий в бой, находясь под влиянием возбуждения, рискует потерять все. Кое-кто обвинял Данте в том, что он был слишком расчетлив, слишком педантичен, слишком тщательно взвешивал все «за» и «против», прежде чем начать действовать. И большинство из тех, кто посмеивался над его, казалось, излишней предусмотрительностью, теперь лежали в могилах, тогда как он продолжал жить, чтобы сражаться снова и снова. Ему не следовало забывать секрет своей выживаемости: предвидение любого возможного результата и умение избегать неожиданностей.
Что ж, все его умения останутся при нем.
– Ну так что ты скажешь? – спросила Мод.
– Я отдам этому все силы.
– У тебя нет оружия? – спросила она, внимательно посмотрев на его бедра, как будто он мог спрятать на себе такую громоздкую ценность.
– Нет.
– И я не думаю, чтобы у тебя были деньги на его покупку в Уинслоу, куда мы прибудем вечером. – Данте пожал плечами, и она вздохнула: – О, я понимаю, я должна купить его для тебя. Стрелять-то ты по крайней мере умеешь?
– Разумеется. – Он не мог при этом не расправить гордо плечи, понимая, что его обширный опыт произведет на Мод впечатление. – Я уже давно освоил фальконет и мушкет. Но эта мелочь бледнеет в сравнении с тем, что я дважды стрелял из швейцарской аркебузы.
– Всего два раза? – с тревогой переспросила Мод.
– Дважды – это в два раза больше, чем доводилось большинству воинов.
– Что это за дьявольская штука – аркебуза? – смущенно спросила Мод, сдвинув брови. – Она похожа на винтовку Шарпа или на револьвер Кольта?
– Может быть, – осторожно ответил он, не забывая о том, что довольно плохо знал английское оружие. Если бы он признался, что не знаком ни с винтовкой Шарпа, ни с револьвером Кольта, это заставило бы Мод передумать.
– Хорошо, но все-таки на что из них больше всего похожа аркебуза? – в сильном раздражении настаивала Мод. – Мне нужно знать, чтобы я могла купить тебе наиболее подходящую штуку. Оружие должно быть постоянно при тебе, но скрыто от постороннего глаза.
Ее доводы так ошеломили Данте, что он на короткое время потерял дар речи. Мод говорила о покупке аркебузы – оружия, которое было предметом зависти королей, – словно приобретение его было не большим событием, чем покупка горшка масла у деревенской молочницы. Она говорила, что он будет носить ее постоянно при себе, как будто один человек в состоянии пройти с шестифутовой штуковиной больше нескольких шагов, не рухнув под ее тяжестью.
Мод явно ошибалась, приняв его удивление за неуверенность:
– Я подумала, если ты будешь носить эту штуку на боку и выглядеть как какой-нибудь бандит, никто нас не тронет.
– Носить на боку? – нахмурился Данте, теперь совершенно уверенный в том, что Мод над ним подшучивает. Перемещение этой громадины и ведение огня из аркебузы требуют семерых солдат, начиная с тех, кто переносит ее с осторожностью няньки, взявшей на руки первенца своего хозяина, и заканчивая наводчиком, попадающим точно в цель и знающим цену каждого выстрела. – А кто будет помогать мне стрелять из нее?
Его вопрос привел Мод в такую растерянность, как будто Данте попросил помочь ему поднести ложку с супом ко рту.
– Вот так убийца! – Мод сердито нахмурилась, и на ее лице появилось выражение разочарования. – Я была права, когда увидела тебя в первый раз. Единственное, что ты мог бы сделать, чтобы отразить нападение разбойника, это ударить его своей похожей на желудь каской.
– Знаменитым на весь мир убийцей трудно стать, пользуясь огнестрельным оружием. – Данте поборол улыбку, вызванную явным невежеством Мод в военных делах. – Я пустил куда больше крови с помощью простой рапиры. Шпаги, – поправился он, увидев, что ее смутило еще одно новое для нее название оружия.
