Мой грешный муж - Миа Винси

Судя по выражению лица графини, она не помнила, чтобы встречалась с Кассандрой, но она ответила на приветствие, как и должна была сделать, учитывая собравшихся. Несмотря на все жалобы Джошуа, он вынужден был признать, что Кассандра владела вежливостью, как ятаганом.

Затем Кассандра подняла взгляд на него, ее улыбка была теплой, как будто она была рада видеть и его, а в глазах читалось что-то, похожее на беспокойство. Скорее всего, это была забота о ее драгоценных сестрах, ее драгоценной репутации и ее чрезвычайно ценной вежливости. Она потянулась, прижимаясь к нему всем телом, чтобы прошептать ему на ухо.

— Джошуа, пожалуйста, прекратите, — прошептала она. — Я сделаю это.

— Что сделаете?

Она широко раскрыла глаза. На ее щеках появился румянец.

— То, что вы сказали. Ваш… стимул.

О, его стимул. Верно. Ну что ж. Ее пальцы впились в его руку, а глаза умоляли его вести себя прилично. Неудивительно, что она тоже была готова проигнорировать вероломство его отца ради соблюдения правил хорошего тона, но, как ни странно, он не испытывал к ней никакого раздражения.

Он погладил ее по руке и с удовольствием увидел, как румянец залил ее щеки.

— Кассандра, дорогая, — громко произнес он. — Позвольте вам представить моего отца, графа Трейфорда, и мою дорогую мачеху, леди Трейфорд.

Они оба выглядели не очень довольными, ноздри его отца все еще раздувались, но успокаивающее, цивилизующее влияние Кассандры подействовало и на них, и все они поднялись над бурлящими человеческими эмоциями, вспомнив, что они благородные люди. Они обменялись натянутыми приветствиями. Вежливость снова победила.

Затем Кассандра обратилась к леди Трейфорд, неся какую-то чушь о «изысканной вышивке бисером на вашем платье», и тут появился лорд Моркамб, хлопнул Трейфорда по плечу и увел его под предлогом обсуждения лошадей. Слуги все убрали, гости возобновили свою болтовню, и все вернулось на круги своя. Как будто он бросил камень в пруд, а теперь камень исчез, и рябь прошла.

Кто-то отвлек внимание леди Трейфорд, и Кассандра увела его прочь. Он вдохнул ее аромат, наслаждаясь теплом ее тела, прижатого к нему в знак предупреждения.

— Ну что, поедем домой? — спросил он.

Она не смотрела на него.

— Пока нет.

— Мы заключили сделку.

Она глубоко вздохнула и улыбнулась кому-то за его спиной, по-прежнему не встречаясь с ним взглядом.

— Я выполню свою часть сделки, но сначала вы должны выполнить свою. Мы останемся еще на полчаса. Мы будем общаться с гостями. Мы будем вести вежливую беседу — вежливую! — и вы постараетесь понравиться как можно большему количеству людей.

— Какая вы замечательная, моя дорогая, какая принципиальная. На что вы готовы пойти во имя вежливости! Как мило, что вы так вежливы на людях, а наедине…

— Не здесь.

Ее тон был необычайно резким.

— Эти люди…

— Им не нужно видеть, что вы расстроены.

— Я не расстроен.

Она встретилась с ним взглядом и накрыла его руку своей свободной рукой.

— Злиться на него — это нормально. Но сейчас уже ничего не поделать, и вы не хотите, чтобы эти люди видели, как вам больно.

Ее глаза были большими и обеспокоенными, не зелеными и не карими, а какого-то совершенно нового и неуместного цвета.

— Мне не больно, — огрызнулся он. — Мне совершенно наплевать на этого человека. Он мне просто не нравится.

— Тогда выражайте свою неприязнь более спокойно. Вы заставляете людей чувствовать себя неловко.

— Боже упаси, чтобы кто-нибудь почувствовал себя неловко.

— Джошуа. Пожалуйста.

Она снова прижалась к нему и коснулась губами его щеки. Поцелуй был легким и кратким, но ощущение его еще долго сохранялось после того, как она убрала губы. Несмотря на неразбериху в голове, он смутно осознавал, что она успокаивает его, как норовистую лошадь, но не мог заставить себя возмутиться. В ней было что-то вроде мужества и чести, которых не было у него. Ему было любопытно посмотреть, как далеко она готова зайти в своей «части сделки».

— Вы у меня в долгу, — сказал он.

— Я знаю.

— Полчаса.

— Да.

Она провела его еще несколько шагов, а затем искоса взглянула на него с неожиданно игривой улыбкой.

— Вы правильно произнесли мое имя, — сказала она.

Он совсем забыл эту игру. Неважно. У него все равно заканчивались имена.

Кроме того, у него появилась новая игра. Раздражать отца становилось утомительным. Дразнить жену было гораздо интереснее.

— Видите? — сказал он. — Можно достичь всего, чего угодно, если есть правильный стимул.

Глава 8

ПОЗЖЕ ТОЙ НОЧЬЮ, после того как горничная помогла ей одеться ко сну, Кассандра сидела в своей спальне и пыталась не обращать внимания на дверь, ведущую в комнату Джошуа. Она так старательно не обращала на нее внимания, что почувствовала облегчение, когда он наконец постучал.

Она отложила в сторону носовой платок, потому что только делала вид, что вышивает, и встала, чтобы поприветствовать его. На самом деле, это было то же самое, что принимать гостей утром в своей гостиной.

И все же ни один утренний визит в гостиной не вызывал у нее такого волнения.

— Входи, — позвала она слишком высоким голосом.

Он вошел, и его красный шелковый баньян развевался вокруг голых лодыжек, когда он устремился к ней. Он уже прошел половину комнаты, когда остановился, уставившись на нее так, словно никогда в жизни не видел такого создания, как она. Она чувствовала себя странно беззащитной, хотя почти каждый дюйм ее кожи был закрыт. К счастью, его халат был плотно завязан, открывая лишь треугольник кожи под горлом.

— Что на тебе надето?

Он подошел ближе.

— Ты одета для сна или для трехдневной прогулки по Шотландии?

Кассандра осознала, что обхватила себя руками. Она расправила плечи и сложила руки на талии.

— Это тепло и удобно, — сказала она.

— Ещё бы, ведь тут чертовски много ткани.

— Что ты имеешь в виду? Это всего лишь моя ночная рубашка, ночной жакет и чулки.

Он приподнял гофрированные поля ее ночного чепца.

— Что, черт возьми, это за штука?

— Это ночной чепец. Он согревает и не дает волосам спутываться ночью. Что экономит мне время утром. Он эффективен.

— Ну что ж, раз он эффективен.

— Если ты хотел, чтобы я была одета для… для… соблазнения, тебе следовало дать более четкие инструкции.

На его лице начала расплываться улыбка. Она скрестила руки на груди, опомнилась и снова выпрямилась.

— Например, должна ли я быть в постели? Это… занятие будет проходить там или…

— Это занятие может проходить там, где нам заблагорассудится. — Его взгляд снова скользнул по