По требованию герцога - Энн Хэррингтон
Если бы это была какая-нибудь другая ночь, она бы не кралась так. Она бы пошла домой с тетей и дядей и осталась бы там, вместо того, чтобы, переодевшись в свой второй маскарадный костюм, тайком вернуться в Честнат-Хилл. И она вошла бы прямо через парадную дверь, а не через подвал, и никто бы не удивился, увидев ее в доме, граничащем с фермой ее тети и дяди, и который был для нее вторым домом.
Но это была не обычная ночь. Сегодня вечером она планировала признаться в любви Роберту Карлайлу. Человеку, за которого она хотела выйти замуж и с которым хотела счастливо провести остаток своих дней.
И мужчине, которому планировала сегодня вечером отдать свою невинность.
Она добралась до лестничной площадки и осторожно нащупала в темноте защелку, открывающую дверь. Она знала Роберта с пяти лет, когда она переехала жить к тете Ребекке и дяде Хэмишу после смерти родителей. Она встретила всю семью Карлайлов и была тепло принята ими, как если бы она была давно потерянной родственницей, а не племянницей-сиротой одного из их арендаторов. Редко проходил день, чтобы она не была в Честнат-Хилл, не играла в их детской или саду. Но украденный Робертом поцелуй, когда ей было четырнадцать, все изменил. Впервые у нее появилось свидетельство того, что Роберт считал ее не просто подругой, хоть он и не пытался больше ее поцеловать. Она не переставала мечтать о нем все прошедшие после этого годы. Вот уже два года, с тех пор, как его отец скончался, и он вернулся, чтобы жить в Честнат-Хилл, она осмеливалась мечтать о большем.
О, он был просто замечательным! Он всегда был лихим красавцем, с золотистыми волосами и сапфирово-голубыми глазами, такими же как у его братьев. Наряду с высоким ростом и широкими плечами, ему были также присущи дикость и обаяние Карлайлов. Трое мужчин были не только похожи физически, но даже их голоса звучали одинаково. Но их личности были совершенно разными, как и то, как они к ней относились. К тому времени, как она прибыла в Ислингем, Себастьяна уже отправили в Итон, поэтому он был слишком занят, чтобы уделять ей много внимания, а Куинтон был… ну, Куинтоном. Но Роберт уделял ей самое пристальное внимание, всегда был добрым и благосклонным, даже когда безжалостно дразнил ее, как и свою сестру Жозефину. Однако с тех пор, как он вернулся в Ислингем, чтобы помогать Себастьяну с герцогством, он также повзрослел. Никто и подумать не мог, что это возможно. Но Миранда всегда знала, какой он особенный, насколько он предан своей семье и особенно матери. И сегодня вечером она планировала признаться ему в своих чувствах.
Ее руки дрожали, когда она тихо закрыла за собой дверь и остановилась, чтобы глаза привыкли к тусклому свету в коридоре. Боже, как она нервничала! Ее сердце так сильно билось от тревожного возбуждения, что каждый удар отдавался в груди, как пушечный выстрел. Она никогда раньше не пыталась соблазнить мужчину, никогда даже не задумывалась об этом, и все ее знания о том, как доставить удовольствие мужчине, исходили от официантки из таверны, которой она заплатила, чтобы та рассказала ей все, что знает. Что действительно оказалось отличной сделкой.
Но у Миранды не было выбора, кроме как осуществить свой план сегодня вечером. Время было на исходе. Она не могла больше ждать, пока Роберт устанет от временных встреч с вереницей женщин, с которыми, по слухам, начал встречаться еще со времен университета, и начнет жаждать чего-то более глубокого и прочного. Или ждать, пока он поймет, что она та самая женщина, которая может дать ему это. Он скоро уедет на сезон в Лондон, и, оказавшись там, он начнет ухаживать за Дианой Морган, прекрасной дочерью генерала, о которой он говорил с прошлой осени. И девушкой, с которой он вел тихую беседу во время приема, гулял по саду, вальсировал этой ночью… Если бы Миранда не воспользовалась этим шансом сейчас, она потеряла бы его навсегда. И как тогда она могла бы жить спокойно, зная, что никогда не осмелилась раскрыть свои истинные чувства?
Она знала, что сегодняшний вечер мог пойти ужасно, что он мог не испытывать к ней тех же чувств … Но она также знала, что все может пройти идеально. Что он, наконец, увидит в ней женщину, которой она стала, и соблазнительницу, которой она могла бы быть, а не просто подругу, которая всегда была рядом, как удобный предмет мебели. Как бы она жила со своей трусостью, если бы хотя бы не попыталась?
Глубоко вздохнув, она оттолкнулась от двери и поспешила по коридору, считая комнаты… две, три, четыре! Лакей сказал ей, которая из комнат принадлежит Роберту.
Она проскользнула в темную комнату, затем закрыла дверь и прислонилась к ней, чтобы отдышаться и как-то успокоить свое бешенное сердце. Теперь пути назад не было. Через несколько минут Роберт войдет в свою комнату и обнаружит женщину в маске в своей кровати. К тому времени, когда ее маска будет снята, и он поймет, что это она, он будет уже настолько увлечен, что перестанет видеть в ней простушку Миранду Ходжкинс. Она покажет ему, что женщина, которая была его другом, также может стать ему любовницей и женой. И, наконец, он станет ее.
Ее глаза привыкли к темной комнате, освещенной только тусклым светом небольшого огня в камине. В ней нарастала новая нервозность, не имеющая отношения к ее запланированному соблазнению. Боже, она была в комнате Роберта. В его комнате! Его самое личное пространство. Но вместо того, чтобы чувствовать себя незваным гостем, она чувствовала себя здесь как дома среди предметов тяжелой мебели и мужской обстановки. Когда она отошла от двери и прошла внутрь, ее любопытство взяло верх, и она подошла к комоду и легонько провела рукой по его вещам… его расческам, трубке, которая раньше принадлежала его отцу… Ее пальцы коснулись чего-то холодного и металлического.
Она взяла этот предмет и перевернула в ладони, затем улыбнулась. Игрушечный солдатик из набора, который Ричард Карлайл подарил мальчикам более двух десятилетий назад на Рождество, задолго до того, как она приехала в Честнат-Хилл. Ее горло сжалось
