Мисс Совершенство - Лоретта Чейз
– Надеюсь, еще не остыл, – сказал мистер Карсингтон. – Не решался вас прервать, поэтому пришлось дождаться паузы в вашем страстном монологе.
– Вы подслушивали.
Алистер кивнул:
– Да. Меня одолело любопытство: что способно возбудить в вас такую страсть.
Его голос опустился на самые низкие регистры, отчего у Мирабель участился пульс, ее бросило в жар.
Он что-то увидел на полу и объявил:
– Когда волнуетесь, вы теряете шпильки.
Взгляд его полуприкрытых глаз неторопливо скользнул вверх по ее юбке, ненадолго задержался на лифе, потом так же медленно проследовал к голове, и ей казалось, что он прожигает ее до кожи сквозь тяжелый шелк платья, тугой корсет, фланелевую нижнюю юбку и шелковые трикотажные панталоны.
– Неужели у меня опять разваливается прическа? – с трудом овладев собой, спросила Мирабель. – Это ужасно раздражает. Показали бы моей горничной, как следует управляться со шпильками. Насколько я понимаю, вы и этому научились в Оксфорде. К сожалению, Люси не училась в университете.
– Позвольте мне внести поправку, мисс Олдридж. Я научился укладывать волосы с помощью шпилек не в университете. Этому меня научила одна французская танцовщица, которая обходилась мне весьма недешево. На сумму, которую она проматывала за год, я мог бы послать учиться в Оксфорд и вас, и вашу горничную, и всех леди, собравшихся в этой комнате.
– Только не в Оксфорд, а в Париж – поправила Мирабель. – Вы, видимо, не знаете, что в наши великолепные английские университеты не принимают женщин.
– Знаю, – сказал со вздохом Алистер. – И весьма сожалею.
– Не сомневаюсь. Ведь там нет танцовщиц, которые могли бы привить вам полезные навыки.
– Что правда, то правда. – Скрестив руки на груди, он прислонился к оконной раме. – Такие развлечения там, к сожалению, отсутствуют. Но я имел в виду всех женщин. Не вижу ничего плохого в том, что бы женщины получали образование.
Мирабель отнеслась к его словам с явным недоверием:
– Я вижу вас насквозь и понимаю ваши намерения. Без труда очаровав всех присутствующих, вы и меня решили покорить. Догадались, что я «синий чулок», и вознамерились…
– Правильнее было бы назвать вас интеллектуалкой, – прервал ее Алистер. – Вы читаете книгу с труднопроизносимым названием о пластах залегания и ископаемых остатках и, несомненно, понимаете все, что говорит ваш отец о мхах и тюльпанах.
– Мистер Карсингтон, вы мне льстите: в том, что говорит мой отец, мало кому удается разобраться. У него свой, особый мыслительный процесс, который ни я сама не пытаюсь постичь, ни кому-то другому не посоветую, поскольку это граничит с безумием. Не уверена, что даже коллеги-ботаники его понимают.
– Мне было бы гораздо полезнее понять ваш мыслительный процесс, – произнес Алистер.
Она поставила чашку с чаем, о котором забыла, на ближайший столик:
– Чтобы повлиять на мое мнение?
– Должен же я что-то предпринять. Если вы будете разговаривать с вашими соседями так же, как с капитаном Хьюзом, мне потребуется несколько месяцев, чтобы ликвидировать причиненный вами ущерб.
– Вам следовало опередить меня и укрепить свою позицию, когда представилась такая возможность после ужина. Или полагаете, что я буду держать язык за зубами потому лишь, что вы такой милый и обаятельный?
Его темные брови от изумления поползли вверх.
– Вы находите меня милым и обаятельным?
– Не в этом дело, – нахмурилась Мирабель. – Ваше положение и слава ничего для меня не значат, равно как и обаяние, так что не старайтесь обворожить меня. Разумеется, я, как и все, благодарна вам за то, что вы сделали на благо отечества…
– Умоляю, давайте обойдемся без этого вздора! – с раздражением прервал ее Алистер.
Его тон не обескуражил ее. Мужчины часто используют самую разную тактику, чтобы заставить ее отступить или сдаться, почувствовать себя ничтожной, неуверенной в себе. Она научилась не обращать внимания на эти уловки. Другого выхода у нее не было.
– Это вовсе не вздор, – возразила Мирабель. – Вы храбро сражались, получили увечье, но не вы один.
Он отпрянул, словно от удара, потом на лице его появилось удивление, а уголки рта дрогнули в улыбке. Немного расслабившись, он заметил:
– Хорошо сказано, мисс Олдридж.
Итак, ее слова его не оскорбили. Что же, это делает ему честь, подумала Мирабель.
– Не надо смешивать одно с другим: отвага на поле боя не прибавляет мудрости в других делах.
Он посмотрел на нее в упор. Взгляд был серьезным, однако улыбка все еще блуждала на губах. Ей хотелось спросить, чему он улыбается, а еще… прикоснуться к губам. От этих мыслей сердце забилось быстрее.
Она скрестила руки на груди и заявила:
– Поймите, будь даже вы самим герцогом Веллингтоном, я все равно считала бы строительство канала плохой затеей и делала все, чтобы вам помешать.
– Вам приходилось когда-нибудь встречаться с герцогом Веллингтоном? – спросил Алистер.
– Нет, но, насколько мне известно, он тоже красив, обаятелен и, будучи сильной личностью, обладает даром убеждения. И все же я могла бы устоять перед ним.
Янтарный взгляд окинул ее с головы до пят.
– Хотел бы я на это посмотреть. Впрочем, возможно, вам и удалось бы.
От взгляда, которым он ее окинул, она почувствовала слабость в коленях и радостное возбуждение, которого не испытывала очень давно, – ей вдруг захотелось флиртовать. О боже! В ее-то возрасте, к тому же одетой, как старая карга.
– И все же вы вряд ли отказались бы выслушать его светлость. А потом сказали бы, чего хотите, а чего – нет?
– Разве герцог Веллингтон раскрывал перед Наполеоном свою стратегию? – довольно спокойно возразила Мирабель, хотя была взволнована и сама не знала, чего хочет.
– Мисс Олдридж, я не пытаюсь завоевать мир, – проговорил Алистер, – хочу лишь построить канал.
Она уловила какое-то движение и, обернувшись, увидела, что к ним направляются молодые леди.
– Приближается ваша флотилия, – сообщила Мирабель то ли с досадой, то ли с облегчением, но он даже не взглянул в их сторону.
– Я до сих пор не понимаю, почему вы против строительства канала; знаю лишь, что именно об этом вы говорили с капитаном Хьюзом.
– Вам этого не понять.
– А вы попытайтесь объяснить: возможно, и пойму. Это не займет у вас много времени.
Суббота, 21 февраля
В то утро, услышав покашливание Кру, Алистер понял, что слугу мучает какое-то предчувствие.
В ночь накануне битвы при Ватерлоо уже было нечто подобное, и тогда произошедшие трагические события он объяснил тем, что хозяин ринулся на поле боя, не взяв его с собой.
С тех самых пор Кру уверовал в то, что обладает даром предвидения.
Однако покашливание не испортило Алистеру радостного настроения, несмотря на то что
