Последнее дело графа Аминова (СИ) - Татьяна Ренсинк
— Как некстати.
— От кого?
— Князь Долгоруков. Я слышал, будет бал у них, но боюсь, он просит нас прибыть в гости, — отдал он конверт Софье.
Как опасался, так и оказалось… Это было приглашение быть на балу князя Долгорукова с припиской, что среди гостей будет и господин Макаров.
— Даже имени полного не сообщил, — засмеялся Алексей, а милая удивилась:
— Ты участвуешь в чём-то с Макаровым?… С тайным советником?
— Это он думает, что участвую, — вздохнул Алексей в раздумьях. — Чёрт возьми… Будто знает, чем я занят. По следам бродит. Точно знает, но откуда? Зачем ему мы? На что намёк?
— Ты помогаешь Архарову, — понимала Софья. — Тайно… А Макаров прознал?
— Да, — подтвердил Алексей и взглянул. — Мы должны быть на балу. Я намерен дать понять, что не отступлю и закончу дело, что не приму препятствий с их стороны.
— Мне страшно, Алёшенька, — отдала ему приглашение милая. — Как бы не сделали хуже…
С теми же мыслями, но и с теми же намерениями Алексей собрался с супругой на бал. Оба держались друг друга, ощущая поддержку. Чувство: чтобы ни случилось, а останутся вместе, — становилось лишь крепче. Именно оно вдохновляло и вселяя веру во всё же успех, нежели неудачу…
Целуя руки любимой, Алексей задержался с нею в саду усадьбы, в которой проходил бал. Множество карет, гостей… Множество незнакомых лиц, выражающих тепло и наслаждение начавшимся вечером… Одетые в светлые праздничные одежды, Софья и Алексей казались одной из счастливых пар.
Вышедший из одного из прибывших экипажей Макаров сразу заметил их в саду, но продолжал путь со своим важным спутником к усадьбе, к залу, где уже некоторое время звучал оркестр. Через большие окна, выходящие на двор, было видно, как в роскошном зале, украшенном цветами, каждый восхищался красотою, увлечённо беседовал или танцевал, радовался встречам или угощался подносимыми богатыми слугами десертами…
— С кем он? — заметила Софья уходящего в усадьбу Макарова.
— Это Ростопчин…. Фёдор Васильевич. Именно он и передал нам задание следить за Архаровым, — ответил Алексей, снова поцеловав ручку любимой. — Давай пока будем вести себя, словно приехали просто развеяться?
— Конечно, милый, — ласково улыбнулась Софья.
— А твоя сестра? Ты уверена, что она не хотела поехать с нами?
— Ей нездоровится, говорит. Она, и правда, выглядит бледно. Думаю, переживание за мужа сказалось, — стала более печальной Софья, и Алексей улыбнулся:
— Завтра же поговорить хочу с нею. А теперь… Ты будешь весь вечер со мной, верно? — подмигнул он.
— Я здесь только чтобы с тобою быть…. танцевать, — блеснули её глаза игривым настроением, и любимый, оглянувшись, пока никто не обращал на них внимания, припал к губам горячим поцелуем…
Глава 22
Как, бывало, ты в темной осени,
Красно солнышко, побежишь от нас,
По тебе мы все сокрушаемся,
Тужим, плачем мы по лучам твоим.
А теперь беги, солнце красное,
На четыре ты на все стороны,
Мы без скуки все рады ждать тебя
До самой весны до зеленыя.
Ведь другое к нам солнце катится,
Солнце красное, наше родное,
Неизменный наш тих светел месяц
На крылах любви поспешает к нам.
Ты спеши, спеши к нам, наш милый друг,
Наше родное солнце красное,
Неизменный наш тих светел месяц,
Опускайся к нам, своим детушкам.
Без тебя мы все стосковалися,
Насмотреться дай на лицо твое,
Дай наслушаться нам речей твоих
Всем от старого и до малого.*
Сразу, как вошли в зал, чета Долгоруких, встречающая гостей, узнала Софью с Алексеем. Тут же попросили исполнить какую-нибудь песню. Не отказывая, но и не желая отказать, Софья сразу прошла под аплодисменты и восхищённые ожидания к клавесину.
Князь Долгоруков объявил гостям о выступлении одного из самых прекрасных голосов России. Смущённо улыбнувшись, Софья окинула вставших по кругу во внимании гостей, остановив взгляд на любимом. Его любящий взгляд выражал восторг и гордость. Словно всё было опять, как в начале их отношений: те же чувства, тот же трепет и желание, чтобы их любовь длилась бесконечно…
Исполняя никому неизвестную песню, Софья играла трогательную мелодию на клавесине. Её голос разливался по залу парящим эхом, сладостно лаская слух. И только под конец песни Софья вновь подняла взгляд к залу. Она пела последние строки, а взгляд остановился на сидевшей в стороне у камина паре.
Она узнала в молодой даме сестру, а напротив неё — кавалера. Не показав удивления, но взглядом выразив посетившую тревогу, Софья закончила выступление. Восхищённые слушатели аплодировали, кричали браво, а князь Долгоруков сам подарил ей букет, составленный из различных цветов.
Осыпая комплиментами, он уводил Софью на беседу с супругою, а она, заметив, как Алексея отвлёк подошедший Макаров, почувствовала тревогу сильнее. Доверяясь времени, Софья продолжала мило улыбаться, общаясь с хозяевами бала, а любимый с удивлением взглянул на стоящего рядом Макарова…
— Рад, что отозвались на приглашение, — сказал тот с улыбкой. — Признаться, опасался, буду искать Вас, но Вы облегчили мою участь. Где же Ваш друг?! Его супруга в компании иного, как вижу, — кивнул он в сторону Александры, которая тем временем сидела у камина и слушала комплименты молодого собеседника. — Вам бы и на него обратить внимание… Я ж не просто намекаю. Не желаю пока иных агентов просить заняться сим делом.
Видя её и этого незнакомца, одетого роскошно и целующего её руку, словно пытался завоевать всю её, Алексей не показывал никаких эмоций…
— Неужели Вам неизвестно о некоторых персонах, сыгравших роль в отстранении Николая от дела и в исчезновении Антона? — стойко ответил он.
Услышав подобное, Макаров уставился со взглядом поражённого. Он выдержал паузу и пригласил рукою пройти вместе. Они покинули зал, уединившись в библиотеке, и Макаров тихо сказал:
— Да, была сыграна роль в том, чтоб Ваш Николай занялся делами в Петербурге, не буду отрицать. Но исчезновение?!.. Я хотел бы Вас спросить, куда Ваш Антон делся. Где он был в последний раз? Вы тюрьмы не проверяли?
— Меня не пустили взглянуть на арестованных. Антон же в последний раз следил за домом Архарова, как просил Фёдор Васильевич Ростопчин, — гордо смотрел Алексей.
— Не пустили, — кивал с пониманием Макаров. — Разумеется. Новые правила.
— Я в полиции предупредил, если вдруг встретится или схватят человека, похожего на него, а тем более, если назовётся его именем, чтоб отпустили немедленно. Что за дела поручили Николаю, коль они оказались вдруг важнее?! — вопросил тогда Алексей.
— Я предупреждал… Не смогу препятствовать расследованию, но могу его оттянуть, пока не разберетесь с сестрой Вашей супруги, —
