Последнее дело графа Аминова (СИ) - Татьяна Ренсинк
— Прошу, — пригласила мадам Флор пройти в зал.
Нежная тихая музыка лилась со стороны, где на клавесине играла молодая девушка, а рядом такая же играла на скрипке. Трогательные звуки мелодии касались души, заставляя каждого ощущать острее те переживания, которыми полны.
Волнуясь за происходящее, Софья покорно прошла к столу, куда подвела мадам Флор и предложила присоединиться к игре в карты с ещё одной девушкой и двумя кавалерами.
Алексей улыбался, кивнув в поддержку, а в его объятия уже прильнула одна из красивых девиц. На вид одетая прилично, та что-то ему игриво шептала, смеялась, после чего мадам Флор стукнула её слегка веером по плечу и ушла к другим гостям.
Будто не замечал больше Софью, Алексей медленно уходил в компании той красотки. Не знала, где находила терпение, Софья играла в карты, мельком поглядывая в сторону любимого, но он не обращал никакого внимания. Занятый игрою слов со своей спутницей, Алексей устроился с нею на диване, словно собрался слушать выступления артисток…
— Я надеялся всё же застать здесь Канну, — стал Алексей смотреть на выступающих девушек. — Они тоже ничего, но Канна…
Он замолчал, а сидевшая рядом девица погладила по груди:
— Да я лучше буду, уверяю. Канна ещё не столь опытная. Не хочешь, чтоб показала, что умею?
— Хочу, — перевёл на неё ставший более заинтересованным взгляд Алексей.
Он улыбался, видно наслаждаясь её глубоким вырезом и вздымающимися от страстного дыхания пышными холмами груди. Девушка взяла его за руку, потянув идти вместе. Подчиняясь, неотрывно глядя в глаза, Алексей улыбался:
— И как же звать тебя…. прелестный цветок?
— Лантана, — глубоким голосом молвила она. — Мы все — цветы любви…. цветы жизни…
— Я в земном раю, — кивал довольный Алексей, медленно уходя вместе на верхний этаж. — Ты передай только Канне, что я приходил… Я хотел одарить её гораздо большим.
— Заманчиво, — кокетливо хихикала Лантана. — Почему же именно она так пленила?! Боюсь уж и разочаровать… Но, если будешь добрым, может скажу про твою Канну.
Сразу, как только поднялись на второй этаж, Алексей прижал её с силою страсти к стене. Лантана так и выдохнула с наслаждением, попытавшись впиться в его губы жарким поцелуем, но он стал целовать шейку, спросив:
— Что же ты боишься?… Как такая может разочаровать?…
— Я всё скажу…. только целуй дальше…. ниже, — приговаривала она. — Возьми же меня…
Взяв её на руки, Алексей пнул дверь соседней комнаты, и та с грохотом распахнулась. Он тут же перенёс Лантану на постель, куда опустил, и налёг сверху:
— Докажи, что ты лучше Канны.
— Я лучше уже потому, что её здесь больше нет, — обвила она его бёдра ногами и прижала к себе.
— Как нет? — резко отпрянул он.
Его настороженный вид заставил Лантану забыть про игру страсти. Она приподнялась на локте и смотрела с удивлением:
— Ты, действительно, явился лишь к ней? К этой убогой девчонке? Боже, да разве такая может пленить?!
— Значит, может, — всплеснул руками Алексей, но Лантана засмеялась.
Она быстро поднялась, встав перед его глазами, и взяла за руки, ладони которых приложила к своей груди:
— Такой красавчик не мог увлечься Канной… Зачем столь рьяно искать её?
Видя по глазам, что она знает больше, Алексей достал из кармана серебряные монеты:
— Сколько ты запросишь, если захочу увидеть Канну? Всё равно, где она.
Выдержав паузу и глядя на деньги, Лантана думала. Только, чем дальше убегали секунды, тем ей становилось всё неприятнее.
— Её упрятали в доллгауз*, - усмехнулась она и протянула руку. — Давай то, что держишь в руках и тихо уходи, а то скажу мадам Флор, да вход сюда будет закрыт навсегда.
Улыбнувшись подобной угрозе, Алексей приблизился к её ушку и прошептал:
— Никогда не будет закрыт, пока архаровцы охраняют сие заведение. Фамилию Канны не знаешь случаем?
— Егорова вроде, — пожала плечами Лантана.
Прежде чем уйти, Алексей подкинул одну из монет в воздух, направив её лететь к Лантане, и та ловко схватила её, послав в ответ воздушный поцелуй. Алексей же бегом спустился в зал и остановился возле играющей в карты Софьи.
Не обращая внимания на её гордый вид, на взгляд обиды, когда она даже взглянуть не хочет, он взял за руку и повёл за собой:
— Уходим же, милая.
Послушно оставляя особняк, Софья уходила с ним вместе, но усердно пыталась заставить себя не выпустить навернувшихся слёз. Только вышли за ворота, Алексей схватил в объятия:
— Любимая…. я верен тебе.
— Вас было видно. Ты её прижал к стене и целовал!
— Играл я, но зато выведал то, что хотел. Мог бы и больше выведать, может, — нежно говорил он, схватив руку любимой, которая поднялась, чтобы ударить. — Мы больше сюда не вернёмся, обещаю… Я не вернусь ни сюда, ни в иное подобное место… Софья, — смотрел он в глаза, пытаясь удержать её в объятиях, а она через силу посмотрела в ответ. — Это моё последнее дело… Закончу его и, клянусь, если не добьюсь отставки, сбежим, но я буду свободный и только твой…
* — доллгауз — психиатрическая клиника в 18 веке в России.
Глава 20
В гостиницу Софья и Алексей вернулись молча. Софья держала в себе обиду. Алексей видел это и больше, чем уже сказал, молвить ничего не решался. Он открыл их комнату, но Софья шла дальше, к двери, за которой, как знала, должна была отдыхать сестра.
Постучавшись туда, она услышала лишь краткий ответ:
— Я уже спать легла! Завтра! Завтра!
— Хорошо, Сашенька, — с грустью сказала Софья.
Она оглянулась, где всё ещё стоял супруг и ждал у их комнаты. Выдержав паузу…. всё же пришла. Софья сразу принялась раздеваться за ширмой, не отвечая ни словом, ни взглядом на его ожидание.
Не зная, как сделать первым шаг, Алексей продолжал молчать ещё некоторое время. Когда же Софья уже села на постель и взяла книгу со столика рядом, чтобы читать, он сел на стул у камина:
— Любимая…. я понимаю, сделал и сказал нечто, что непозволительно… Я действовал по обстоятельствам.
Софья всё молчала. Только на этот раз молчание не длилось столь долго. Глядя в книгу, словно пыталась скрыть эмоции за притворством чтения, она тихо молвила:
— Эти обстоятельства доведут до беды.
— Ты лучше скажи мне всё, но только не молчи, — смотрел с нескрываемым переживанием Алексей. — Я не знаю, как стоило поступить, если не подыграть той девке.
— Шёл
