Энн Стюарт - Танцующая при луне
Лорд Чилтон обратил на Лиззи свои бесцветные глаза.
— Возможно. — Он смотрел на нее, будто снимая мерку для савана или жертвенного алтаря.
— Что за чушь, Элизабет! — Джейн была явно шокирована ее потугами на юмор. — Габриэль не верит в человеческие жертвоприношения.
— Рада это слышать, — сухо заметила Лиззи.
— Он не верит, что друиды практиковали кровавые жертвоприношения, — поправилась Джейн. — Габриэль считает это выдумками римских историков.
— Так он, во всяком случае, говорит на людях, — пробормотал лорд Чилтон со снисходительной улыбкой. — Нам, приверженцам Пути, известна истина, и мы делаем все возможное, чтобы восстановить обычаи наших предков.
Элизабет промолчала. У нее не было желания вдаваться в спор относительно тайных, а возможно, и кровавых религиозных обрядов.
Зато Джейн не склонна была отмалчиваться.
— Если Габриэля и интересуют кровавые жертвы, то только в виде сочного филе.
— Друиды не питались своими жертвами, — мягко заметила леди Чилтон, глядя на Элизабет с явным отсутствием аппетита.
Краски весеннего дня словно бы померкли. Элизабет ощутила непонятное удушье, вызванное странным поведением Чилтонов и кровавой темой беседы. Мэриголд беспокойно задвигалась под ней, лишь усилив приступ внезапной тошноты. Интересно, как бы понравилось этой шикарной парочке, если бы Лиззи вдруг стошнило на них?
Она бросила умоляющий взгляд на Джейн, но та ничего не заметила. Элизабет казалось, будто ее загнали в ловушку.
— Джейн, милочка тебе следовало бы побывать на одном из наших вечеров. Думаю, это стало бы для тебя настоящим откровением, — почти что пропела леди Чилтон. — Твою кузину мы также будем рады видеть у себя. Вот только последовательнице такой ограниченной религии, как христианство, вряд ли придутся по душе наши поиски истины.
— Благодарю вас, но нет, — вежливо ответила Джейн.
— Твой брат уже не раз заглядывал к нам, дорогуша. Поверь, тебе нечего бояться, — продолжала настаивать леди Чилтон.
С Элизабет было довольно — и этого явного пренебрежения, и расфуфыренных Чилтонов, и собственнического тона, каким леди Чилтон говорила о Габриэле. Пора было принимать решительные меры, тем более что тошнота ее успела пройти. Однако все, что она могла сделать в подобной ситуации, — украдкой ущипнуть бедняжку Мэриголд.
Реакция лошади оказалась неожиданно бурной. Громко заржав, она встала на дыбы, так что Элизабет не оставалось ничего другого, как припасть к ее шее, флегматичная до того времени кобыла как молния рванула с места и устремилась к лесной чащобе.
Несколько секунд — и вот уже они помчались под пологом леса. Все силы Элизабет уходили на то, чтобы просто удержаться в седле, хотя она и сама не знала, что лучше: цепляться за обезумевшее животное или разжать руки и свалиться на землю. Что толку, что в случившемся ей некого винить, кроме себя? Ветер сорвал шляпку с ее головы, так что волосы свободно развевались за спиной. За свистом ветра не было слышно, скачет ли кто-нибудь за ней вдогонку. Наверняка Джейн сразу же устремилась вслед, но Мэриголд мчалась с какой-то сверхъестественной скоростью, так что лошадь и всадница, казалось, летели сквозь темно-зеленый туннель.
Но силы Мэриголд были не безграничны, и бешеная скорость стала понемногу спадать. Ветер уже не проносился с ревом мимо Элизабет, так что она рискнула выпрямиться в седле и начала вслушиваться, скачет ли кто-то следом. Однако до ушей ее доносилось лишь тяжелое дыхание лошади да шум ветра в вершинах деревьев.
Она наклонилась и легонько погладила шею Мэриголд, нашептывая той успокаивающие слова. Лошадь будто поняла всадницу, еще больше замедлила шаг и наконец вовсе остановилась на краю небольшой поляны.
— Вот и умница, — пробормотала Элизабет. — Ты моя хорошая девочка. Сейчас мы с тобой посмотрим, как бы нам вернуться назад…
Как оказалось, обрадовалась она слишком рано. Что-то напутаю и без того взвинченную кобылу, отчего она вновь взметнулась на дыбы. Элизабет, не удержавшись, полетела на землю. Лошадь отчаянно брыкалась, и девушка поспешила откатиться в сторону, лишь бы не попасть той под копыта.
Через мгновение Мэриголд умчалась прочь, с шумом продираясь сквозь лесную чащу. А Элизабет, измученная и ошеломленная; осталась лежать среди палой листвы.
Воцарившаяся тишина накрыла ее, подобно савану. Лошадь ускакала в неизвестном направлении, на Джейн также не было особой надежды. Лиззи осталась одна посреди незнакомого леса, не представляя себе, как ей теперь добраться до дома.
С трудом поднявшись на ноги, она отряхнула сухие листья со своего скромного коричневого платья. Во время падения оно порвалось в нескольких местах, так что сквозь прорехи проглядывала простая белая сорочка, отделанная по краям кружевом. Сама виновата, не стоило наряжаться в платье для верховой езды, которое было явно ей мало. С другой стороны, у нее появился хороший повод не садиться в седло до окончания своего визита к родственникам… если только какая-нибудь расторопная служанка не залатает дыры своей умелой рукой.
Элизабет наклонилась и рванула за один из лоскутов, разодрав перед платья самым неподобающим образом. Попробуйте-ка зашить, с вызовом подумала, она.
Отбросив назад непослушные волосы, Лиззи внимательно осмотрелась. Она находилась на краю маленькой рощицы, на пересечении трех путей, по одному из которых и примчалась сюда Мэриголд. Могучие деревья кольцом окружали небольшую поляну. Элизабет глубоко вздохнула, пытаясь немного успокоиться, однако не ощутила ничего даже отдаленно похожего на покой.
Она растерянно оглядывалась по сторонам, пытаясь угадать, каким путем принесла ее сюда лошадь. И какой, в свою очередь, ведет к поместью Даремов. Могло случиться и так, что она уже давно покинула их владения.
Лиззи сделала пару шагов к центру поляны и тут же замерла, будто окаменела. Что-то было не так с этим местом. Лиззи чувствовала это нутром, знала с той определенностью, которую отец ее просто высмеял бы, а старуха Пег, без сомнения, одобрила Всем своим естеством ощущала она зло, исходившее от этого места. И Мэриголд, умная, смышленая лошадка, тоже почувствовала беду.
В следующее мгновение Лиззи увидела его. Она попыталась убедить себя, что это сущий пустяк. Всего лишь мертвый кролик, неподвижно застывший в лужице запекшейся крови. Зверек лежал на большом плоском камне, до странности напоминавшем стол. Или алтарь. Она быстро отогнала эту неприятную мысль.
Но с какой стати несчастное животное осталось гнить в лесу? Тут водилось немало хищников, которые с удовольствием поживились бы крольчатиной, однако тушка, судя по всему, пролежала здесь как минимум день. И в первую очередь кролика должен был съесть тот зверь, который его убил.
