Кэтлин Вудивисс - Зимняя роза
Она судорожно перебирала в мыслях возможные последствия вечерних событий. Впервые после замужества она заперла дверь своей комнаты, и ей было страшно, что лорд Сэкстон может нанести ей визит и обнаружит закрытую от него на засов дверь. Но еще больший страх ее терзал из-за боязни, что Кристофер найдет путь к ее спальне и попытается довершить то, что начал. Она была абсолютно уверена в том, что не сможет противостоять притязаниям этого настойчивого, неумолимого повесы. Он караулил ее везде, и Эриенн мучило смутное подозрение, что окажись она на борту корабля в самом отдаленном уголке, то пройдет немного времени, и она увидит на горизонте высокие, наклоненные мачты фрегата «Кристина», догоняющего ее.
Эриенн затаила дыхание, услышав в коридоре медленные шаги, которые остановились на мгновение возле ее двери, а затем двинулись дальше, затихнув возле гостиной. Она боялась, что Кристофер останется в качестве гостя в Сэкстон-холле на ночь и ей придется завтра столкнуться с ним лицом к лицу. В карете Эриенн была уже готова покориться ему, и ее пугало обещание Кристофера возобновить свои ухаживания. Все ее существо обжигало пламя, которое горело в нем. Его руки, губы, прижатые к ее губам, его страсть стали причиной ее падения. Эриенн не смогла выдержать его пыла, и гордость ее пала перед силой его чувств. Кристофер довел ее до сладчайшего экстаза, прекрасно осознавая, что он делает, и теперь ей будет вечно не хватать этого изнуряющего блаженства.
Из груди Эриенн вырвались прерывистые рыдания, и она бросилась прочь от двери. Прижимая дрожащие пальцы к вискам, она не останавливаясь стала ходить по комнате. Она дала священный обет верности в церкви, и хотя их отношения не стали супружескими, ее связывало слово законной жены. Она не смела столь постыдно предавать супруга. Муж также желал ее, однако держал себя в руках. А теперь что она скажет ему? Что чуть было не отдалась другому мужчине?
Ее охватила безудержная дрожь, она разрывалась от разноречивых чувств и не могла найти успокоения в глубинах своего сознания. То, чего Эриенн так страстно желала, противоречило тому, что она считала делом чести, но она не могла заставить себя сделать то, чего требовала честь. Став женою лорда Сэкстона, отдаться его страсти? Эта мысль была для нее невыносима.
Эриенн задержалась возле огромного кресла, где часто сидел лорд Сэкстон и на спинку которого клал свою немощную руку. Она вспомнила, как удивило ее первое прикосновение к мужу. Эриенн ожидала, что ее захватит непреодолимое чувство отвращения, и была поражена, не ощутив каких-либо признаков уродства. Под пальцами она почувствовала тепло, энергию жизни, отчетливые очертания шарообразных мускулов.
Тем не менее перед встречей с мужем ей необходимо было успокоиться. Эриенн не могла допустить, чтобы лорд Сэкстон заметил румянец страсти на ее щеках или теплый свет желания во взоре. Она страшилась стать предметом ссоры между двумя мужчинами. Каждый из них был способен на крайность, и если бы кто-то один оказался ранен или убит, Эриенн была бы навечно обречена страдать от чувства вины и горя.
В доме стояла мертвая тишина, которую нарушили лишь удары далеких курантов, пробивших два часа. Возле ее дверей не было слышно ни смелых широких шагов, ни ковыляющей походки; в ночи не раздавались ни легкий стук в дубовые доски двери, ни тяжелые удары тростью. Она чувствовала, как постепенно к ней приходит облегчение оттого, что ни Кристофер, ни лорд Сэкстон не тревожат ее.
Губкой удалив с лица последние следы утомления после бала, Эриенн накинула рубашку и халат. Это были прозрачные одежды, которые и одеждой-то назвать было нельзя, но именно такие всегда и выбирал лорд Сэкстон. Опустившись на креслице перед туалетным столиком, Эриенн взяла щетку и стала рассеянно расчесывать волосы, вспоминая о прошедшем вечере. Разные картины мелькали перед ее глазами: бал, великолепие дома Тэлбота, домогательства этого человека, ехидные улыбки Клодии; затем ее мысли вновь возвратились к Кристоферу. Она вспомнила их первую встречу. Ей был интересен красивый ухажер, она была искренне рада пригласить его домой. Но в том, что произошло между ними, виноват был прежде всего ее отец, при упоминании имени Кристофера лицо его принимало багрово-сизый цвет. Ей по-прежнему было трудно понять, отчего Эйвери так безразличен к тому, что натворил, и почему он ведет себя так, будто вины за ним никакой нет.
Расчесав волосы и распустив их сзади длинными волнистыми локонами, Эриенн положила щетку.
— Неужели я действительно дочь этого человека? — тихо прошептала она. — Неужели у меня есть с ним сходство?
Она склонилась вперед и внимательно всмотрелась в свое отражение.
— Может быть, у меня его глаза или нос?
Эриенн передвинула свечу, чтобы изменить освещение и лучше разглядеть себя в зеркале, затем подняла подбородок и, повернув голову сначала в одну, потом в другую сторону, задумчиво провела копчиком пальца по пухлой губке. «В чем же сходство? Во внешности?» Внезапно Эриенн охватил ужас, и глаза ее расширились.
— Сходство не во внешности, а в душе! Вот здесь!
Ударив себя кулачком в грудь, она прижала его к сердцу, разглядывая в зеркале смотрящее на нее с отвращением лицо с чуть приоткрытыми губами.
— Я отказала мужу в праве, в котором клялась ему, и в то же время ношу в себе недостойное желание отдаться другому. Мой отец продал меня, поддавшись собственной жадности и игорным соблазнам. Это одно и то же. Во мне течет кровь моего отца!
Она поднялась и, обхватив руками стол, склонилась ближе к зеркалу, словно пытаясь доказать, что отражение несправедливо обвиняет ее.
— Я не допущу этого! Мой муж получит то, что я обещала ему!
Не сознавая до конца того, что делает, Эриенн оказалась в коридоре, а затем возле покоев лорда Сэкстона. Не успев задуматься о том ужасе, который ожидал ее, она открыла покрытую богатой резьбою дверь, вошла внутрь и, закрыв дверь за собой, повернула за спиною щеколду.
В очаге потрескивал и пощелкивал несильный огонь, и хотя кровать под балдахином была со всех сторон задрапирована бархатным занавесом, подножие ее было открыто теплу огня. В глубине комнаты метнулась какая-то тень, а затем в дарившей тишине громко прозвучал хриплый сдавленный шепот:
— Кто пожаловал ко мне?
Сердце затрепетало в груди Эриенн, но она, как Жанна д’Арк, уже не могла свернуть с выбранного ею пути. Эриенн медленно двинулась вперед, пока не подошла к краю кровати, тень ее удлинялась и пересекалась с другими, более темными тенями. В пляшущих отблесках огня она увидела свернувшуюся, скрюченную фигуру своего мужа под покрывалом и заметила, что он торопливо замотал голову легкой шелковой тканью.
