Жанна Монтегю - Наваждение
– Ох, вы только посмотрите на этот дождь, он льет по-прежнему, – пожаловалась Кэтрин, уже стоя у входа и прощаясь с Жаклин. – Меня ожидает карета. Вы позволите подвезти вас до дома?
– Благодарю вас. – И Лестина переглянулась с модисткой.
Они были подругами, и Лестина поддерживала Жаклин с самых ее первых самостоятельных шагов в бизнесе, когда та шила по ночам платья при свете свечного огарка у себя на чердаке. Когда несколькими днями раньше Лестина поведала ей свои печали, Жаклин, всегда бывшая хорошей слушательницей, мало что нашла сказать ей в утешение. Но как только стало известно, когда к ней придет Кэтрин, она дала знать об этом подруге. Повинуясь приказам Анри, Лестина привела в боевую готовность свою шпионскую сеть. И теперь Жаклин и Кандида снова хлопотали для нее, но не для того, чтобы причинить Кэтрин вред, а чтобы помочь ей.
Карета с двумя дамами вскоре достигла известного дома на улице Св. Анны, Лестина собралась выйти, но Кэтрин удержала ее за руку:
– Мы еще увидимся с вами?
– Я была бы рада. – И из-под полей изящной шляпы на Кэтрин взглянули прекрасные, но полные сомнения глаза.
– Приходите в Бовуар-Хаус. Я пришлю за вами экипаж.
– У меня есть свой, спасибо, только я не думаю, что смогу посещать вас.
– Почему же?
– Потому что я не белая. – Кривая улыбка появилась на полных, сочных губах Лестины. – И я уверена, что ваш будущий муж не позволит вам видеться со мною. – Еще бы он позволил! При этой мысли улыбка Лестины стала еще шире.
– Это же совершенно нелепо! – возмущенно воскликнула Кэтрин. – Тогда, может быть, мне лучше прийти в гости к вам?
– Об этом тут же станет известно, – отрицательно качнула Лестина плюмажем на своей шляпе.
– Тогда где? – Кэтрин твердо решила не терять эту подругу, отчаянно нуждаясь хоть в одной близкой душе.
Когда-то она вообразила, что таким человеком может стать Элиза, но та окончательно покорилась мадам Ладур. Они часами могли оставаться вдвоем, занимаясь своей бесконечной вышивкой и болтая о тех временах, когда был жив Финн Керриган и Ладуры с Арнольдами были его постоянными гостями.
Лестина назвала ей одно кафе, в котором можно было встретить людей всех рас.
– Но вы понимаете, что это не самое роскошное место, – добавила она. – Оно находится возле городского рынка. Вы смогли бы прийти туда?
– Конечно, мисс Кларемон.
– Значит, завтра утром, в одиннадцать. И пожалуйста, зовите меня Лестиной.
– Только если и вы станете звать меня по имени.
– Значит, до встречи, Кэтрин. – Лестина открыла дверцу кареты и ступила на подножку.
– До встречи, Лестина.
Возвращаясь домой, Кэтрин была сама не своя от радости, хотя и проявила достаточно осторожности, чтобы это скрыть. Впервые за целую вечность ей удалось сделать что-то совершенно самостоятельно. Правда, ей потребуется помощь, и на следующее утро она призвала Ти-Жана.
– Я собираюсь в город, – нервно сообщила она, уже облачившись в роскошный" прогулочный наряд: алый жакет, расшитую юбку с длинным «колпаком» с алыми перьями.
– Да, мисс Кэтрин, – спокойно отвечал гигант, и в его глазах мелькнула улыбка.
– Я беру с собою Филлис, а ты будешь править коляской. И тебе вовсе ни к чему сообщать кому-то, куда мы едем. – «Довольно смешно чувствовать себя такой виноватой», – подумала она.
– И куда же мы едем, мисс Кэтрин? – Невозмутимость Ти-Жана несколько успокоила ее взвинченные нервы.
– В кафе Анджелотти, – заявила она, вызывающе задрав подбородок.
– Как прикажете, мисс Кэтрин. – Ти-Жан не моргнул и глазом. – Коляска сейчас же будет готова.
«Я чувствую себя словно напроказившая школьница, – думала Кэтрин, не чуя под собою ног, Филлис едва поспевала за нею вниз по лестнице. – Как удачно, что Элиза никогда не была ранней пташкой, а мадам так набожна, что по меньшей мере целый час проводит каждое утро в молитвах. Я успею вернуться, прежде чем они меня хватятся».
Филлис, хотя и не совсем разделявшая эти восторги, тем не менее ни в чем не могла противоречить своей хозяйке, да к тому же пришла к твердому убеждению, что эти Ладуры слишком много взяли себе воли, а мадам Джордан и вовсе непереносима. И если Кэтрин угодно было решить, что она делает правильно, встречаясь с цветной дамой, то для Филлис этого более чем достаточно.
День был пасмурный, небеса стального цвета вот-вот готовы разразиться ливнем, однако улицы все равно были оживлены и полны экипажей и прохожих, которых становилось все больше по мере приближения к рынку. Ти-Жан, умелый возница, ловко лавировал на их легком экипаже в этой толчее, обмениваясь с другими кучерами шутливыми репликами на местном невообразимом диалекте. Кэтрин уже успела узнать, что он получил неплохое образование в школе при миссии, свободно читал, писал и говорил на английском, французском и испанском языках, и множестве всевозможных диалектов, специфических только для Нового Орлеана. Она всегда чувствовала себя уверенно в сопровождении его, своего могучего чемпиона.
Кафе, куда они направлялись, принадлежало итальянцу Луиджи Анджелотти. Хотя им явно брезговали высокородные франко-креолы, оно было неизменно гостеприимно ко всем, переступавшим его порог. Над дверью не было вывески, запрещавшей вход цветным, и Луиджи, подвижный темпераментный человек, не очень-то удивился, когда в его заведении появилась шикарно одетая англичанка и попросила принести ей кофе. Не вызвало в нем любопытства и то, что через несколько минут к ней присоединилась столь же красивая и роскошно одетая квартеронка.
Они заняли один из столиков возле окна, любуясь на набережную и пристань, к которой причаливали десятки пароходов, а рабочие и пассажиры сновали взад-вперед по многочисленным сходням, словно хлопотливые пчелы.
– Взгляните! Вон там – «Эйлин О'Рурк»! – воскликнула Кэтрин. – Вы обязательно должны побывать на ее борту, Лестина. Может быть, когда я вернусь из свадебного путешествия, мы отправимся в ней в «Край Света».
Лестина переждала боль, тисками сдавившую ей сердце. Этого не должно было быть. Уж не напутал ли чего Дядюшка Анри, делая ее талисман? Неужели она проклята за свою любовь? Она стянула с рук перчатки и, зажав десертную вилочку в изящных оливкового цвета пальцах, отломила кусочек земляничного слоеного пирожного. Затем она промокнула губы отутюженным душистым платочком и промолвила:
– Я очень была бы рада поехать с вами, Кэтрин, но вы ведь знаете, что это невозможно.
– Не вижу почему. – Кэтрин впилась в нее глазами. – Ведь это мой корабль и моя плантация.
– Но вы же станете женой мсье Ладура.
– И? – Кэтрин знала наперед, что за этим будет сказано, однако все еще слепо надеялась на чудо, несмотря на столь мрачное вступление.
