Мишель Моран - Нефертити
Эхнатон объявил дурбар, торжественный прием в честь Нефертити. Это празднество было посвящено их совместному правлению, и ревнивая жена тут же превратилась в торжествующую царицу. Нефертити ничего более не говорила про Кийю, а Нахтмин поинтересовался, насколько истощится казна Амарны из-за этого величайшего в истории дурбара.
— Мутни, иди сюда! — весело позвала меня сестра. Я вошла в ее гардеробную; там стояли дюжины сундуков с нарядами. Повсюду валялись бритвы с бронзовыми ручками и опрокинутые горшочки с сурьмой. — Какой парик мне надеть?
Парики лежали вокруг нее грудами.
— Самый дешевый, — мгновенно ответила я.
Нефертити продолжала ожидать ответа, который ее бы устроил.
— Короткий, — сказала я.
Нефертити свалила остальные парики в кучу, чтобы Мерит потом их убрала.
— Отец отправил приглашения всем царям Востока, — похвасталась она. — Когда здесь соберутся правители величайших народов мира, прозвучит объявление, которое впишет имя нашей семьи в вечность!
Я искоса взглянула на нее.
— Это в каком смысле?
Нефертити перевела взгляд на свой город.
— Это сюрприз.
28
Перет. Сезон роста
Подготовка к приему князей и придворных, младших цариц с их свитой и тысяч знатных людей из Миттани и Родоса продолжалась до самого тиби. Солдаты трудились от восхода и до темноты, затягивая Арену золотой тканью и заканчивая высекать изображения Атона на каждом святилище. Было запланировано празднество на семь вечеров, приготовлены комнаты для тысячи сановников и заготовлено вино. Дворец бурлил целый месяц, и, хотя все считали, что первый за двадцать лет дурбар посвящен царствованию Нефертити и Эхнатона, наша семья знала, как оно обстоит на самом деле.
Отец остановился в дверях покоев Нефертити. Та выбирала, какие бы сандалии ей надеть.
— Это правда? — сурово спросил он.
До меня тоже доходили слухи о том, что Эхнатон самолично написал письмо хеттскому царю Суппилулиуме и пригласил нашего врага взглянуть на великолепие Амарны.
Отец вошел в комнату.
— Это правда, что твой муж пригласил сюда хеттов? Хеттов — в этот город? — прошипел он.
Нефертити выпрямилась во весь рост.
— Да! — заявила она. — Пускай посмотрят, что мы построили!
— И пускай несут сюда чуму? — выкрикнул отец. — Черную смерть! — уточнил он специально для Нефертити. — Это тоже пускай?
Он сунул Нефертити под нос принесенный с собой свиток. Та свирепо развернула его и проглядела содержимое.
— На севере чума! — сообщил ей отец.
— Эхнатон уже знает об этом.
Нефертити сунула свиток обратно.
— Значит, он еще больший дурак, чем я думал!
Они гневно уставились друг на друга.
— Ты знаешь, что я собираюсь сделать, — сказала Нефертити.
— Да. Ты собираешься привести в этот город смерть.
— Все должны увидеть то, что произойдет. Все должны понять. Все царства Востока!
Я видела, что хочет сказать отец. Что гордыня, гордыня всей царской семьи приведет нас к погибели. Но вместо этого он повторил:
— Тогда зовите царя Нубии, но не рискуйте, приглашая сюда хеттов. Не рискуйте тем, что в город войдет чума.
— Когда это в последний раз в Египте была чума?
— Когда фараоном был Старший. Когда солдаты принесли ее с севера, — зловеще произнес отец.
Сестра заколебалась.
— Эхнатона все равно не переубедишь.
Отец смерил ее пристальным взглядом.
— Ты не видела, что такое Черная смерть, — предостерегающе произнес он. — Не видела, как у человека чернеют конечности, как под кожей появляются опухоли и превращаются в огромные черные шары.
Сестра отпрянула, отец придвинулся ближе.
— Мы не знаем, что они принесут с севера. Есть болезни, которые проявляют себя лишь по прошествии какого-то времени. Их необходимо остановить!
— Уже слишком поздно.
— Никогда не поздно действовать! — заявил отец, а Нефертити крикнула в ответ:
— Он не передумает! Хетты приедут, а когда дурбар закончится, уберутся отсюда!
— И что оставят после себя?
Нефертити самодовольно улыбнулась:
— Свое золото.
Отец отправился к Эхнатону, но тот уперся, как и предсказывала Нефертити.
— С чего бы вдруг Атону дозволять, чтобы этого города коснулась чума? — возмутился фараон. — Это величайший город во всем Египте!
Отец отправился к своей сестре, и та посоветовала предпринять еще одну, последнюю попытку. Но Панахеси лишь рассмеялся.
— Чумы не видать и не слыхать уже пятнадцать лет! — с насмешкой заявил он.
— Но она есть на севере, — ровным тоном произнес отец. — Возле Кадеша умерли сотни матросов.
— В чем дело, визирь? Ты что, боишься, что хетты явятся сюда и увидят, насколько на самом деле беззащитен этот город? Что они увидят, насколько фараон нуждается в сильном сыне, чтобы тот возглавил его войско, — если, конечно, он желает этот город защитить? Никто из твоих девчонок не поведет мужчин в битву. Наследником будет Небнефер — это лишь вопрос времени.
— Значит, ты не знаешь Эхнатона, — сказал отец, и я задумалась: а может, это и есть та тайна, с которой носится Нефертити? Может, во время дурбара Меритатон провозгласят наследницей престола? — И если ты ради этого дозволил впустить хеттов в Амарну, значит, ты еще глупее, чем я думал.
Гости прибыли со всех краев земли: нубийцы, ассирийцы, вавилоняне, греки. Женщины, явившиеся из-за пределов далеких пустынь, закрывали лица покрывалами, а мы вообще были едва одеты, но зато накрасили груди и ступни хной и надели парики, мелодично звеневшие под теплым ветром с запада.
Слуги суетились вокруг моей сестры, словно мотыльки: приглаживали, подкрашивали и подправляли корону. Тутмос нарисовал ее, пока она сидела, привыкшая, что вокруг нее суетятся и над ней хлопочут, а Мерит трудилась над ней.
— Может, скажешь все-таки, что там у тебя за сюрприз? — поинтересовалась я. — Ты, часом, не забеременела снова?
— Конечно нет. Это больше, чем сын для Египта. Это и есть Египет, — возбужденно произнесла она.
Тутмос понимающе улыбнулся Нефертити, и я повернулась к скульптору.
— Ты что, знаешь? — Я снова перевела взгляд на Нефертити. — Ты сказала Тутмосу, а мне, своей сестре, не говоришь?
Нефертити вскинула голову:
— Тутмосу нужно это знать. Ему предстоит это все запечатлеть.
Запели трубы, и Мерит отступила. На Нефертити сверкали самые драгоценные украшения Египта. Даже ее дочь, унаследовавшая ее красоту, не могла с ней соперничать. Меритатон подошла к матери.
