Сильвия Холлидей - Обручальное кольцо
Пруденс обессилела от ярости и скорби.
– Вам не избегнуть людского правосудия!
– Да кто же узнает об этом! – с издевкой воскликнул Хэкетт. – Ведь вы будете мертвы. Придурок Вэдж? На корабле рассказывали, что я мерещусь ему за каждым углом. И сейчас то же самое?
Пруденс прикусила губу. Он прав. Кто поверит Тоби? Скажут, что это его очередная безумная фантазия. Бред идиота, охваченного жаждой мести, который принял обычного бандита за «страшного кэпа».
Хэкетт злобно усмехнулся.
– Вас выдает выражение лица, дорогая леди. – Он положил пистолет на пол и шагнул к ней. – Настало время получить награду… за убийство вашего мужа.
Он обнял Пруденс, грубо прижал к себе и потянулся к ее губам. Но она увернулась от этого отвратительного поцелуя и закричала Вэджу:
– Тоби! Ради Бога, спаси меня!
– Эй ты, мерзкая шваль! Ты все еще боишься высоты? Иди сюда, дурак. Свихнувшийся болтун! Жалкий трус. Иди и спасай свою хозяйку, если хватит смелости. – И Хэкетт рассмеялся с жестокой радостью.
Вэдж съежился от ужаса, услышав эти оскорбления. Он отвернулся, со стоном обхватил себя руками и начал быстро раскачиваться, очевидно, пытаясь таким образом успокоиться. При этом Тоби непрерывно бормотал что-то, словно разговаривая с невидимым собеседником.
Хэкетт снова рассмеялся.
– Ну, дорогая леди, теперь, когда остался один этот беспомощный идиот, я смогу насладиться вами без помех.
Он крепко ухватил Пруденс за волосы и снова притянул к себе. Она вздрогнула, заглянув в холодные глаза своего мучителя. И тут же мысленно обозвала себя дурочкой. Не такая уж она беспомощная. Особенно сейчас, когда Хэкетт держит ее в своих объятиях. Пруденс подняла ногу и ударила его коленом в пах.
Он, застонав от боли, разжал руки. Пруденс испытала горькое удовлетворение. Эта была хоть и маленькая, но победа. Однако Хэкетт быстро оправился, и его кулак с размаху обрушился на ее подбородок. Пруденс почувствовала сильную боль, увидела гнусную ухмылку на безобразном лице. А потом вокруг нее сомкнулась тьма.
Когда Пруденс пришла в себя, она обнаружила, что лежит на спине, с юбками, задранными до самой талии. Между ее раскинутых ног расположился Хэкетт, расстегивая пуговицы своих штанов.
Пруденс застонала и тряхнула головой. После нанесенного удара в глазах у нее до сих пор стоял туман. Связанные руки затекли, и теперь их ломило от боли.
Хэкетт улыбнулся и стал охорашиваться.
– Мы начнем с этой позиции, – заявил он, приглаживая свои волосы цвета воронова крыла. – Чтобы вы привыкли к моему твердому члену. Может, вам даже поправится. Многие дамы хвалили меня за мастерство.
– Я буду проклинать вас до последнего вздоха! – выпалила Пруденс, борясь с нахлынувшим на нее ужасом.
– Лучше поберегите дыхание. Вас ждут жестокие страдания. Вы еще увидите, что я не слишком нежный любовник. – Он вытащил концы рубахи, запустил руки в штаны и прохрипел: – Черт побери, как я мечтал об этой минуте!
Тут с лестницы донесся чей-то крик, похожий на стон раненой чайки. Пруденс повернула голову. В дверях стоял Вэдж и плакал, как ребенок. Его красноватое лицо стало белым – под стать седым волосам; по лбу струился пот. Он дрожал всем телом и покачивался, точно пьяный. Дыхание с болезненным свистом вырывалось из его груди.
Хэкетт выругался, метнув взгляд на пистолет, валявшийся на другом краю площадки. Но в это мгновение Тоби взревел:
– Ах ты, сукин сын!
Он бросился на своего врага и перекинул его через стену, не выпуская из своих объятий. Оба полетели вниз. Пруденс слышала, как их тела глухо стукнулись о землю.
Она лежала, дрожа от страха и истерически всхлипывая. Все случившееся едва не свело ее с ума. Только вспомнив о Россе, Пруденс пришла в себя. О пресвятые небеса, подумала она, вновь охваченная паникой. А вдруг он еще жив и нуждается в ее помощи?
Пруденс с усилием поднялась на ноги и попыталась освободиться от веревки, стягивавшей ее запястья. Сначала ничего не получалось. Хэкетт связал ее на славу. И вдруг Пруденс сообразила: перчатки! Вот он – выход из положения!
С большим трудом ей удалось стянуть их с рук, и теперь между телом и грубыми путами образовалось небольшое пространство. Когда Пруденс избавилась от веревки, кожа на ее руках была содрана в кровь.
Она не утерпела и, перегнувшись через стену, посмотрела вниз, на размозженные тела. Потом вздрогнула и поспешила вниз по лестнице, на ходу срывая петлю с шеи.
Росс лежал там же, где упал. Он не шевелился. Его глаза были плотно закрыты, лицо стало пепельно-серым. Алая кровь сочилась из раны, зиявшей в груди.
Пруденс тревожно вскрикнула, присела рядом с ним и положила его голову к себе на колени.
– Росс, – прошептала она, всхлипывая, – не умирай! Я люблю тебя.
Его ресницы затрепетали. Это длилось всего мгновение, но сердце Пруденс екнуло от радости. Она поцеловала Росса и стала укачивать его, как ребенка, потом пригладила ему волосы и несколько раз окликнула по имени. Наконец он застонал и открыл глаза.
– Что… что случилось? – слабо прохрипел Росс.
– Хэкетт выстрелил в тебя. Нужен врач. Лежи спокойно, а я поймаю лошадь. – Пруденс опустила его голову на землю и побежала к экипажу. Взяв под уздцы лошадь, которая негодующе фыркала, она подвела ее к Россу. – Ты сможешь встать? Я помогу тебе.
Когда Пруденс втащила Росса в экипаж – то волоком, то поддерживая под руку, – к нему уже вернулась способность мыслить. Он взглянул на рану, зиявшую в груди, выругался и, задыхаясь, промолвил:
– Совсем близко от сердца. Вытащи из моего кармана носовой платок.
Пруденс сделала то, о чем он просил, и, остолбенев от ужаса, уставилась на мужа, который обернул платком кулак и сунул его прямо в пулевое отверстие. Услышав страдальческий крик, она вздрогнула.
– Ты справишься с лошадью? – невнятно пробормотал Росс.
– С Божьей помощью.
Пруденс взяла в руки поводья и пустила лошадь в галоп. Фаэтон, накренившись, полетел вперед. Совладать с норовистым скакуном было не просто, и она, боясь сбиться с дороги, не позволяла себе смотреть на Росса, который лежал в полуобморочном состоянии.
Приблизившись к воротам замка, Пруденс крикнула привратнику:
– Открывай!
Тот распахнул ворота, проводил испуганным взглядом пронесшийся мимо экипаж и с воплями помчался к дому.
Когда Пруденс остановила лошадь у дверей, в замке уже поднялась суматоха. Во двор высыпала толпа грумов и лакеев. Маркиз бросился к экипажу и с трудом залез в него. Росс вытащил кулак из раны, открыв в груди зияющую, кровавую дыру. Лицо старика побелело как мел.
– Эй, Сэм! – крикнул он одному из грумов. – Садись-ка в экипаж и вези нас в Синдерфорд, к хирургу, да побыстрее!
