Мой грешный муж - Миа Винси
— Я и не подозревала, что за это получаешь очки.
— У нас была обязанность. Я выполнил свой долг как джентльмен, а вы выполнили свой как леди.
— Англия, должно быть, очень гордится нами.
Возможно, ему следовало быть с ней более нежным. Поговорить с ней или что-то в этом роде. Но он был так нежен, как только мог, а разговоры были ловушкой. Они приводили к близости, которая приводила к привязанности, которая приводила к симпатии, которая приводила к неприятностям, а ему не нужны были новые неприятности. Жены других мужчин были лучшими любовницами, потому что они уже знали, чего хотят, и всегда уходили домой к кому-нибудь другому. И она только что дала ему карт-бланш поступать, как ему заблагорассудится. А это означало, что он все-таки мог написать записку леди Ярдли.
Только это казалось неправильным.
Будь проклят Трейфорд и его гнусное двоеженство. Если бы его двоеженство никогда не было обнаружено, если бы его брак с матерью Джошуа не был расторгнут, если бы Джошуа не был лишен наследства — тогда Джошуа стал бы полноправным аристократом со всеми моральными принципами портового кота. Как бы то ни было, отправившись в четырнадцать лет работать в Бирмингем, он завел друзей из среднего класса, женился на женщине из среднего класса и выработал неудобные для среднего класса ценности. Например, как воспитывать собственных детей, гордиться тяжелой работой и хранить верность супруге.
К счастью, экипаж резко остановился, положив конец этой пытке. Экипаж покачнулся, и люди снаружи обменялись криками.
— Забудьте, — пробормотал он. — Я едва ли что-либо помню.
— Вы, наверное, даже не помнит моего имени.
— Конечно, помню. Кларисса, не так ли?
— О, отличная работа, Джосайя.
Дверь открылась, и она позволила изящно помочь себе сойти на дорожку. Джошуа спрыгнул на землю и сердито посмотрел на нее. Проклятая женщина должна прекратить говорить подобные вещи, иначе она понравится ему гораздо больше, чем следовало бы.
— Миссис Девитт, — сказал он. — Вы уедете отсюда завтра.
— Я готова сделать все, что вы попросите, мистер Девитт.
— Хорошо.
— Только если вы не станете просить меня ни о чем, чего я не захочу делать.
С этим поразительным проявлением неподчинения она взбежала по ступенькам его дома и вошла в дверь, не оглянувшись.
ДЖОШУА РАСПЛАТИЛСЯ с кучером и взбежал по ступенькам, вошел в дверь и оказался в вестибюле своего дома, но тут же резко остановился при виде Филби и Томаса, у одного в руках были дурацкие шляпка и зонтик, у другого — зеленая накидка, и оба удивленно таращились на него. Он подошел, чтобы бросить шляпу на столик в прихожей, но…
Он резко остановился, уставившись на стол.
— Что это, черт возьми, такое?
Дворецкий и лакей обменялись взглядами и ничего не ответили. Джошуа обошел вокруг, чтобы рассмотреть инопланетный предмет под другим углом. Он чихнул, и двое слуг подпрыгнули.
В дверях появился Дас.
— Эти яркие, благоухающие предметы называются «цветы», — сказал Дас. — Сосуд, в котором они хранятся, называется «ваза».
— Ваза? Зачем мне вообще владеть такой бесполезной вещью?
Он свирепо посмотрел на дворецкого, который резюмировал ситуацию двумя зловещими словами:
— Миссис… Девитт
Джошуа дернул головку толстого розового цветка — черт его знает, как он называется, — и она весело закачалась. Все это роскошное сооружение достигало добрых двух футов в высоту и было почти таким же широким.
— Это колонизация, Дас. Эта женщина колонизирует мой дом. Ты понимаешь, что это значит?
— Возможно, годы кровопролития, угнетения и эксплуатации?
— Я бы не удивился.
Джошуа повернулся к Филби, который, к счастью, избавился от шляпы, и бросил ему бумаги.
— Отнеси это в кабинет. Ньюэлл тоже здесь?
— Да, сэр. миссис Девитт попросила, чтобы с ним обращались как с гостем.
— Гость? Ха! Если я его увижу, я его уволю. Скажите ему, чтобы он принял меры по возвращению этой женщины домой.
— Вы имеете в виду вашу жену?
— Так точно.
— Миссис Девитт кажется очень обаятельной, — сказал Дас.
— Мы не обсуждаем миссис Девитт.
Джошуа уставился на стол. Цветы. В вазе.
Красиво, но бесполезно и занимает почти все место, за исключением квадратика, занятого серебряным подносом.
На котором лежало письмо. Адресованное ему.
Он не мог сейчас положить туда свою шляпу, поэтому снова надел ее на голову.
— Дас, у нас много работы.
Он снова развернулся и направился к двери, но Филби преградил ему путь, размахивая письмом.
— Ваш брат мистер Айзек снова заходил, сэр, — сказал дворецкий. — Он оставил еще одно письмо. Мы собирались отправить его вслед за вами в Ливерпуль.
— Отправляйте, куда хотите. Пойдем, Дас. Нельзя терять ни минуты.
ВЫЙДЯ НА УЛИЦУ, Джошуа направился к улице Сент-Джеймс. Вскоре Дас оказался рядом с ним, читая что-то на ходу.
Письмо Айзека.
— Пошли ему еще денег, — сказал Джошуа.
— Он не просит денег. Он также пишет, что и в прошлый раз не просил денег. — В голосе Даса появились осуждающие нотки. — Он добился прогресса в поисках ваших матери и сестры. Он хочет увидеться с вами.
Перед его мысленным взором всплыл образ Айзека, каким он был, когда Джошуа видел его в последний раз. Десять лет — Быстрые ноги — Ободранные коленки — Стрекочет быстрее сороки. Айзек, у которого загорелись глаза при мысли о том, что он выйдет в море и ему не придется возвращаться в школу; то как он говорит, что он все равно был предназначен для военно-морского флота, так что то, что его понизили с положения законного третьего сына графа Трейфорда до незаконнорожденного сына, ничего не меняет, и что он уедет немедленно если Чарльз найдет ему работу. И вот теперь, уволенный из военно-морского флота с больной ногой, без денег, достаточно молодой, чтобы думать, что найти их мать — это ответ на все, но слишком юный, чтобы понять, что их мать не хочет, чтобы ее находили. Воссоединение семьи было глупой идеей; если они не смогли держаться вместе четырнадцать лет назад, то не смогут сделать этого сейчас.
— Скажи ему, что я занят. Пошли ему немного денег, или найди ему работу, или… Скажи ему, что…
— Возможно, вам следует написать ему самому, — сказал Дас.
— Я никогда не пишу писем. Я нанял тебя и еще дюжину секретарей для написания писем. Если бы я стал писать письма, я бы только зря тратил свое время, и вы все остались бы без работы, и ничего бы не было сделано, и мы все были бы несчастны.
— Но мистер Айзек — ваш брат.
Джошуа бросил взгляд на
