Dark Souls: за гранью смерти. Книга 2. История создания Bloodborne, Dark Souls III - Дамьен Мешери
Здесь можно провести интересное сравнение с жизнью Гаэля, который, чтобы найти тот самый пигмент для юной художницы, был готов отправиться на край света и заплатить любую цену за этот путь. Он осознавал, какая печальная участь ему уготована, но не сдался. Возможно, он даже предвидел появление негорящего, который освободит его от безумия и доставит пигмент Темной души художнице, – это объясняет, зачем Гаэль оставлял для главного героя сообщения на протяжении всего DLC The Ringed City. Приняв свою ужасную судьбу, Гаэль становится настоящим героем трагедии… в литературном смысле, где в трагедиях всегда есть персонаж, действующий по воле рока.
Но игрок – сам кузнец своей судьбы. И только он решит свое будущее, когда окажется перед Огнем. Хотя, может быть, все ваши действия и выборы – это лишь определенный этап цикла? Возможно, что все это – лишь очередная шахматная партия, которую ведут изначальные змеи.
Развращение души
Исследуя понятие судьбы, а значит, и место человека в мире, Dark Souls делает людскую природу сердцем своей концепции. Здесь, как обычно бывает в темном фэнтези, на первое место выдвинуты отчаяние, покорность и разрушение. Раскрываются самые темные стороны человеческой души. Ведь даже если следовать терминологии игры, которая, конечно, может быть запутанной, то человечеству присваивается именно Темная душа. Dark Souls III продолжает погружать нас в мир ядов, которые развращают душу, начиная с фанатичных верований. Когда боги умирают
В Dark Souls представлена мрачная картина религиозных аберраций[448]. Тематика остается неоднозначной, но аллюзии на нее многочисленны. Для начала вспомним гонения на поклонников ангелов в Лотрике и притеснения со стороны королевской власти, которые в итоге перетекли в гражданскую войну. Это напоминает историю христианства, когда сторонники этой религии подвергались гонениям в Римской империи во II веке н. э. Но в Dark Souls III есть определенная ирония на этот счет – лидером культа ангелов была Гертруда, дочь Гвиневер, а значит, одна из последних представителей семьи, стоящей на стороне Огня.
В истории мира Dark Souls есть явная параллель с историей язычества в нашем мире. Когда в обществе начало внедряться христианство, многие древние традиции все же сохранились, а некоторые были вытеснены или ассимилированы[449].
Необычна в этом плане и жизнь Олдрика. Когда-то его почитали как святого из Глубин, а теперь он – «пожиратель богов». Здесь можно рассмотреть Олдрика как аллюзию на институт католической церкви. Поклонниками Олдрика являются дьяконы и архидьяконы, то есть представители Церкви[450]. Олдрик, который поедает Гвиндолина, символизирующего богов римской или греческой мифологии, – вот тот символ поглощения языческих культур при смене религии. Этот религиозный каннибализм кажется еще более жутким, когда мы узнаем, что дьяконы отдавали Олдрику на съедение детей. Возможно, здесь тоже скрылась метафора, которая имеет отношение к насильственному принуждению детей к религии или же разные скандалы, связанные с педофилией в религиозных учреждениях[451]. Кроме того, дьяконы в Dark Souls используют пиромантию и разные заклинания, которые не относятся к сфере чудес[452], – очередной признак ереси, который говорит о том, насколько сами священнослужители не соблюдают законы своей религии. Упадок монархии
Параллель с религией можно увидеть в изменении перспективы третьего эпизода Souls. Если в первой части главной целью были боги, включая Гвина, то здесь игроку предстоит сражаться с правителями[453]. Главные враги стали менее властными и авторитетными. Старые божества уже не считаются великими; короли (олицетворяющие человеческую власть в самом широком смысле) стали хозяевами мира.
Но и сами короли больше не правят, их троны пустуют, будь то престол Оцейроса, Лотрика или других Повелителей Пепла. В некоторых местах вокруг замка Лотрик можно увидеть статуи королей с ангельскими крыльями[454]. Необычный элемент, который также можно увидеть на статуях изначальных змеев. Образ крылатого короля – разве это не попытка придать монарху некую божественную природу?
Боги прошлых лет вымирают; теперь преемниками богов стали короли, и вся власть строится по новому принципу, как три столпа королевства Лотрик. Но даже эти столпы рано или поздно разрушатся, знаменуя конец эпохи. Без ориентиров человечество погружается в хаос.
Однако разве у этого образа угасающей королевской власти нет какой-то цели? Философы и мыслители часто предостерегали людей от излишней жадности и жажды власти. И лучше всего эту идею символизирует понтифик Саливан. Он был «первым ученым» при дворе короля, но на самом деле работал только в своих интересах, вселяя сомнения в разум будущего правителя, принца Лотрика. Он – самопровозглашенный понтифик. Если продолжить наше сравнение реалий игры с католической церковью, то можно сказать, что Саливан сам провозгласил себя папой римским[455]. То, насколько развращена душа Саливана, можно понять по фиолетовому цвету его заклинаний. Но, как мы уже рассказывали в предыдущих главах, он не всегда был таким чудовищем. Саливан символизирует зло, которое таится в умах тех, кто из-за слабости духа, травмы[456] или жажды завоеваний теряет разум в желании достичь более высокого положения… Знание без сознания – bis repetita placent[457]
История Саливана напоминает нам о том, что даже стремление к знаниям может стать причиной развращения человеческой души. Эта тема, как мы уже видели, очень широко раскрывается в Bloodborne, но ее след присутствует и в первой Dark Souls – в персонажах Сита и Логана. Архивы – образ разума и центра науки всего человечества – стали причиной безумия этих героев, которые слишком были поглощены жаждой знаний и открытием тайн, о которых лучше ничего не знать. Человеческий разум не может познать все правила вселенной, потому что мир основан на принципах, которые не могут быть осознаны нами и выходят за рамки понимания. Всякий, кто решится съесть запретный плод, впадет в безумие.
В Dark Souls III эта история рассказана через судьбу Оцейроса, который слишком увлекся учениями Сита, и эксперименты превратили его в подобие дракона без чешуи. Такое видоизменение может послужить отличным напоминанием о том, как часто люди повторяют ошибки прошлого.
А может быть, в этих ошибках прошлого и кроется смысл
