Dark Souls: за гранью смерти. Книга 2. История создания Bloodborne, Dark Souls III - Дамьен Мешери
Гениальность этих игр заключается, помимо прочего, в их способности разрушать определенные шаблоны и стереотипы. Таким образом, придерживаясь последовательного музыкального разделения между исследованием и боссами, Bloodborne умудряется удивлять, как первая Dark Souls с ее величественным хором у Озера Золы. Такой же хор приветствует нас во время первого явления в Духовную деревню Яаар’гул. Торжественный бас словно читает заклинание, на которое отвечает диссонирующий женский хор, а завершает эту могильную атмосферу смешанный хор. Когда игрок вернется в деревню после победы над Ром, уже ближе к концу, напевы исчезнут. Ведь ритуалы, проводимые фанатиками Школы Менсиса, закончены[223], а значит, можно сделать вывод, что голоса хора были непосредственной частью игровой вселенной. Пугающее открытие.
Наконец, вспомним о путешествии по Соборному округу, которое также сопровождается жуткой музыкой, где скрипки завывают в атональном регистре, где все шире и шире звучат хоры, создавая ощущение пугающей и невыразимой материальной реальности[224]. Тихий шепот на заднем плане лишь усиливает тревогу игрока, напоминая о жутких экспериментах, проводимых участниками Хора Церкви исцеления. Инфернальные твари
Первый акт Bloodborne отправляет игрока в путешествие, где он должен победить обезумевших людей и ужасающих зверей. Битвы с боссами выглядят особенно жестокими и кровавыми. В отличие от Souls большинство крупных поединков в Bloodborne разделены на две фазы, причем во второй противник обычно более жесткий и агрессивный. Саундтреки к боям имеют такую же структуру и меняются в процессе сражения, еще раз подчеркивая нарастающую интенсивность поединка.
Первое важное сражение, происходящее между аватаром игрока и Церковным чудовищем, сопровождается музыкой Цукасы Сайто. Пронзительным завываниям монстра вторит величественное и скорбное пение смешанного хора на латыни – религиозное звучание, напоминающее о реальной природе этого чудовища, который раньше был членом Церкви исцеления. Диссонансы и пьянящие ритмичные струнные остинато прекрасно передают пугающую силу этого существа. Такого подхода Миядзаки придерживался еще во время работы над Souls, пытаясь с помощью особой музыки во время битв произвести эффект, который заставит игроков почувствовать себя беспомощными и бессильными, и лишь потом дать им возможность набраться смелости. С этой задачей отлично справляется тема Cleric Beast: как во время битвы с Гаскойном, так и во время боя с Викарием Амелией.
Как бы повторяя историю Церковного чудовища, музыка Викария Амелии, превращенной в чудовище, также включает в себя хор на латыни в сопровождении органа, который тоже подчеркивает религиозный характер босса. Первая часть композиции, где играет большое количество духовых, звучит очень эпично, схожа с Carmina Burana Карла Орфа, а вторая часть напоминает нам о глубоко трагической судьбе персонажа с помощью душераздирающей скрипичной мелодии, которую затем подхватывает весь оркестр, пускаясь в последний отчаянный пляс.
Музыка, играющая во время битв с боссами, стремится внушить нам чувство страха, и происходит это не всегда с помощью хора. Например, Blooded-Starved Beast с его пронзительными струнными, взрывной перкуссией и громыхающей медью, а также Darkbeast, где хор, духовые и струнные объединяются вокруг мелодии из семи нот, которая повторяется с громогласным крещендо, создавая все более подавляющую атмосферу. Человек человеку волк
Самые свирепые враги в Bloodborne – не всегда чудовища. Некоторые противники, как Отец Гаскойн, поддаются внутренним инстинктам: тему внутренней борьбы, которая в итоге выливается в бурю насилия, отлично подчеркивает музыка Райана Амона, пронизанная свирепыми ударными и агрессивным пением хора. Но кто-то, наоборот, пытается побороть внутреннего монстра, как Людвиг. Музыкальный переход в середине схватки с бывшим охотником – один из самых ярких моментов музыкального сопровождения игры. В первой фазе боя мрачную атмосферу создают соло виолончели и пение хора, которые отлично передают внутреннее состояние Людвига. Позже, когда он получает Меч священного лунного света, то часть его сознания восстанавливается, и музыка Нобуёси Судзуки начинает звучать более лирично, приобретая гиперболический окрас: хор цепляет высокие нотки, медные ревут в героическом мотиве, весь оркестр яростно взрывается оттенками трагедии[225].
В большинстве случаев у охотников Bloodborne тяжелая судьба. Чаще всего их ждет смерть, безумие или вечные странствия. Композитор Цукаса Сайто отлично понимал это, когда писал меланхоличную тему для Германа, где главную роль играют струнные, и лишь в последней трети произведения вклиниваются голоса хора, усиливая безнадежность, которой пропитана композиция: бесспорно, это одно из самых трогательных и выразительных музыкальных произведений в игре, которое создает хороший контраст с битвой в финале.
В таком же драматичном стиле, но в более бешеном темпе звучит и музыкальное сопровождение битвы с Леди Марией, где сочетание колоколов, скрипичных остинато и ударных передает уже предрешенную судьбу героини. Ее тема наполнена печалью, а композитор Юка Китамура, используя духовые и хор, постоянно развивает эту идею до безумного, фаталистического измерения.
Другие люди, напротив, сами стремились перейти в чудовищное состояние, например ведьма Хемвика, чей образ создается с помощью цыганской скрипки, зловещих тремоло, фантасмагорического хора и призрачных голосов в верхнем регистре. Этот жуткий трек написан Майклом Вандмахером, который также создал одну из самых захватывающих композиций для Bloodborne – музыку для битвы с Миколашем: тема развивается вокруг прекрасного фортепианного крещендо, которое дополняется иногда звучащими не в такт нотами и диссонирующим хором. В оркестровку специально включены отдельные и независимые друг от друга инструментальные и вокальные партии, которые должны передать безумие, исходящее от героя, и его стремление совершить переход на новый уровень развития.
Космический ужас
История Bloodborne показывает истинное лицо, когда игрок понимает, что имеет дело с неподвластными ему силами, которые он не может полностью постичь. Так случилось, что борьба с этими жуткими чудовищами, усеянными щупальцами, сопровождается ужасом и чувством переизбытка. Композитор Нобуёси Судзуки рассказал о своем подходе к музыке, который он создал во время написания темы Возродившегося: «Основным мотивом было чувство ужаса и отвращения, но с добавлением более грандиозных тем – роскоши и власти». Трек The One Reborn с его резкими звуками, диссонансными эффектами и гробовым припевом действительно вызывает сильные кошмарные образы, которые завершаются финалом в стиле апокалипсиса.
Композиторы возвращаются к тематике грандиозности с помощью ритмов, якобы заимствованных у мелодии «Марс» из сюиты «Планеты»[226]. В теме Ибраитас композитор Юка Китамура еще дальше продвигает сочетание темноты и чрезмерности: «Я чувствовала темы вселенной,
