Сага Yakuza: подобная дракону. Как преступный мир Японии превратили в видеоигру - Виктор Муазан
Как резюмируют Каплан и Дубро: «Финансовый пузырь изменил правила игры. <…> Криминальный мир тесно переплелся с миром бизнеса. Временами даже казалось, что преступники объявили войну японскому народу» [148]. Конечно, оставаясь на стороне простых людей, Кадзума Кирю воплощает идеал последнего народного героя из постепенно исчезающей среды, развращенной так называемыми якудза, которых мы ставим на место эпизод за эпизодом. Но все это тщетно, ведь на смену гокудо пришли тимпира и продажные подонки. Именно в этом смысле игры Нагоси носят ярко выраженный ностальгический и даже реакционный характер, перенося в наше время в лучшем случае пародийное, а в худшем – плачевное искажение великого японского национального образа. Творец из SEGA наверняка не спорил бы со словами, произнесенными в 1992 году одним из лидеров Ямагути- гуми: «Мы – последние в современной Японии, у кого остались принципы. <…> Мы живем в соответствии с ценностями, унаследованными от кодекса воинов. Это „феодальный“ взгляд на вещи? Возможно, но я предпочитаю его нынешнему аморализму» [149]. В конечном счете, это и есть основополагающий дискурс серии Yakuza.
Камуро-Тё – открытый мир в миниатюре
В дополнение к тонкому документированию социокультурного и исторического контекста, авторы Yakuza воссоздают и географическое окружение, фокусируясь на «локальных» качествах своей формулы. Место действия – Камуро-тё, виртуальный двойник токийского Кабуки-тё, который настолько часто воссоздавали на протяжении множества игр, что он стал самостоятельным героем серии. «В мире Yakuza есть два основных элемента, – объясняет Тосихиро Нагоси. – Первый – это главный герой, Кадзума Кирю, а второй – обстановка в Камуро-тё. Конечно, действие игр может разворачиваться в других городах, а также затрагивать других персонажей. Но что бы ни происходило, эти два элемента присутствуют в них неизменно» [150]. Кирю все больше проявляет себя как личность на протяжении сиквелов Yakuza, а отдельно взятый район Токио со временем развивается, раскрывая свои многочисленные богатства. Поскольку квадратная сетка его улиц навсегда запечатлелась в нашем сознании из-за постоянного возвращения в эти места, мы становимся завсегдатаями его баров и ресторанов, узнаем его перекрестки, запоминаем переулки и задворки его завораживающего лабиринта. По мере того, как герои стареют, а некоторые взрослеют, персонаж Камуро-тё тоже становится старше: вот здесь магазины меняют свои фасады, а там строительная площадка превращается в коммерческий комплекс. Процесс знакомства с местом, которое постоянно обновляется и отражает течение лет в стране, где городской ландшафт находится в беспрецедентном и постоянном движении, только подчеркивается острым ощущением реализма.
Возвращаясь к противопоставлению Yakuza и GTA, нельзя не отметить, что их открытые миры исходят из противоположных идей. Если в серии Rockstar он кажется неисчерпаемым, ведь по нему можно передвигаться на автомобиле, открытый мир в играх от Ryu Ga Gotoku Studio остается пешеходным, узким, ограниченным, до боли знакомым: от него исходит чувство монотонности, переходящей в маниакальную детализацию, а не головокружительный дух исследования обширных просторов. Другими словами, Камуро-тё выступает в качестве центра притяжения Yakuza. На эту сцену постоянно возвращается как игрок, так и Кирю. Он неизменно созерцает окрестности за большой красной аркой на улице Тэнкаити, отмечающей его появление (этот легендарный кадр повторяется эпизод за эпизодом), как будто местный «открытый мир» на деле равносилен тюрьме. Камуро-тё, как неизменное место обитания якудза, – это анклав в обширной столице; мир, подверженный ритму веяний моды и мутаций японского общества, но улицы и рамки которого остаются теми же, материализуясь в неизменной квадратной форме с четырьмя непреодолимыми границами. Район ограничен небольшой территорией, поэтому его предпочитают раскрывать вовнутрь, а не расширять наружу. Технологическое же исполнение позволяет придавать этому городу внутри города ту плотность, которую всегда стремились воспроизвести создатели Yakuza, придерживаясь своего манифеста о предельной достоверности. Из Кабуки-тё в Камуро-тё
Кабуки-тё, расположенный в самом сердце токийского Синдзюку, обычно представляется как район красных фонарей в границах японской столицы. В этом очаге преступности расположено большое количество «массажных салонов», а также заведений, предлагающих плотские развлечения. В действительности район представляет собой нечто большее, чем восточный Пигаль [151], поскольку на скромном периметре связывает самые разнообразные виды деятельности и, следовательно, различные группы населения и клиентов. В его истории сочетается то, что Филипп Понс называет «адской троицей» японской городской топографии, «где объединяются три низкие области: плотские удовольствия (район с проституцией), подпольная деятельность и „оживленные места“, то есть увеселительные заведения» [152].
В наши дни от трущоб Кабуки-тё мало что осталось – «увеселительная» сторона победила окончательно, превратив район в маленький ультрасовременный городок, где процветают яркие магазины и крупные развлекательные комплексы. Однако в конце Второй мировой войны из местных руин (90 % токийского района было стерто с лица земли) возник свой «Двор чудес» [153], где все зарабатывали на жизнь незаконной деятельностью. Какое-то время преступники-иммигранты, особенно корейцы и тайваньцы, правили Кабуки-тё, но их затем изгнали «патриотичные» якудза, стремившиеся захватить принадлежавшие иностранцам территории (эту страницу истории серия Yakuza без колебаний затрагивает во 2‐м и 6‐м эпизодах). Черный рынок превратил местный анклав в микрокосм маргинальных и бесправных людей, следы которого можно найти в его искаженной копии: в Камуро-тё бездомные составляют целое скрытое сообщество, к чьей помощи Кирю обращается почти в каждой части. Вопреки названию «Кабуки-тё», здесь никогда не было театра кабуки, лишь запланированный культурный проект, который быстро свернули. Какое-то время району была уготована гораздо более мрачная судьба перекрестка преступных миров, как того желал босс подпольных торговцев Киносукэ Одзу – именно он организовал черный рынок в Синдзюку всего через четыре дня после поражения империи, провозгласив знаменитый и ироничный лозунг: «свет исходит из Синдзюку».
Сейчас в Синдзюку и правда очень много света. Неоновое освещение в
