Обезьяны в бизнесе. Как запускать проекты по лучшим стратегиям Кремниевой долины - Антонио Гарсиа Мартинес

Дело приобрело предапокалиптический окрас в стиле «немцы наступают». Возможно, такой была атмосфера последних нескольких минут в комнате безопасности американского посольства в Тегеране в 1979 году. Одна группа передавала жизненно важную информацию заинтересованной стороне. Другая группа собирала, сканировала и разрушала информацию, планируя эвакуацию.

СТАТУС «СДЕЛАНО» ЛУЧШЕ СТАТУСА «ИДЕАЛЬНО».

Прошел час, и наконец мой юрист ответила мне по мейлу. «Принимайте это предложение от Facebook немедленно. Предварительно сложите с себя полномочия, иначе нарушите условие о неконкуренции в обоих контрактах».

Часы показывали 14:45.

Я быстро позвонил подотчетному Амину человеку в отдел корпоративного развития Facebook, чтобы выяснить, когда он там будет. У дельцов долины, как и у банкиров в небольших городках, работа непыльная: Амин уходил в пять.

Я должен был успеть на Калтрейн до Пало-Альто в 15.07. Я никак не мог ждать до следующего дня, чтобы совершить эту сделку.

Ребята, опустив головы, обсуждали какой-то аспект сделки, которая теперь касалась только их. Я, не вмешиваясь, схватил свой велосипедный шлем и вышел из офиса, в котором работал, нервничал и иногда спал.

В поезде, до которого добрался за минуту до отправления, я начал печатать на iPhone мейл, где складывал с себя полномочия. Час спустя я летел по авеню Калифорния в Пало-Альто на своем скрипучем велосипеде, назад к фейсбуковскому знаку «HACK».

Мейл в телефоне был готов, и в тот момент, когда сотрудник отдела корпоративного развития Facebook высунул голову из-за двери, я нажал кнопку «Отправить».

Целых пять минут я был безработным бездельником. Дейл Дуэлл, подчиненный Амина Зоуфонуна, вел светский разговор, а я внутри думал: «Ну, давай уже, давай мне формуляры!» Когда контракты были подписаны, он проводил меня на выход.

AdGrok, наше стартаповское детище, был по сути мертв. Впервые за очень долгий год я вышел в солнечный калифорнийский ранний вечер, и мне было нечего делать.

Эта сделка стала мелкой странностью Кремниевой долины, которая привела в смущение освещавших ее журналистов, – мне до сих пор продолжают задавать вопросы. Короткая версия такова, что я был полным идиотом, а сделка – плохо разыгранной картой; что я бездумно действовал на браваде и блаженном невежестве, забыв про взвешенный расчет.

Изначальный же план был таков.

Продолжать секретно вести переговоры об обеих сделках, выжать по максимуму из выигрыша и давить на Twitter, чтобы они включили в предложение или возможность предъявления к досрочному взысканию, или много денег платежом вперед. Затем принять сделку с Twitter, уйти в первый день работы и явиться с авансом сделки прямо в Facebook. Я мог бы поступить по логике третейского суда и подписать соглашения о приеме на работу с Twitter и Facebook одновременно, а затем попросить Facebook дать мне неоплачиваемый отпуск, чтобы уладить дела с Twitter. Конечно, это было бы вопиющим нарушением пунктов о неконкуренции в обоих соглашениях. Это волновало бы только Twitter, но как разиня-жертва удачной аферы они были бы слишком смущены тем, что их переиграли и довели до обращения в суд, – и поэтому просто прикрыли бы все при помощи сотрудников.

Этот план, однако, требовал бы вовлечения в обман моих сооснователей – а они не стали бы сотрудничать ради того, чтобы добыть мне условия получше, потому что волновались бы о собственном куске пирога. Играть в такие игры со своими инвесторами или покупателями – всего лишь часть жизни в большом городе. Но блеф по отношению к сооснователям, тем самым ребятам, которые вместе с тобой потели на всех спусках и подъемах, – шаг слишком далеко вперед по шкале мерзавца.

Зачем мне понадобилось обманывать, когда уже рукой было подать до моего устройства на работу в Twitter? Зачем надо было скрывать мое намерение в итоге присоединиться к Facebook? Держите в уме этот исключительный факт: официально мы провели в AdGrok всего десять месяцев, и все основатели ждали момента получения прав на ценные бумаги. Да, несмотря на весомые титулы основателей, никто в AdGrok еще ничем не владел.

Почему так? Подумайте минуту. Каждому основателю принадлежит от 20 % до 40 % компании. Это столько же или даже больше, чем та часть, которая продается на раунде привлечения средства. Если бы каждому основателю такая часть принадлежала с первого дня, они бы все, по сути, держали пистолет у виска компании. Если бы один из основателей решил после ссоры покинуть фирму (или если бы другие сооснователи вынудили его сложить полномочия), он убил бы фирму. Ни один инвестор не стал бы финансировать компанию, в которой часть, эквивалентная той части, которой владеет он, принадлежит какому-то недовольному чужаку. Так что даже основатели крепко стоящей на ногах фирмы имеют свой график инвестирования и получают только четверть своего сочного куска акций через год, как и наемные работники крупных компаний.

Несмотря на то, что я был махинатором-гендиректором, это факт не означал, что мне хоть что-то принадлежало в AdGrok. У меня не было ничего. Ни единой акции. У ребят то же самое. И то же самое у других предпринимателей на ранней стадии. Чтобы по-настоящему увидеть какую-то выручку от сделки со стороны AdGrok, мне потребовалось бы быть там еще как минимум пару месяцев, пока сделка завершалась.

В конце концов, AdGrok стал для меня просто длинным и стрессовым интервью при принятии на работу в Facebook (а для ребят в Twitter). Мы все заявляли, что «продали» AdGrok, – но в реальности AdGrok был лишь способом добыть нам предложения о работе, которая принесла бы подлинную финансовую выгоду. Другим путем мы бы этих предложений не достали. Команды корпоративного развития крупных компаний – в той мере, в какой их касаются сделки с мелкими фирмами, – на самом деле прославленные кадровики с толстыми чековыми книжками. Это еще одна деталька, которую возвеличивающие себя основатели поглощенных компаний часто забывают упомянуть.

Если бы я привел в исполнение оптимальную стратегию, мои возвраты с вложенного в AdGrok были бы на несколько сотен тысяч, а то и на несколько миллионов больше, чем я в итоге получил. Плюс дополнительные деньги или акции Twitter послужили бы страховкой для моей изматывающей должности в Facebook.

Этика – в том виде, в каком она существует в технологическом борделе, – хобби поистине дорогое.

Часть третья

Двигайся быстро, ломай все вокруг

FACEBOOK ИЗНАЧАЛЬНО СОЗДАВАЛСЯ НЕ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ БЫТЬ КОМПАНИЕЙ. ОН БЫЛ СКОНСТРУИРОВАН ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ВЫПОЛНИТЬ СОЦИАЛЬНУЮ МИССИЮ – СОЗДАТЬ БОЛЕЕ ОТКРЫТЫЙ МИР, РАЗНЫЕ ТОЧКИ КОТОРОГО ХОРОШО СОЕДИНЕНЫ МЕЖДУ СОБОЙ.

МАРК ЦУКЕРБЕРГ, ДОКУМЕНТЫ ОБ IPO ЗАРЕГИСТРИРОВАННОЙ КОРПОРАЦИИ FACEBOOK

Глава 24

Учебный лагерь

Пересекши порог однажды, герой движется в ландшафте грез, населенном причудливо текучими, двусмысленными формами, где он должен пережить череду испытаний. Герой втайне обретает помощь благодаря советам, амулетам и секретным агентам сверхъестественных помощников, которых встретил до прибытия на эту территорию. Его исход в край испытаний означал лишь начало долгого и по-настоящему опасного пути завоеваний, имеющих значение посвящения, и моментов прозрения. Драконы должны быть убиты, а неожиданные препятствия преодолены – снова, снова и снова. Тем временем будет множество предварительных побед, несдерживаемых восторгов и случайных озарений по поводу этой