Обезьяны в бизнесе. Как запускать проекты по лучшим стратегиям Кремниевой долины - Антонио Гарсиа Мартинес
@gselevator, 25 июля 2013 года
ПЯТНИЦА, 1 АПРЕЛЯ 2011 ГОДА
ЗНАЕТЕ, КАКОВО ЭТО, КОГДА ВАС ПОКУПАЕТ КОМПАНИЯ ВРОДЕ FACEBOOK?
Вот как это происходит.
В этом виде найма-поглощения на ранней стадии больше найма, чем поглощения. Каждый сотрудник, в котором заинтересован Facebook, должен пройти стандартный отсев при приеме на работу – такой же, как если бы вы подавали резюме в индивидуальном порядке. Тот факт, что весь ваш коллектив идет в одной связке, просто меняет экономику. У нас были профсоюзы, которые предоставляли рабочим такую чудесную вещь, как ведение переговоров о заключении коллективных договоров. Сейчас ваш профсоюз – это то, что вы являетесь частью востребованного стартапа. Единственные взносы, которые с вас требуются, – это вся жизнь на тот период, пока вы в стартапе. Добро пожаловать в новый коллективизм, товарищ. Приведя команду талантов, вы располагаете премиальным взносом просто за счет рычага. Если вам не нравится цена, вопрос больше не обсуждается.
Те, кто не спал, могут спросить: что, если одни из вас удачно прошли собеседование, а другие нет? Вы уже заскакиваете вперед. Давайте посмотрим, какие результаты выдала команда Grok.
Когда вы получаете приглашение на день собеседований (неважно, какой администратор занимается логистикой), не забудьте попросить список людей, которые будут вас интервьюировать. Вообразите себя сыном библиотекаря и прилежно выполните домашнюю работу, то есть вынюхайте все возможное о каждом интервьюере[54].
Зачем?
На любом собеседовании, проходи оно хоть с жестким технарем/инженером, хоть с неженкой-менеджером по продукту, вызов очень прост. Либо вы некомпетентны и пытаетесь выжать из себя хотя бы один ответ, который, надеетесь, окажется верным. Либо все наоборот, и ваш мозг предлагает два-три ответа. Каждый из них может быть верным – зависит от того, кто вас собеседует. Истина в этом мире обитает только в математических доказательствах и физических лабораториях. В остальном же все сводится к мнению – и если этому мнению удается стать групповым, его незаслуженно коронуют большой буквой «И» – Истина. Так что вы должны определиться, к какой версии локальной истины принадлежите. Для этого вы считываете язык тела и пытаетесь понять состав того интеллектуального соуса, в котором оппонент вас маринует (если маринует). Держа это в уме, вы выбираете один из трех альтернативных ответов, который и начинаете пространно излагать.
Еще одна разъяснительная пауза, и движемся дальше.
У этих интервью есть и другое, более утонченное предназначение. Если вам предлагают работу, которую вы принимаете, тогда день, проведенный с вереницей мучителей, является по сути ритуалом инициации в духе дедовщины (как гангстеры устраивают коллективное избиение новому члену банды). Странно, но у вас вырабатывается определенная эмоциональная привычка к такому опыту, и это быстрый старт, чтобы слиться с командой – то, что потребуется в дальнейшем на работе. Тот, кто вас интервьюирует, всегда будет помнить, что именно он привел в компанию того, кто стал таким ценным сотрудником. Компании также делают акцент на опыте и пытаются найти трудноуловимый баланс вызова и обхаживания, который привлечет лучшие таланты. В блогах появляется много разных постов, написанных после собеседования, где подробно разбирается та или иная идиосинкразия флагманских компаний вроде Apple, Google или Facebook и говорится о том, насколько они справедливы, жестоки или хаотичны в своих оценках.
Процесс собеседования во многом является лицом компании.
Но вернемся к нашему шоу.
Моим первым интервьюером был Алон Амит. Он был евреем (что очевидно), получил диплом математика в Иерусалиме, присоединился к Google, а потом перешел в Facebook. Как любой тридцатилетний израильтянин, он был невысоким, лысым и коренастым, а его безэмоциональное лицо казалось твердым, будто фанера. Однако – это распространено среди сабров – он смягчился, когда я всеми способами сумел намекнуть, что не безнадежный тупица. Он предложил выйти побеседовать на свежем воздухе. Мы уселись на скамейку и рассеянно уставились на выглядевшую не слишком весело волейбольную площадку Facebook, которой никто не пользовался.
Следующим был Рохит Дхаван. Еще один выходец из Google, отличался цельностью и уверенностью человека, ощущавшего себя профессионалом отрасли (естественно, он был выпускником Пенсильванского университета). Его коньком были аналитические способности, и он предложил мне разновидность знаменитой головоломки Энрико Ферми о настройщиках пианино в Чикаго. В его варианте требовалось оценить количество самолетов в небе в любой взятый момент. Тут не требовалось ничего, кроме приблизительных базовых соображений о количестве аэропортов и числе ежедневных рейсов, а затем некоторого анализа размерностей, который увел нас к порядку величин в реальности, и через десять минут мы закончили.
Немного рекламы наукам о количественных характеристиках. Реальность такова, что большинство людей способны есть, одеваться и развлекаться, но не в силах сформулировать ни единого рационального аргумента, который выдержал бы детальную информированную проверку, сделать вывод из силлогизма или понять математическое доказательство. Заниматься углубленным изучением любой отрасли знания, связанной с исчислением, – все равно, что пройти учебный лагерь моряков-новобранцев, пока весь остальной мир смотрит телик или перекусывает печеньями Oreo. Не стоит бояться теста на отжимание. Даже когда тест на интеллект дается как фильтр для элитных рангов всемирного технологического сообщества, вы не выпадете из этой лиги, пока понимаете область решения проблемы. Так что, подающий надежды физик или математик, за неимением лучшего ты можешь успокоить себя хотя бы тем, что выберешься из этого академического тоннеля гораздо более умным по сравнению с остальными.
Оставшиеся полчаса мы просидели в креслах для отдыха в переговорной, разговаривая о BMW, сравнивая достоинства 3-й и 5-й серий и рассуждая, стоило ли обновление М-класса потраченных на то денег (мое мнение – стоило).
Следующим был Джаред Моргенштерн. Это стало моим первым столкновением с настоящим старожилом Facebook. Гарвардский тип, как и большинство первоначальной команды, он присоединился к Facebook в 2006 году, скучая после поглощения в большой компании, которая приобрела его родную социальную сеть. Марк соблазнил его стать одним из первых участников дизайнерской команды Facebook. Стройный и спортивный, он зашел в комнату почти без слов и попросил меня создать дизайн музыкального приложения для Facebook. Мои дизайнерские способности ограничивались подбором двух более-менее одинаковых носков с утра, но я кое-как сумел выкарабкаться.
В качестве случайного теста на интеллект он попросил меня объяснить: как работают одинаковые приложения на двух телефонах, по которым разговаривают в движении, но разговор при этом не прерывается? Он увидел в моем резюме упоминание физики и решил прицениться к моему интеллекту. Как всегда, как вы себя продадите, так вас и купят. Задача была легкой, и, как и в случае с Рохитом, интервью завершилось быстро[55].
Тогда я еще смутно осознавал, что каждое интервью предназначено для выявления одного архетипического навыка идеального менеджера Facebook по продукту. В этом зодиаке было пять знаков. Только что мне выпал «дизайнер», осталось еще два.
На каждом собеседовании интервьюер появлялся в назначенное время и уводил меня в новое помещение. Эти перемещения я списал на то, что интервью были назначены в последнюю минуту. Во время передвижений я осматривал окружающее пространство. Несмотря на то, что компания была уже на высокой стадии развития, ее помещение все еще выглядело и пахло так, будто это был наш наспех состряпанный, на ранней стадии находящийся AdGrok. Типовые столы сдвинуты вместе в беспорядочные островки, везде протянуты провода, на столах в кафе лежат остатки еды, ветхие коврики покрыты пятнами, везде валяются скейтборды,
