Надежда. Как спасение уличных собак изменило жизнь человека - Ниал Харбисон
Только когда я увидел его в последние несколько недель его жизни, я понял, что у нас все получилось.
Мне вспоминаются два момента.
Первый – это тележка, которую сделал для Джузеппе мой друг Род. Она была похожа на одну из больших тележек с платформой, которые продаются в «Икее». Мы застелили ее мягкими одеялами и установили вентилятор на солнечных батареях, и у него там даже была своя собственная музыка. Мы обычно катали его на прогулке и сажали рядом с людьми, чтобы он наслаждался едой. Клянусь, я видел, как он улыбается в этой позе, смотрит сверху вниз на молодых собак и говорит: «Посмотрите на меня. Когда-то я был уличным псом, а теперь я король».
И второй – связанный со смертью Джузеппе и с тем, что было после. Мы все знали, что время пришло, поэтому собрались за тортом и напитками, чтобы немного поболтать о его жизни. Его кормили сосисками и лакомствами с рук до тех пор, пока он мог есть. Сидя в своей тележке, он думал, что это лучшая вечеринка в его жизни. Если бы он не отвлекался на поедание еды и почесывания его живота, то заметил бы, как у многих увлажнились глаза.
Он ни о чем не волновался. Один из моих друзей чесал ему пузо, а другой придерживал за лапы. Этому уличному псу еще никогда не было так хорошо. Я посмотрела ему в глаза в ту самую секунду, когда он начал засыпать, и прошептал, что его любит так много людей и что мы приготовим для него что-нибудь особенное. Этим чем-то особенным стал сад памяти Джузеппе, где он похоронен. Мы засадили его травой, благоухающими деревьями и цветами. Это место, где мы можем здороваться с ним каждый день, продолжая заботиться о других собаках.
Джузеппе хорошо жилось на улице. Он превратился в пожилого уважаемого джентльмена, и под конец жизни ему просто понадобилась небольшая помощь, чтобы сохранить достоинство и изящно перейти на другую сторону.
Есть одна прекрасная история, которую я не могу не рассказать. Тину я впервые встретил в феврале 2023 года. Она попала к нам – как и большинство уличных собак – в ужасном состоянии. Казалось бы, ничего нового, но Тина немного отличалась от большинства тайских уличных собак. Она была золотистым ретривером.
В этой собаке, прикованной к короткой цепи, было что-то, сильно напоминавшее мне меня в отделении интенсивной терапии. Ее тело и, что важнее, душа были сломлены безжалостным обращением на протяжении многих лет. Она была в полном раздрае и вымазана сверху донизу собственными выделениями. Выглядела она кошмарно, и можете представить, как пахла и чувствовала себя.
Она дремала, возможно, размышляя, как я когда-то, не будет ли наилучшим вариантом просто не проснуться. Я легонько задел ее локтем, чтобы разбудить, и заметил едва заметный блеск в ее глазах. Честно говоря, это меня удивило: учитывая состояние собаки, я ожидал, что она сдастся. И все же она приподняла голову, точно так же, как я поднимал голову в больнице, когда приходили медсестры. Я пытался подать им знак, что на самом деле, несмотря на все внешние проявления, мне действительно хочется спастись. Мне было очень плохо, но я нуждался в чем-то, что поддерживало бы меня на плаву. Я был не готов сдаться. И Тина тоже.
Даже закованная в кандалы и покрытая собственными фекалиями, она сразу же проявила волю к жизни. Когда я освободил собаку от цепи и посадил в машину, чтобы мы могли поскорее поехать к ветеринару, я понял, что ее неприятности вот-вот закончатся. Но, как и в случае с моим собственным отказом от алкоголя и валиума, в течение пары недель она испытывала сильную физическую боль, пока ее тело перестраивалось. Она опустилась на самое дно, и у нее не было никакой надежды на будущее, но, по иронии судьбы, именно это падение и разбитость помогли ей поправиться. Что касается меня – я сам годами наносил вред своему организму и душе. Тина ничего подобного не делала. Эта собака была ни в чем не виновата. До такого кошмарного состояния ее довели люди. С такой несправедливостью я не готов был мириться.
Спасти Тину было нелегко. По правде говоря, редко кого легко спасать. Я получил два сообщения от разных путешественников, которые случайно наткнулись на нее возле местной достопримечательности. Мне прислали фотографии, и при взгляде на них я подумал, что это самая грустная собака из всех, что я когда-либо видел. Я знал, что должен немедленно отправиться туда и спасти ее, поэтому приехал к ней вместе с Родом и его девушкой Джуэллс, которая к тому времени тоже стала моей хорошей подругой. Они много-много раз мне помогали.
То, что мы увидели, потрясло нас. Собака была прикована к цепи в горах, и количества воды едва хватало, чтобы она могла держаться на ногах. Это было уже само по себе плохо, но ее внешний вид поверг меня в настоящий шок. Не хочу никого расстраивать этим сравнением, но степень ее истощения напомнила мне фильмы про военнопленных. Ребра выпирали из-под кожи на груди, и были отчетливо видны кости таза и задних ног. Она была ходячим скелетом.
Шерсть по большей части отсутствовала, а кожа местами была обожжена палящим солнцем. У нее были признаки заражения клещами и сильно воспаленные уши. И запах был поистине отвратительный: на такой короткой цепи она никуда не могла деться от своих собственных экскрементов. Как можно быть такими жестокими? Как можно лишить живое существо всякого достоинства?
Да, это, без преувеличения, была самая несчастная собака, которую я видел за все время работы с ними.
Появились так называемые владельцы и сказали мне, что Тина – золотистый ретривер. Я не мог поверить, что передо мной была представительница породы, которая ассоциируется с энергией и красотой. Золотистые ретриверы – редкость в Таиланде, и, судя по соскам на ее животе, у бедняжки было много пометов. Владение собаками входит здесь в моду. Думаю, золотистый ретривер был выгоден хозяевам для разведения, а после они решили с ней покончить.
Они наплели мне какую-то легенду о том, что ее сбила машина и поэтому ей нужно было ограничить подвижность, чтобы она могла восстановиться. Но это, конечно, была чушь собачья: ее просто посадили на короткую цепь и забросили.
Последовали довольно напряженные переговоры между нами и
