Эта жизнь возврату и обмену не подлежит. Как построить будущее, о котором не придется сожалеть - Маршалл Голдсмит
Иногда возможность важнее риска. Порой бывает, что ваш единственный риск – это неспособность принять тот факт, что единорог – мифическая возможность, которая слишком хороша, чтобы быть правдой, – и эта установка прочно вошла в вашу жизнь. Допустим, у вас есть возможность купить сто виджетов по минимальной цене продажи в 1 доллар за шутку. Поскольку вы очень внимательно следите за рынком виджетов, вам одному посчастливилось знать кого-то, кто отчаянно нуждается в этих ста виджетах и готов заплатить за них до 10 долларов за штуку. В отличие от вас, этот клиент не знает, что их можно приобрести за 1 доллар. Невежество клиента в данном случае – ваше преимущество. Вы покупаете виджеты за 100 долларов, продаете их за 1000 долларов и кладете разницу в карман – 900-процентная отдача от ваших инвестиций. За исключением крайне маловероятного события, когда рынок виджетов рухнет в течение короткого промежутка времени между приобретением и их выгрузкой, это максимально приближенное к возможностям решение без риска, какое вы только можете принять. Подобные вещи происходят тысячи раз в день на рынках облигаций и товарных биржах. Кто-то считает, что свиные желудочки продаются по заниженной цене, покупает их дешево и продает с прибылью кому-то другому, кто в них срочно нуждается (или считает, что вы все еще занижаете их цену). Это тот вид сложных расчетов, в которые вовлечены миллионы долларов и которые выигрывают от поддержки сложного программного обеспечения и высокоскоростных суперкомпьютеров.
Вы заметите, что в каждом из этих вариантов, когда деньги переходят из рук в руки – и возникает финансовый риск, – существует система и инфраструктура в виде мощной технологии, быстро предоставляющей исторические данные для расчета баланса между возможностями и риском, что повышает вашу способность сделать обоснованный выбор – и, я мог бы добавить, снижает ваши шансы совершить глупость. Многие бизнес-решения принимаются с учетом этого преимущества, основанного на данных. Это лучше, чем чрезмерно полагаться на эмоции или интуицию.
В повседневной жизни все не так. Существует несколько полезных показателей, которые помогают нам сбалансировать возможности и риск, когда мы выбираем, скажем, за кого нам следует выйти замуж, или где нам следует жить, или подходящее время для смены карьеры. Это одни из самых важных жизненных решений, которые мы принимаем, перегруженные последствиями и возможностью сожаления, и у нас не так много полезных инструментов, чтобы убедиться в том, что мы делаем мудрый выбор. Вместо этого мы делаем выбор поспешно и импульсивно. На нас влияют наши воспоминания о прошлых успехах и промахах или мнения других людей. Хуже всего то, что мы позволяем кому-то другому сделать выбор за нас.
Что, если бы существовал метод или концептуальная структура, которые уменьшали бы эмоции и иррациональность, управляющие нашим выбором риска, и помогали бы нам лучше выбирать?
Соблюдая правило судебного адвоката никогда не задавать вопросов, на которые не знаешь ответа, у меня есть ответ.
Это обнаруживается в том же трио независимых переменных – действий, амбиций и стремления, – которые мы представили в главе 5. Отличительной характеристикой каждой переменной для меня является ее временной горизонт. На какое расстояние от настоящего момента указывает каждая переменная? Это минуты, годы или целая жизнь?
Стремление – это все то, что мы делаем для достижения высшей цели в нашей жизни. Его временные горизонты бесконечны. В нашем стремлении нет финишной черты.
Амбиции отражают нашу нацеленность на достижение определенных целей. Они работают в ограниченном по времени измерении, определяемом тем, сколько времени требуется для достижения цели. Амбиции могут мчаться наперегонки или ползти к финишной черте ползком, в зависимости от сложности поставленной цели. Мы можем решить проблему амбиций за несколько дней, месяцев или лет, а затем перейти к следующей цели.
Действие представляет собой нашу деятельность в определенный момент времени. Временной горизонт действия – мгновенный, всегда в настоящем времени. Это не служит никакой другой цели, кроме нашей насущной потребности. Мы просыпаемся голодными, поэтому завтракаем. Звонит телефон, и мы отвечаем на него. Светофор меняется с красного на зеленый, поэтому мы нажимаем на газ. Большинство вещей, которые мы делаем под эгидой действия, носят реактивный характер, не особенно хорошо продуманы и даже не находятся под нашим контролем.
Наши действия часто привязаны к марионеточным ниточкам – и не обязательно мы дергаем за них.
Я полагаю, что различение этих трех временных измерений и наблюдение за тем, насколько хорошо они служат друг другу (или нет), может оказать заметное влияние на то, насколько близко мы подходим к заслуженной жизни. Как я уже отмечал, многие руководители, с которыми я работаю, сталкиваются с искушением почти полностью сосредоточиться на амбициях. Они всегда ориентированы на цели и используют (или подкупают) свои действия для удовлетворения своих амбиций. Стремление в форме поиска и служения высшей цели в их жизни вряд ли когда-либо появляется на экране, по крайней мере, до тех пор, пока они не приблизятся к концу своей жизни генерального директора и не зададутся вопросом: «Зачем все это было?» Похоже, что у моих более возвышенных и идеалистически настроенных коллег и друзей все наоборот. Они переоценивают стремления за счет амбиций. Они мечтают о большом, а делают малое.
Я хочу, чтобы вы, читатель, увидели, что наша жизнь может стать более полноценной, если мы согласуем эти три переменные таким образом, чтобы действие сочеталось с амбициями и стремлением.
Дополнительный момент, который важно сейчас подчеркнуть, заключается в следующем: динамика согласования действий с амбициями и стремлениями также применима к нашим решениям о риске. Эти три переменных предлагают концептуальную структуру, которая помогает нам сделать лучший выбор.
Столкнувшись с выбором – принять серьезный риск или отказаться от него, – мы должны сделать паузу и спросить себя, какому временному интервалу служит рискованный выбор.
Является ли он нашим долгосрочным стремлением или
