Читай, пиши, управляй: блокчейн как новая эра интернета - Крис Диксон
Но они могут избежать этой печальной участи, если будут гарантировать, что реальная угроза переключения пользователей с одного фронтенд-клиента на другой сохранится, даже если они сгруппируются вокруг нескольких популярных клиентов. Для этого дизайн сети должен отвечать следующим требованиям:
• Удобный пользовательский интерфейс не хуже интерфейса современных корпоративных сетей. Вот почему блокчейн-сети остро нуждаются в механизме для финансирования многого из того, что щедро финансируется корпоративными сетями, в том числе дальнейших разработок программного обеспечения и субсидий для пользователей, таких как бесплатный хостинг и регистрация имен. Протокольные сети никогда не имели механизма достаточного финансирования, что и стало главной причиной проблем и краха RSS (мы подробно обсудим механизмы финансирования блокчейн-сетей в следующей главе).
• Сетевые эффекты, которые распределяют накопленную ценность в блокчейнах, контролируемых широким сообществом, а не в фронтенд-приложениях, за которыми стоят конкретные компании. Выходит, то, что действительно важно для пользователей: их имена, социальные отношения и цифровые продукты, – должно базироваться на блокчейне и принадлежать пользователям. Приложения не смогут влиять на цены и взвинчивать их, если пользователь способен без труда переключиться с одного приложения на другое. Когда пользователи владеют тем, что важно, вероятность их блокировки в сети существенно снижается.
Марлинспайк в своей публикации приводит пример NFT торговой площадки OpenSea в качестве корпоративного приложения, которое может забрать контроль у блокчейн-сетей. Но сети блокчейнов, с которыми она взаимодействует, сконструированы очень хорошо и продуманно. Вы регистрируетесь на площадке, используя имя, которым владеете и которое привязано к тому или иному блокчейну – скажем, к Ethereum. И все ваши NFT сохраняются в блокчейне, а не на серверах компании. Это позволяет пользователю при желании легко переключиться на другую торговую площадку, забрав с собой все, что для него важно.
Марлинспайк написал свой пост в начале 2022 года. С тех пор новые торговые площадки, такие как Blur, воспользовались низкими затратами на переключение платформ NFT для того, чтобы отобрать у OpenSea часть ее доли рынка[206]. В ответ торговая площадка снизила комиссию, наглядно продемонстрировав, что владение, базирующееся на блокчейне, на практике приводит к снижению цен. А вот среди корпоративных сетей конкуренция на почве снижения цен почти не встречается.
Низкие комиссии блокчейн-сетей мощно стимулируют разработчиков и создателей основывать на них свои продукты. Например, сторонние стартапы смело добавляют функции и приложения в сети DeFi, не опасаясь, что потом пожалеют об этом. Эти стартапы знают, что могут инвестировать средства в такие разработки и развивать свой бизнес, не рискуя тем, что в какой-то момент DeFi-сети изменят правила в худшую сторону, а потом еще извлекут и присвоят их прибыль. При этом найдется очень мало разработчиков ПО, которые согласятся на зависимость от корпоративных финансовых сетей вроде Square или PayPal. Они могут предлагать свои услуги как одну из множества платежных опций, но зависеть от них – нет уж, увольте.
Блокчейн-сети должны быть спроектированы так, чтобы их комиссии были достаточно высокими для финансирования основной активности в них, но низкими по сравнению с корпоративными конкурентами. Блокчейн-сети предлагают новую модель, согласно которой гораздо большая часть экономического излишка уходит к участникам сети, а гораздо меньшая – в прибыль сети и на раздувание бюрократии.
Сжимание воздушного шарика
Для полного понимания индустрии высоких технологий важно знать, что коммерциализация одного слоя «технологического стека» всегда влечет повышение прибыльности другого. В данном контексте под технологическим стеком имеется в виду набор технологий, которые сообща генерируют прибыль. Подумайте о комбинации компьютера, операционной системы и программных приложений. Это наглядный пример технологического стека, который состоит из слоев, лежащих друг поверх друга.
Когда слои коммерциализируются, становятся массовым товаром, они теряют способность влиять на ценообразование. В физическом мире это обычно означает, что конкуренция настолько жестока, а конечные продукты – неделимы, что в результате прибыль стремится к нулю. Так обстоит дело с реальными товарами, например пшеницей или кукурузой. В технологическом стеке слои обычно коммерциализируются, если продукты: 1) раздаются бесплатно, как, например, приложение-калькулятор на iPhone; 2) включают открытый исходный код, как операционная система Linux; или 3) контролируются сообществом, как протокол электронной почты SMTP.
Клейтон Кристенсен, которого мы упоминали при обсуждении подрывных инноваций в главе 5, обобщил эти идеи в своем «законе сохранения привлекательности прибыли»[207]. Суть в том, что превращение слоя в технологическом стеке в массовый продукт сродни сжиманию воздушного шарика. Объем воздуха остается постоянным, но перемещается в другие области. То же можно сказать и о прибыли в технологическом стеке (как минимум приблизительно, поскольку бизнес менее детерминирован, чем физика). Суммарные прибыли остаются прежними, но перемещаются из одного слоя в другой.
Рассмотрим конкретный пример. Поиск в Google приносит деньги каждый раз, когда пользователь кликает на поисковое рекламное объявление. В промежуток между тем, когда рекламодатель платит и когда пользователь кликает, вклинивается технологический стек: устройство (телефон или компьютер), операционная система, браузер, оператор телекоммуникационной связи, поисковая система, рекламная сеть. Все эти слои конкурируют за свою долю в каждом долларе, проходящем через стек. Рынок в целом может расти или сокращаться, но в любой момент конкуренция между слоями – это игра с нулевой суммой.
Стратегия Google в отношении поиска заключается в том, чтобы либо быть его собственником, либо коммерциализировать слои, максимизировав тем самым свою прибыль. Иначе конкурент, контролирующий другой слой, может отобрать у нее прибыль. Это одна из причин, почему Google создала продукты в каждом слое стека: устройства (Pixel), операционные системы (Android, в основном с открытым исходным кодом), браузеры (Chrome плюс проект Chromium с открытым исходным кодом) и даже сервисы оператора связи (GoogleFi). Если такая крупная компания вносит вклад в проекты, связанные с открытым исходным кодом, или выпускает более дешевые версии продуктов конкурирующих платформ, она это делает отнюдь не из стремления к благотворительности, а исходя из чисто корыстных интересов.
Вот как эта конкуренция выглядит сегодня на телефонах. Поскольку Apple контролирует операционную систему iPhone и Safari, ее веб-браузер по умолчанию, она имеет возможность взимать с Google плату в 12 млрд долл. в год за то, чтобы та могла оставаться стандартом поисковой системы для iPhone. И Google принимает эти условия, рассматривая их как затраты на ведение бизнеса[208]. Образно говоря, Apple использует популярность iPhone для сжимания воздушного шарика поисковой системы[209]. И если бы Google предусмотрительно не создала Android, передав этой операционной системе добрый кусок рынка мобильных телефонов, эта плата была бы еще выше. Google даже не нужно было зарабатывать на Android. Ей достаточно было, чтобы часть рынка мобильных телефонов стала массовой, в результате чего конкуренты, в том числе Apple, не смогли бы его полностью контролировать, ограничивая доступ людей к поисковому продукту Google. Вот так борьба за операционные системы превращается в борьбу за прибыль от поиска.
Сделав Android с открытым исходным кодом (и включив его в бесплатный пакет на телефонах разных производителей), Google использовала классическую технологическую стратегию «коммерциализируй свой комплементарный продукт»[210]. Джоэл Спольски, соучредитель Stack Overflow и Trello, придумал эту фразу в 2002 году, оттолкнувшись от идей экономистов Карла Шапиро и Хэла Вэриана из Google[211]. Google превратила в массовый рынок большую часть рынка мобильных операционных систем и тем самым гарантировала, что ее поисковый механизм – истинный источник ее дохода – смог беспрепятственно процветать на новой вычислительной платформе. Этот шаг резко уменьшил риск платформы Google при переходе всей отрасли от ПК к мобильным устройствам и существенно улучшил ее переговорные позиции, устранив угрозы для ее прибылей от поиска.
Intel следовала похожей стратегии, став крупнейшим вкладчиком в разработку кода операционной системы Linux. Операционные системы – комплементы для процессоров, которые производит Intel. Каждый раз, когда кто-то покупает компьютер с Windows, Microsoft получает долю прибыли, которая иначе досталась бы Intel. А когда
