Читай, пиши, управляй: блокчейн как новая эра интернета - Крис Диксон
Сам Рэймонд, безусловно, предпочитал распущенность базара изолированности собора. В сообществе с открытым исходным кодом «все проблемы будут прозрачными для всех» и «толпа» сможет сообща работать, чтобы превзойти централизованных конкурентов.
Мир Linux во многих отношениях ведет себя как свободный рынок или как экологическая система; как сборище эгоистичных игроков, каждый из которых пытается максимизировать полезность, что ведет к самокорректирующемуся спонтанному порядку, более сложному и эффективному, чем можно было бы достичь при любом объеме централизованного планирования.
С момента появления вот уже почти восемьдесят лет назад такой сферы деятельности, как компьютерное программирование, маятник многократно качался взад-вперед между этими двумя режимами разработки программ. Корпоративные сети – это сегодняшние соборы, а сети блокчейнов – базары. Блокчейн-сети осовременивают возможности повторного использования и компоновки ПО, позволяя им конкурировать с корпоративными сетями. Сети будущего действительно могут быть похожими на великие мегаполисы, построенные благодаря творческому сотрудничеству миллионов людей с самыми разными навыками и интересами, которые щедро делятся друг с другом ресурсами и вместе кирпичик за кирпичиком строят стены ради достижения общих целей.
Глава 8. Комиссии сетей
Ваша маржа – моя возможность заработать.
Джефф Безос[183]
Если бы вы, будучи руководителем крупного бизнеса в середине 1990-х, услышали подобные слова от какого-нибудь нахального основателя доткома, вы, скорее всего, только посмеялись бы над его самонадеянностью. И впоследствии очень сильно пожалели бы об этом.
Этой фразой Джефф Безос, основатель Amazon, максимально прямо, без лишних прикрас описывал свою стратегию захвата доли рынка. План был таким: неуклонно минимизировать накладные расходы, снижать цены и «съедать» прибыль конкурентов. Оставаться стройным и жестким. Аскетизм и никакой жалости.
Структура затрат физических ретейлеров, в то время главных конкурентов Amazon, не позволяла им эффективно конкурировать со скидками онлайн-гиганта. Расходы владельцев традиционных, физических, магазинов: на аренду, коммунальные услуги и заработную плату персоналу – налагали на ценообразование старожилов рынка весьма жесткие ограничения. Amazon же не нужно было содержать и поддерживать физические торговые сети, и она могла удерживать цены на низком уровне. И компания максимально использовала это преимущество, обойдя многих своих конкурентов и вытеснив их из бизнеса.
Структура более низких затрат Amazon отлично вписывалась в дефляционную бизнес-модель, которая поддерживает или повышает ценность сервисного компонента при одновременном постепенном снижении затрат для потребителей. Эта комбинация тактик стала популярной с первых дней появления коммерческого интернета. Ею, например, во многом объясняется то, что бизнес газет по продаже объявлений был поглощен Craigslist[184], что Google и Facebook♦ «сожрали» основанные на рекламе медиа[185], а Tripadvisor и Airbnb безжалостно разделались с туристической индустрией[186]. В каждом случае эти инноваторы[187] существенно сокращали свои затраты и в результате сносили прежних игроков рынка, полностью настроенных на традиционную структуру затрат более ранней эпохи.
Блокчейны можно назвать естественными преемниками этой эффективной стратегии. Как интернет-стартапы подорвали когда-то базу высоких цен традиционного бизнеса, блокчейн-сети сегодня безжалостно обнажают одну из самых уязвимых характеристик корпоративных сетей: высокие комиссии.
Сетевые эффекты и комиссии
Сети зарабатывают, взимая с людей комиссию за деятельность в них, например за коммерческие операции или размещение рекламы. Как вы помните, комиссия – процент проходящей через сеть выручки, который ее владелец забирает себе, в отличие от той, которая передается ее участникам. При отсутствии в системе других проверок сильные сетевые эффекты обычно означают высокие комиссии, потому что они «блокируют» в сети участников, у которых мало других альтернатив, если есть вообще.
В доинтернетовскую эпоху основным фактором структуры ценообразования был масштаб. В интернете эту роль играют сетевые эффекты. Сегодняшние крупнейшие компании – собственники соцсетей имеют огромные комиссии, что наглядно демонстрирует, насколько сильно пользователи заблокированы в корпоративной сети.
Из крупных соцсетей самой доброй к создателям остается YouTube, которая забирает себе 45 % дохода, а 55 % передает им. На заре своего существования она столкнулась с чрезвычайно жесткой конкуренцией со стороны других перспективных видеоплатформ, которые предлагали поровну делить прибыль от рекламы с создателями. Почуяв серьезную угрозу, YouTube в конце 2007 года разработала собственную «партнерскую программу» по разделению прибыли и с тех пор строго ее придерживается[188].
Однако подобная щедрость встречается крайне редко. Facebook♦, Instagram♦, TikTok и Twitter получают благодаря основному источнику дохода своих сетей, рекламе, около 99 %. В последнее время все эти сети внедрили программы, основанные на наличных деньгах, для, так сказать, откатов создателям[189]. Большинство этих программ по форме представляют собой ограниченные во времени фонды для создателей (авторов) и статические денежные фонды – а не доли прибыли, как в YouTube[190]. Что же касается прибыли этих сетей от взимания комиссий, то создатели получают лишь ничтожную ее часть, обычно менее 1 %, и компании не обязуются продолжать обеспечивать их этими фондами в долгосрочной перспективе. Хуже того, такая модель с фиксированным фондом может свести отношения между платформой и создателем к нулевой сумме, поскольку заставляет людей бороться за ограниченные ресурсы[191]. Как отмечает Хэнк Грин, давний пользователь YouTube, «чем успешнее TikTok, тем меньше зарабатывают создатели на просмотрах своего контента».
Даже с учетом фондов для создателей крупнейшие соцсети практически не делятся ни с кем своими доходами. Это, безусловно, хорошо для сетей, но не для создателей, которые предоставляют контент и не получают за это справедливой доли дохода. А на другой, пользовательской, стороне сетей эти компании весьма эффективно используют свои рычаги влияния для получения вместо денег личных данных людей, что позволяет им больше зарабатывать за счет лучшего таргетинга рекламы. И сетевые эффекты в совокупности с блокировкой людей в сетях все больше усиливают их власть в сфере ценообразования.
Apple, например, обладает исключительной властью в этой сфере благодаря «плененной» ею аудитории пользователей iPhone в сочетании с сетевым эффектом, получаемым из экосистемы разработчиков iOS[192]. На практике она реализует эту власть с помощью жестких правил в отношении платежей, которые компании, вынужденные их выполнять, искренне ненавидят[193]. Вы когда-нибудь пытались подписаться на Spotify[194] или купить книгу Amazon Kindle через приложение для iOS[195]? И не пытайтесь, не выйдет. Эти компании отказываются платить Apple комиссию, которая может достигать аж 30 %. Чаще всего разработчики приложений обходят правила Apple, принимая платежи только в мобильных браузерах, а не в приложениях (Веб и электронная почта – последние свободные гавани в мобильных телефонах). На техническом уровне Apple может заблокировать этот обходной путь и принудительно направить все транзакции через свой магазин приложений, но пока она не осмелилась зажать тиски и здесь. Без сомнения, реакция на это будет мощной и, вероятно, с серьезными правовыми и нормативными последствиями.
Некоторые компании скорее начнут войну, чем отдадут Apple такую огромную часть своих доходов[196]. В сущности, разработчикам приложений настолько осточертели непомерные поборы, что они в какой-то момент объединились и подали на нее коллективный иск, обвинив в доминировании на рынке[197]. Но если суды и регуляторы с ними не согласятся (и не будет других неожиданных актов неповиновения бизнеса), Apple может – и будет – продолжать взимать чрезвычайно высокие комиссии. У нее есть для этого власть благодаря сети захвата (так называют сетевой сервис, требующий от пользователя выполнить для получения доступа к интернету определенные действия).
Очевидно, что если монополия на рынке раздувает тарифы, то конкуренция, напротив, удерживает ее в рамках приличий. Плата в сетях остается относительно низкой благодаря широко распространенным и взаимозаменяемым опциям. Целый ряд сетей, включая Visa, Mastercard и PayPal, предлагают аналогичные услуги. Такое изобилие выбора не дает им оказывать чрезмерное
