Читай, пиши, управляй: блокчейн как новая эра интернета - Крис Диксон
Мощь композитности в том, что, как только какая-либо часть программного обеспечения написана, ее уже никому и никогда не придется писать заново. Просмотрев GitHub, вы найдете бесплатные открытые исходные коды практически для всего, что хотите сделать, от математических формул до разработки сайтов и графики для видеоигр. Код можно скопировать и повторно использовать как компонент другого ПО, а потом – скопировать и повторно использовать еще одно программное обеспечение, и еще одно… и так до бесконечности. Если такое происходит внутри компании, это делает ее продуктивнее. А если это происходит в репозиториях открытого исходного кода, то оно ускоряет разработку программного обеспечения в любой точке мира.
Поговаривают, что Альберт Эйнштейн называл сложное процентное накопление восьмым чудом света[178]. Говорил он это или нет (вероятно, это лишь слухи[179]), но мысль очень и очень мудрая. На основную сумму начисляются проценты, которые увеличивают ее, принося все больший процент и позволяя накапливать все большую прибыль. И, что особенно примечательно, эти замечательные эффекты совокупного, сложного роста отнюдь не ограничиваются финансовой сферой. Многое в нашем мире растет экспоненциально благодаря лежащим в основе процессам накопления. Например, экспоненциальный прогресс вычислительного оборудования описывается законом Мура (мы обсуждали его в главе 4). А композитность – версия начисления сложных процентов для софта.
Композитность столь эффективна прежде всего потому, что она объединяет сразу несколько сил, каждая из которых важна и мощна сама по себе.
• Инкапсуляция. Один человек может создать новый компонент, а другой – использовать его, не вникая в подробности его создания. Это позволяет базе программных кодов стремительно расти, а сложность и, соответственно, вероятность ошибок растут гораздо медленнее.
• Возможность повторного использования. Каждый компонент приходится создавать ровно один раз. Как только появляется, скажем, игровой элемент, либо программный компонент с открытым исходным кодом, либо еще что-то, его можно использовать снова и снова, не получая ничьего разрешения. Этот элемент навсегда становится строительным блоком для больших конструкций. И если такое происходит в постоянных репозиториях в открытом интернете, коллективная разработка софта осуществляется за счет вкладов глобального коллективного разума.
• «Мудрость толпы». Вспомним еще раз шутку Билла Джоя: неважно, насколько ты умен и сколько на тебя работает умных людей; большинство умнейших работают где-то в других местах. Возможность использовать плоды чьего-то труда означает, что вы можете использовать интеллект всех этих людей, всех самых умных людей в мире, где бы они ни работали. В мире десятки миллионов отличных разработчиков, которые специализируются в разных областях знаний. Композитность позволяет вам использовать их опыт по своему желанию.
И все же, несмотря на всю ее мощь и пользу, композитность ПО еще не достигла своего максимального потенциала. В основном она ограничена статичными кодами, хранящимися в репозиториях, – в отличие от сервисов, где коды «живут и работают». Объясняется это тем, что вычисления стоят денег, и немалых. Модель участия, используемая при разработке программного обеспечения с открытым исходным кодом, – она предполагает в основном опору на благотворительные пожертвования и волонтеров, работающих по свободной системе, – не слишком подходит для сервисов с открытым исходным кодом. Разработчики могут найти время и бесплатно написать софт, но для его размещения и запуска необходимы материальные ресурсы. Нам явно недостает бизнес-модели, которая обеспечивала бы постоянное финансирование для оплаты пропускных способностей, серверов, электроэнергии и прочего.
Композитность для программных сервисов застопорилась, когда корпоративные сети перестали взаимодействовать. Вы все еще можете встретить API-интерфейсы для корпоративных сетей крупных технологических компаний, таких как YouTube, Facebook♦ и Twitter, но для них характерны ограничительные правила и ограниченная функциональность. Провайдеры сами решают, какую информацию отправлять, кому и на каких условиях. Как мы помним, при переходе от режима привлечения к режиму извлечения корпоративные сети усилили свою хватку и бросили сторонних разработчиков на произвол судьбы. И те выучили этот урок и научились от них не зависеть.
Стоит отметить, что в пространстве ПО «бизнес для бизнеса» по-прежнему встречаются популярные API. Среди успешных провайдеров софта можно отметить, например, Stripe для платежей и Twilio для коммуникаций. Эти API скрывают сложный код за простыми интерфейсами и тем самым обеспечивают одно из преимуществ композитности – инкапсуляцию. Два других им недоступны. Коды, поддерживающие API, – в основном закрытые исходные коды, а это означает, что они не пользуются преимуществами «мудрости толпы» и не вносят вклада в глобальную базу знаний программистов всего мира. Более того, эти API можно использовать только с разрешения, а их провайдеры могут в любой момент поменять комиссию и правила. В общем, требующие разрешения API полезны в корпоративном контексте, но они никак не приближают к нам видение интернета как пространства, построенного на базе открытых и допускающих перекомпоновку услуг.
В идеале любой, кто базирует свои продукты на других сервисах и API, должен иметь твердые гарантии, что они открыты и доступны не только на текущий момент, но и будут оставаться такими бесконечно. Только тогда пользователь может на них положиться. Но такие гарантии открытости возможны, только если сервисы финансово независимы.
Блокчейн-сети дают решение там, где корпоративные сети потерпели крах. Они берут на себя твердые обязательства, что предлагаемые ими сервисы навечно останутся пригодными для повторной компоновки, не требуя для этого ничьего разрешения. Выполнение этого обязательства обеспечивается двумя способами.
Во-первых, блокчейн-сети предоставляют надежные, закодированные в ПО гарантии того, что их цены и правила доступа не изменятся. Как только первоначальная команда разработчиков блокчейн-сети развертывает свой код, сервисы, которым они дают жизнь, становятся либо полностью автономными, либо – в некоторых сетевых дизайнах – подлежат модификации только через голосование сообщества. Это очень надежная платформа.
Во-вторых, блокчейн-сети финансируют расходы на хостинг за счет использования надежных финансовых моделей с применением токенов. Ethereum имеет десятки тысяч валидаторов, или серверов сетевого хостинга, разбросанных по всему миру. Эта сеть сама покрывает свои расходы на хостинг: на серверы, пропускную способность, электроэнергию – путем раздачи валидаторам вознаграждений в форме токенов. Пока на Ethereum есть спрос и пользователи и приложения готовы платить комиссию за транзакции, чтобы ее использовать, валидаторам будут платить за предоставляемые ими услуги хостинга. Так что для базирования на блокчейн-сетях не просто имеются надежные и стабильные основания. Речь также идет о богатых возобновляемых ресурсах.
«Собор и базар»
Композитность – проверенная временем сила, снова и снова демонстрирующая свою мощь, которая особенно наглядно видна на успехах софта с открытым исходным кодом. А вот концепция открытого интернета, построенного на основе компонуемых сервисов, ожиданий не оправдала, потому что корпоративные сети неизменно тянули нас назад. По мере роста этих сетей их интересы меняются. Они все меньше хотят быть открытыми и все больше тяготеют к закрытости. Это вполне объяснимо. Согласитесь, было бы наивно рассчитывать на то, что компания никогда не станет действовать злонамеренно, только на том основании, что ее девиз – «Не будь злом»[180]. Компании, как известно, ради максимизации прибыли идут на любые меры. Иначе долго им не протянуть, ведь они быстро и безнадежно отстанут от конкурентов, которые, в отличие от них, честных, ради прибыли не побрезгуют ничем.
Блокчейн-сети превращают беззубый девиз «Не будь злом» в «Быть злом нет шансов». Их архитектура надежно гарантирует, что их данные и коды всегда останутся открытыми и допускающими повторную компоновку.
Нынешние споры о выборе между монолитным дизайном корпоративных сетей и удобным для компоновки дизайном блокчейн-сетей зеркально отражают дебаты 1990-х на тему дизайна операционных систем. В своем знаменитом эссе 1999 года «Собор и базар» (англ. The Cathedral and the Bazaar)[181] программист и идейный сторонник ПО с открытым исходным кодом Эрик Рэймонд сравнивает эти две модели[182]. Согласно первой модели, популяризированной компаниями с закрытым исходным кодом, такими как Microsoft, софт «строится подобно соборам; он тщательно и вдумчиво изготавливается в возвышенной изоляции отдельными волшебниками или небольшими группами мудрецов и магов». В рамках второй модели, которую сделали популярной проекты с открытым исходным кодом вроде
