Одержимость справедливостью - Александр Эл
— И ты к ней не подошёл? Ты влюбился, что-ли? Чего же не сказал? Мне и голову не приходило. Ты же мой друг, странно. Ну, хочешь, забирай её. У меня с ней ничего не было.
— Как, забирай? Ты про неё, как про вещь. Разве можно, так цинично? Она, такое нежное создание.
— Да, правда? Нежное создание? Что же ты ей такого тут наговорил? Ты же её шлюхой выставил, да ещё перед подругой…
— Я такого не говорил, я не хотел. Так получилось… Просто, она мне очень нравится.
— Ладно, сделаем так, я сегодня уйду, меня ребята звали в карты играть. Не хотел идти, но ради тебя, пойду. А ты тут оставайся и разбирайся. Извиняйся, объясняйся. Никто тебе не помешает. Может, надо Светку убрать? Нет, наверное, не получиться. Роза без Светки, теперь наедине с тобой может не остаться. Вообще то, Светка и не помешает. Ну, хочешь так?
— Ты, настоящий друг!
Вот, сволочь, — думал я, — с барского плеча, девку мне. Понимает, что унижает меня, или нет? Неужели такой тупой, думает, я забуду. Однако, выпуклая попка из головы не шла, и сейчас я думал только об этом.
Глава-3 Дружба
После окончания школы, мне и голову не приходило, что жизнь снова сведёт с Димкой. Тогда, в тот давний день рождения, родители не случайно подарили мне краски. Я действительно любил рисовать, и чувствовал, что у меня получается. Хвалили не только родители, но и все в школе. Даже завидовали. Рисовал я много, ходил в кружок рисования и всегда получал только отличные оценки. Мать разыскала отца, он обошёл все кабинеты, и добился, чтобы меня приняли в Художественное училище. Увидев Димку, я узнал его сразу, хотя теперь он был в очках, вытянулся и носил длинные волосы. Увидев меня, он страшно обрадовался, как будто мы были близкими друзьями.
— Слушай, это лучшее, что я тут видел, в нашей группе. Ты безусловный лидер здесь, — он с восторгом разглядывал мои рисунки, искренне восхищался, говорил, что у меня уникальный талант и большое будущее.
— А ты, как сюда попал, я думал, ты музыкой занимаешься. Ты же любил музыку. Поэтому, тебе подарили то маленькое пианино.
— Какое пианино, ты меня с кем-то перепутал. Никакого пианино мне не дарили.
Да, как же, перепутал, — подумал я, — знал бы ты, сколько из-за этого переживаний было. Я, тот мой день рождения, никогда не забуду.
— Ну как же, вот такого размера, — показал я руками, — и клавиши, как у настоящего большого пианино. Только там не все, а часть.
— А, вспомнил. Так это киборд, игрушка японская. Кто-то привёз из-за границы, а родители для меня выпросили.
— Ну, и где эта игрушка? И почему игрушка? На этом же можно играть. Помнишь, у тебя на дне рождения, кто-то даже настоящую музыку на этом играл.
— Да? Не помню, чтобы кто-то играл. Это, наверное, в твоём воображении? — удивился Димка, — по-моему, обыкновенная игрушка. Я её кому-то отдал. Мне ни к чему. Слон на ухо наступил. Какая там музыка. Нет слуха.
— Как отдал? Когда?
— Да тогда же и отдал, какому-то мальчику соседскому. Очень его родители просили, у него тяга к музыке была. А мне, было не жалко. Поиграл немного, надоело.
— Отдал? — не мог поверить я.
— Ну да, отдал. Мне-то она, зачем?
— Надоела… Просто, взял и отдал? — в голове такое не укладывалось.
— Просто, взял и отдал. И забыл уже давно. Подумаешь….
От этой его наглости у меня в глазах потемнело. Мне, то пианино, снилось. Я Димку ненавидел, а у него, оказывается, уже ничего не было. Почему я сам у него не попросил? Может, сейчас спросить, отдал бы он его мне тогда, или нет? Нет, не буду. Наверное, отдал бы. Он уже тогда…, зажрался.
— И тебе не было жалко?
— Да, забудь ты эту игрушку! Ты меня удивляешь. Посмотри на свои работы, вот оно, настоящее, ты же талант. Ты будешь большим художником. Купишь себе настоящее пианино.
Может, зря я к нему придираюсь, — подумал я, — может, он и не плохой человек?
— А ты, как в училище попал? Тоже рисуешь?
— Родители запихнули, — сморщил нос Димка, — чтобы не болтался. Рисую для себя, но понимаю, что нет у меня таланта. Может, на оформителя выучусь, может на книжного графика, а живописец из меня вряд-ли получится. Воображения, говорят, не хватает.
— Так ты что, типа блатной?
— Типа, да. Можно так сказать. Немного блатной, — уныло сказал Димка.
— А это правильно, ты считаешь, чужое место занимать? Мне тоже отец помогал устроиться сюда. Потому, что из-за блатных, таланту самому не пробиться! — я снова возненавидел Димку.
— Ну, это вопрос философский. А ты, типа, принципиальный?
— Типа, да, принципиальный, — я смотрел ему прямо в глаза.
— Уважаю, а я, наверное, слабый, — Димка поник, плечи опустились, — когда на меня жмут, отступаю. Знаешь, учиться, всё равно где-то надо. А я, ничего другого не умею. Я ведь, даже школу не закончил.
— Как не закончил? Почему?
— Сказали, лодырь. А отец думает, что я тупой от природы, — уныло продолжал Димка, — упрекает всё время, маму ругает, что разбаловала. Говорит, это наследственность от неё.
— Так ты, правда, школу не закончил? Как же тебя в училище приняли? Разве так можно?
— Надавили. Сказали, что у меня, якобы, талант к рисованию.
— Значит, ты всё-таки рисуешь? Дай посмотреть.
Мне было любопытно увидеть весь цинизм коррумпированной власти. Главное было себя не выдать, иначе он закроется, и я ничего не узнаю. Но, вскоре понял, что он играет со мной. Свои рисунки даже показывать не хотел, якобы стеснялся. Говорил, что смотреть не на что. А когда показал, у меня в душе всё похолодело. Его работы, были лучше моих. Но я вида не подал. Наверное, он ждал, что я тут же в осадок выпаду, хотел посмеяться. Понял я тебя! Ну, блин, актёр, глаза какие честные. Восторг изображал, нахваливал, в друзья лезет. Я тебя насквозь вижу! Ладно, как гласит китайская мудрость — «держи друзей к себе близко, а врагов ещё ближе». Так что, будем дружить.
— Ну что, очень неплохие работы у тебя. Подучишься, и пойдёт, — подумав, я добавил, — мне кажется, они лучше моих.
Он недоверчиво смотрел мне в глаза, а я подумал, — ну, что, съел? Я унизиться не боюсь! Так мы стали «друзьями».
Глава-4 Вино и картошка
Уже
