Читай, пиши, управляй: блокчейн как новая эра интернета - Крис Диксон
Принятие сети рынком тоже развивается по S-образной кривой. Пока она поднимается, отношения между корпоративными сетями и их комплементами разворачиваются по предсказуемой схеме. Начинается все с обоюдной «помолвки». Сети максимально активно привлекают программистов и создателей контента, чтобы сделать свои услуги более привлекательными для пользователей. Сетевые эффекты на этой ранней стадии слабы. Пользователи и комплементы имеют свободу выбора, и они еще не заблокированы, не зажаты в тисках сети. Льготы и выгоды текут рекой, народ доволен, всё тип-топ.
А потом отношения портятся. По мере продвижения сети вверх по S-образной кривой власть платформы над пользователями и третьими сторонами растет. Сетевые эффекты крепчают, а рост замедляется. Отношения между платформой и ее комплементами в корне меняются, они становятся враждебными. Положительная сумма равняется нулевой. Чтобы прибыль продолжала поступать, платформы начинают забирать себе все большую долю денег, проходящих через сеть. Именно это произошло, когда Facebook♦ задушила Vine и другие приложения, а Twitter слопала всех «своих детей». Платформы в итоге начинают заниматься каннибализмом.
Кривая взаимоотношений сети с пользователями, разработчиками и создателями
Объяснить, почему сети, становясь крупнее, часто прекращают взаимодействовать друг с другом, поможет такой пример. Предположим, у вас есть две сети: одна – поменьше, в десять узлов (назовем ее «A»), вторая – большая, с двадцатью узлами («Б»). Если они совместимы и взаимодействуют, у обеих будет по тридцать узлов. Как мы уже говорили, есть разные способы приблизительного определения полезности сети. Предлагаю использовать закон Меткалфа, который, как вы помните, гласит, что полезность сети зависит от квадрата числа ее узлов. Таким образом, при условии взаимодействия полезность сети «A» возрастает от 100 (10 узлов в квадрате) до 900 (30 узлов в квадрате). «Б» выигрывает поменьше. Ее полезность тоже повышается до 900 (30 узлов в квадрате), но с базы в 400 узлов (20 узлов в квадрате). Таким образом, «A» в результате взаимодействия становится в 9 раз ценнее, а «Б» – всего лишь в 2,25 раза. Выходит, эта сделка гораздо выгоднее для «А».
Это простой пример, но он показывает, почему по мере роста сети добавление комплементов и взаимодействие с другими сетями становятся все менее привлекательными. В тот момент, когда платформа достигает максимального влияния, имеет смысл совершить крутой разворот. Более крупные сети выигрывают от взаимодействия меньше и больше от него теряют. Так зачем им стимулировать потенциальных конкурентов?
Эту проблему наглядно демонстрируют весьма напряженные отношения Facebook♦ с ее некогда близким партнером, производителем видеоигр Zynga[106]. Много лет после ее основания в 2007 году Zynga оставалась величайшей сенсацией мира соцсетей. Такие хиты, как Zynga Poker, Mafia Wars и Words with Friends, привлекли десятки миллионов геймеров. Один автор, ссылаясь на первый крупный проект Zynga, прорывную игру FarmVille, в статье в New York за 2011 год описал популярность компании такими словами: «В сущности, чуть ли не каждый, кто пробыл на Facebook♦ достаточно долго, – а сегодня это почти весь мир, – в какой-то момент получил запрос купить корову».
Для Zynga эта виртуальная корова была «дойной». К 2012 году компания выросла и стала приносить Facebook♦ двузначную долю в структуре ее доходов, в том числе за счет продажи пользователям цифрового ПО[107]. Аналитики Уолл-стрит назвали такой слишком уж большой вклад Zynga в выручку сети значительным риском, поскольку она могла в какой-то момент переманить людей на собственную игровую платформу. И Facebook♦ диверсифицировала свои доходы[108]; она разорвала партнерство с Zynga, едва не уничтожив ее[109]. (Позже Zynga ценой многолетних усилий восстановила свой бизнес, а в 2022 году ее за 12,7 млрд долл. приобрел другой производитель игр, Take-Two Interactive[110].)
В подходящих обстоятельствах крупные сети могут выиграть от взаимодействия с другими, но соперники, как правило, получают больше. А это изначально предполагает готовность к сотрудничеству на раннем этапе и жестокую конкуренцию – на более позднем.
Я назвал это циклом «привлечения – извлечения». Корпоративные сети всегда подчиняются его логике. С точки зрения комплементов переход от сотрудничества к конкуренции – предательство. Со временем лучшие предприниматели, разработчики и инвесторы начинают сторониться продуктов на базе корпоративных сетей. И не без оснований, ведь у них достаточно собранных за десятилетия доказательств, подтверждающих, что это непременно закончится великим разочарованием. Оценить количественно, скольких инноваций это стоило миру, не представляется возможным. Ближайшее окно в альтернативную вселенную, где корпоративными сетями всегда владеют сообщества, требует внимательнее присмотреться к предпринимательской деятельности, которая продолжает базироваться на электронной почте и Вебе и остается значительной по объему даже после всех этих десятилетий. Каждый год предприниматели создают миллионы сайтов и информационных бюллетеней бок о бок с новыми разработчиками ПО, медиапредприятиями, сайтами электронной торговли для малого бизнеса и многими другими.
Некоторые основатели стартапов и инвесторы, в том числе я сам, обжегшись, решительно отвернулись от модели корпоративной сети. Но я знаю массу преисполненных благими намерениями людей, которые с ними сотрудничают. Проблема тут не в людях, а в модели. Просто интересы компании и участников сети не совпадают, что неуклонно ведет к ухудшению пользовательского опыта. Корпоративная сеть, не использующая прием «примани и подмени», будет раздавлена конкурентами, которые это делают.
Еще один явный недостаток корпоративных сетей – непрозрачность. Когда решения о таких функциях, как алгоритмическое ранжирование, фильтрация спама, деплатформинг и прочее, принимаются как в «черном ящике» внутри коммерческих организаций, люди теряют к ним доверие. Вам непонятно, почему ваш аккаунт заблокировали? Или почему ваш продукт отвергли в магазине приложений? Или из-за чего ваше общественное влияние, кажется, в последнее время ослабло? Корпоративные сети стали сегодня важнейшими инструментами, влияющими на жизнь людей, и постоянно оказываются предметом дебатов и споров и источником разочарований. Их менеджмент может в любой момент измениться, и не факт, что новое руководство будет разделять ваши ценности. Опять же, истинной проблемой тут становится модель. Согласно ей, мы все зависим от каприза корпоративных платформ.
А теперь сравните это с прозрачностью протокольных сетей. Электронная почта и Веб управляются коалицией организаций, которые обеспечивают соблюдение законов, а также сообществами пользователей и разработчиков ПО, принимающими все решения технологического характера. Оба эти процесса открыты и демократичны. Клиентское ПО бесплатно, с возможностью модерации и фильтрации. Если пользователям не нравится, как работает тот или иной софт, они могут перейти на другой, не теряя своих контактов. Власть в руках общества. Расширение круга заинтересованных сторон укрепляет доверие.
Однако приходится признать, что в последние двадцать лет корпоративные сети, такие как Facebook♦, Twitter, LinkedIn и YouTube, сыграли значительную роль в развитии интернета. Появление iPhone в 2007 году и дебют магазина приложений App Store годом позже привели к волне полезных сетей, включая WhatsApp, Snap, Tinder, Instagram♦ и Venmo. Эти сети позволили предложить новые, продвинутые сервисы пяти миллиардам интернет-пользователей[111]. Они обеспечили возможность любому, у кого есть доступ к интернету, стать издателем контента, собрать свою аудиторию и зарабатывать этим на жизнь. Корпоративные сети резко снизили входной барьер для людей, позволив охватывать широкую аудиторию способами, намного менее специализированными и трудоемкими, чем создание сайта, и гораздо более эффективными, чем использование одной электронной почты. В каком-то смысле корпоративные сети улучшили и развили протокольные сети. Вторая эпоха интернета помогла осуществить мечту технарей начала 2000-х: сменить статус интернета с только «Читай» на «Читай. Пиши».
Корпоративные сети обходят сети с протоколами по причине лучшей функциональности и стабильного финансирования. Только электронная почта и Веб, наследие раннего интернета, сумели устоять перед централизующими силами, прежде всего благодаря своей уникальной истории, долговечности и надежно укоренившимся правилам. Это наглядный пример «эффекта Линди», суть которого в том, что чем дольше что-то существует, тем выше шанс, что оно в итоге приживется. (Хотя всегда есть вероятность, что и эти сети со временем станут
