Обезьяны в бизнесе. Как запускать проекты по лучшим стратегиям Кремниевой долины - Антонио Гарсиа Мартинес
У МРМ не было никаких проблем с выплатой ипотеки и никаких забот насчет образования детей. Он наконец зажил той вольготной жизнью, которую не мог позволить за двадцать лет карьеры в технологической индустрии.
Аргирис, со своей стороны, смог бы претворить в жизнь свою фантазию о кафе с магазином пластинок в Афинах, если бы того захотел – и даже намного больше. У них с Симлой скоро будет ребенок, они купили квартиры в Сан-Франциско и Афинах и в целом ведут образ жизни привилегированных технарей Сан-Франциско.
Мы все еще поддерживаем некоторое общение – я и Аргирис в большей степени, чем МРМ, что неудивительно после того, что вы прочитали. Они смогли простить то равнодушие, которое ощутили во время созданной мною драмы вокруг сделки. В конце концов, для них исход оказался очень благоприятным.
А мой исход?
Ничто по сравнению с ними.
Как вы помните, акции Facebook не находились в свободном обращении, а значит, облагались налогом как обычно.
Также вспомните IPO Facebook: в отличие от Twitter, стартовая цена была высокой, $38, а потом, около года, прозябала на уровне $30, иногда опускаясь до настолько низкой отметки, как $18. Это IPO было выгодным для сотрудников и инсайдеров, которые опасались уменьшения доли своего капитала, но не для тех, кто, как и я, хотели обналичить свои средства и покинуть казино Кремниевой долины.
В связи с локаутом инсайдеры не могли продать свои акции в течение нескольких месяцев после IPO, когда FB стоил по $20 за акцию. Таким образом, я владел акциями с наивысшей предельной ставкой налога плюс зашкаливающий калифорнийский подоходный налог. Первоначальная цена моего актива составляла $38, а я продал дешевле и, по сути, заплатил налоги на те деньги, которыми не обладал. Моя ситуация была уменьшенной копией того затруднительного положения, в которое попали те, кто обанкротился на первом технобуме: они заплатили налоги, когда цены были высокими, и продали акции, когда цены были низкими.
Я увидел относительно мало от моей эрзац-выручки AdGrok в форме акций Facebook. Вся эта трехлетняя борьба, все эти шестнадцатичасовые рабочие дни, будь то AdGrok или Facebook (мою ненависть к большей части этого процесса вы не могли не почуять), обратились в ничто. Так что, как вы видите, меня и ребят ожидает очень разное финансовое будущее.
Что-то из этого стало результатом мелких нелепостей в мире технологических вознаграждений и непредсказуемого поведения стоимости ценных бумаг. Но в большей степени к этому привели те два года, которые меня разжевывала машина Facebook, чтобы потом выплюнуть. Ребята же в это время резвились на буколических хипстерских пастбищах Twitter, резвились уже четыре года и будут еще больше. Я изо всех сил боролся и исхищрялся, чтобы этих пастбищ избежать, – и променял их на хоррор-шоу, которое неблагодарно избавилось от меня, несмотря на ту машину зарабатывания денег, которую я для них создал. И кто сказал, что кармы не существует?
В продолжение разговора о несправедливой карме: вскоре жизнь приняла такой оборот, без которого вы бы не читали эту книгу. Летом 2014 года у моей матери был внезапно диагностирован рак печени, и я наблюдал, как она умирает – сначала медленно, а потом быстро и неожиданно. Ветерок с могилы неожиданно принес мне воспоминания о мечтах юности, которые терпеливо лежали под слоем пыли с пометкой «когда-нибудь», а теперь вновь засияли первоначальным блеском. Я отстранился от всех профессиональных обязанностей, продал все и посвятил себя двум всепоглощающим целям. Первая – закончить ту книгу, которую вы держите в руках. Делать к ней наброски я начал еще тогда, когда описываемые в ней события непосредственно происходили, но на завершение потребовался целый год странствий, во время которых я писал и редактировал текст. Второй моей мечтой было отправиться в кругосветное плавание на небольшой лодке в одиночку. Эту мечту я лелеял с детства, когда днем на своей шлюпке «Оптимист» участвовал в гонках в Бискайском заливе, а ночью читал о приключениях Робина Ли Грэма. Грэм был американским моряком, который в 1970 году в одиночку отправился в кругосветное путешествие на тесной двадцатичетырехфутовой лодке под названием «Голубка» и стал самым молодым мореходом, который таким образом покорил Мировой океан.
Задавшись этой целью, я наконец наскреб минимально необходимое количество денег и поочередно оснастил две лодки для этого путешествия. А потом пренебрежительно оставил их гнить в доке на время описанных в этой книге событий (первая лодка – во время AdGrok, вторая – во время Facebook). Эти лодки были одна за другой проданы – отчасти для того, чтобы скрыть мое смущение от отсутствия возможности уделять время им и собственным амбициям, отчасти ради компенсации расходов.
Незадолго до смерти матери я приобрел надежную сорокафутовую лодку с тендером. Как и моя дочь, она была названа «Айалой» в честь первого европейского судна, вошедшего в залив Сан-Франциско, – но судьба ее ждала совершенно другая. Я провел весь 2015 год, согнувшись возле экрана в марафонных сессиях работы над текстом. Они чередовались с запорошенными пылью днями, когда я был распластан на палубе «Айалы», устанавливая или поправляя тот или иной элемент безбожно дорогой морской оснастки. Как говорил Теодор Герцль: «То, что делаешь, – уже не мечта. То, что ты не сделаешь, так и останется мечтой». Претворять мечты в жизнь было сутью моей деятельности в роли предпринимателя и в роли менеджера по продукту. В кои-то веки я наконец буду воплощать свои мечты, а не чисто корпоративные или корыстные.
Засим я откланиваюсь с этой сцены, о которую споткнулся. Откланиваюсь, надеюсь, навсегда – и исчезаю средь недреманой пучины Тихого океана. Скоро она останется нашей единственной святыней, где можно будет предаться медитации, оградив себя от общества.
Остров Оркас, Вашингтон
⁂
Сноски
1
Facebook, при всем своем росте, имел горизонтальную организационную структуру. В те времена в отделе рекламы было приблизительно три иерархических уровня. На первом, уровне старшего менеджмента, находились те сотрудники, чья жизнь проходила в буре совещаний, от которых они отрывались только ради электронной почты. Эти люди являли собой промежуточное кадровое звено между Цукербергом / Шерил и всеми остальными. Это были Гокул, Боланд, Бадрос и почти все присутствующие в комнате. Затем шли команды инженеров и сотрудников, работавших над продуктами, – они проводили время на инженерном этаже, пытаясь «хакнуть» продукт. Это я и все остальные, кто действительно что-то создавал. И, наконец, сотрудники, которые занимались продажами и операциями, – их набралось бы на небольшую армию. Они обитали в редко посещаемых зданиях кампуса и в международных офисах, посещаемых не чаще. Обитатели нижнего яруса часто являлись как бы лицом Facebook по отношению к внешнему миру и украшали себя замысловатыми титулами, наподобие: «Глава европейского, ближневосточного и африканского подразделения Facebook». Однако они не оказывали сколько-нибудь значимого влияния на то, над каким именно продуктом велись разработки, и занимали свои места больше для вида.
2
«Ретаргетинг» на языке рекламщиков означает такую практику, когда пользователю показывают рекламу, основываясь на том, какие страницы он просматривал в Сети. В самом примитивном выражении эта мерзкая тактика предполагает, что вам будут показывать рекламу того товара, который вы только что рассматривали на
