Искусство жизнестойкости. Стратегии выносливости для духа и тела - Росс Эджли
Это понимаем все мы, спортсмены, которые сталкивались с такими тренировками, когда в середине кажется, что легкие горят и ты вот-вот умрешь. В этот момент гомеостаз полностью выходит из равновесия.
Но как только тренировка заканчивается (или вы останавливаетесь), самочувствие чудесным образом нормализуется. Это не потому, что вы обладаете сверхчеловеческими целительными способностями и можете мгновенно восстанавливать повреждения, нанесенные организму, а потому, что организм возвращается к своему нормальному состоянию гомеостаза. Мозг понимает, что угроза физической нагрузки миновала, и вы перестаете испытывать боль и усталость.
Вот почему Ноукс подытожил концепцию центрального регулятора, сказав: «Усталость – это просто эмоциональное выражение субъективных симптомов, которые развиваются по мере того, как эти подсознательные механизмы контроля ведут ожесточенную борьбу с сознательным разумом, чтобы гарантировать, что сознание в конечном счете подчинится высшей воле подсознания».
Это означает, что каждая гонка и тренировка есть просто битва внутри нас самих. Лучшие спортсмены и искатели приключений в мире – это те, кто неизменно выигрывает эти битвы. Сегодня многие исследователи утверждают, что термин «центральный регулятор» утратил популярность, поскольку в вашем мозге нет ни одной физической области, которая отвечала бы исключительно за этот эффект. В настоящее время предпочтительным термином является «психобиологическая модель усталости».
Но как спортсмен, искатель приключений и человек, находящийся на «передовой усталости», я не заинтересован в изучении терминологии, ведь концепция та же. Вот почему «морские котики» ВМС США называют это не психобиологической моделью усталости, а скорее правилом сорока процентов. Проще говоря, они верят, что, когда ваш разум говорит вам, что вы измотаны, что не сможете, возможно, идти дальше, на самом деле вы измотаны только на сорок процентов.
Наконец, это не означает, что физиологические потребности нереальны. Нет сомнений в том, что улучшение вашей физической формы поможет вам быстрее бегать, дальше плавать и усерднее кататься на велосипеде. Но психобиологическая модель усталости утверждает, что для того, чтобы по-настоящему преуспеть в экстремальных физических нагрузках, вы должны тренировать как тело, так и разум.
Это то, чему я вскоре научился, уклоняясь от кораблей по самому оживленному судоходному пути в мире, благодаря разработанной мною философии, которой я дал название «Стоическая спортивная наука».
Часть 2
Жизнь в море (во время заплыва)
Урок 1
Стоическая спортивная наука – это философия, выкованная в бою
ЛОКАЦИЯ: залив Сент-Маргарет
ПРЕОДОЛЕННОЕ РАССТОЯНИЕ: 33 километра
ДНЕЙ В МОРЕ: 1
Сейчас 2 июня 2018 года, 19:10, недалеко от залива Сент-Маргарет. Тихое и умиротворенное место на южном побережье графства Кент, всего в нескольких милях от одной из самых известных достопримечательностей Великобритании – белых скал Дувра. Состоящие из очень чистого известняка и возвышающиеся на 106 метров над уровнем моря, они обязаны поразительным внешним видом своему материалу – мелу с прожилками черного кремня. Эти скалы были свидетелями множества драматических моментов в истории Англии, от прихода римлян до возвращения британских войск из битвы при Дюнкерке во время Второй мировой войны.
Но в тот вечер они стали свидетелями самого грандиозного заплыва, который когда-либо видела береговая линия. Это потому, что мы плыли чуть больше 24 часов и прошли всего 32 километра от запланированного пути, а у меня уже были проблемы, так как соленая вода и гидрокостюм не подружились с кожей на шее, а последующее натирание привело к тому, что образовалась свежая и идеально круглая рана.
Я должен подчеркнуть, что это была полностью моя вина. Потому что я по глупости выбрал совершенно новый гидрокостюм для старта, не надел его и не опробовал раньше должным образом. Когда я заметил, что подкладка воротника врезается мне в кожу, то был слишком смущен, чтобы остановиться, особенно на виду у Барри, который, как вы помните, поставил на меня сто фунтов, и моих родителей, которые возвращались бы после этого домой в волнении.
Теперь я пожалел об этом. Что еще хуже, я собирался переплыть один из самых оживленных морских путей в мире – порт Дувр. Он известен тем, что является ближайшим к Франции английским портом, через него ежегодно проходит до 12 миллионов пассажиров, 3 миллиона грузовиков, 2 миллиона легковых автомобилей и 80 тысяч автобусов. Но сегодня к этому списку добавился еще один странный пловец.
Когда мы приблизились, Мэтт связался по радио с администрацией порта, чтобы сообщить о наших планах. Он отправил им электронное письмо за несколько недель до этого и предоставил полную информацию обо всех необходимых протоколах безопасности, которые у нас были. Безопасность была превыше всего, тем более что на горизонте мы видели два гигантских грузовых судна, идущих из Франции. Примерно 200 метров в длину и 25 в ширину, они двигались со скоростью 20 узлов, а это означало, что любое столкновение добром для меня не закончится.
Я также был знаком с сотрудниками Службы движения судов в Дувре. За несколько месяцев до этого я говорил с ними о своих планах стать первым человеком, переплывшим Ла-Манш (531 километр от Дувра до Лендс-Энда), а затем совершить заплыв вокруг всей страны. Но они поняли, что я говорю серьезно, только когда я в сотый раз посетил гавань. Итак, в итоге они вежливо сообщили мне, что, хотя есть миллион логических причин, по которым это невозможно сделать, нет ни одной юридической причины, по которой это невозможно сделать. Что было проблеском надежды (и толикой одобрения), а я в этом нуждался.
– Рад снова видеть вас, Росс, – сказал начальник порта, и можно было почти услышать, как он улыбается по радио. – Вы плывете по правильному пути [34 километра] через Ла-Манш из Англии во Францию, как большинство нормальных людей? Или по неправильному и долгому пути [530 километров] по всей длине Ла-Манша до Лендс-Энда?
– Лендс-Энд, Корнуолл, – заверил его Мэтт серьезным тоном, который показывал, что, какими бы амбициозными ни казались наши планы, мы были на сто процентов искренни и придерживались намеченной миссии.
Поскольку грузовые суда все время появлялись на горизонте, тон разговора стал более деловым, а затем офицер Службы движения судов спросил:
– С какой скоростью будет плыть пловец? Если вы в состоянии поддерживать скорость
