Владимир Мединский - Особенности национального пиара. PRавдивая история Руси от Рюрика до Петра
В 1681 году, когда Никон от болезни и старости едва уже передвигал ноги, ему даровали свободу. Его струг плыл в сторону Ярославля, а по берегам стекался народ, просил благословения. В одну из таких остановок Никон умер. Дьяк поспешил в Москву известить о смерти бывшего патриарха. Ему встретилась царская карета, посланная за Никоном.
Так сколько ошибок?
PR-ошибок Никон наделал столько, что трудно сосчитать. Но сначала он совершил одну, о которой трудно сказать, относится ли она к области PR, но из которой выросли все остальные. Он решил, что ему все теперь можно. А даже второму человеку в государстве не все позволено. Даже первому.
Постпиар Никона
...Да, пожалуй, и нет у него никакого постпиара. Раскол стал проклятием страны на века. Только в XX веке никонианцы примирились со старообрядцами. Свой пиар и свой постпиар есть у обоих этих ветвей Русского православия. Старообрядцев прочно ославили ретроградами, мракобесами и религиозными фанатиками, готовыми пойти на самосожжение ради странных формальных обрядов.
Старообрядцы же веками считали, что именно никонианская дьявольская реформа свернула русский православный народ в пучину порока, пьянства и безделья. Чему были и определенные доказательства: непьющие, многодетные старообрядческие семьи всегда жили в России зажиточнее среднего, а крепкое старообрядческое купечество — стало основой знаменитых фамилий промышленников-миллионщиков начала XX века.
Крижанич и Котошихин. Два полюса, два «К».
В 1659 году хорват и католик Юрий Крижанич самовольно уехал в Россию.
В 1664 году русский и православный Григорий Котошихин из России бежал.
Оба они были диссидентами.
Иезуит Крижанич вопреки всем постулатам Конгрегации пропаганды веры пропагандировал Россию, создавал оригинальные идеологемы, концепции положительного имиджа России. Их вполне можно применять и сегодня.
МИДовский чиновник Котошихин сначала выдал все известные ему государственные секреты, а потом написал для использования на Западе документ, в котором разработал применяемые до сих пор антироссийские стереотипы.
Два пиарщика XVII века зеркально повторяли друг друга. Их идеи и концепции не стали широко известны современникам. Труды Крижанича и заметки Котошихина предназначались для служебного пользования и изучались на самом верху — что в России, что на Западе. Эти два человека были тайными советниками, но разных правительств.
В конце концов их сочинения, пролежав 200 лет в архивах, были изданы и получили широкую известность у историков. То, чего не знали современники, оценили образованные потомки. Удивительно, но в идеологических войнах XXI века эти источники сохраняют актуальность!
Наконец, оба они, хорват и русский, умерли не от старости — хотя очень по-разному. Котошихин завел роман с супругой шведа, у которого снимал квартиру, подрался с ним, убил, и был за это казнен на плахе. Жизненный путь Крижанича прервался во время знаменитого сражения с турками под Веной, на несколько сотен лет остановившего мусульманскую экспансию в Европе[147].
Котошихин. Карьерный дипломат из МИДа сбежал на Запад
«Сочинение Г. К. Котошихина является одним из ценнейших источников о состоянии Московского государства в середине XVII века». Эту фразу можно прочитать в любой книге по русской истории соответствующего периода. Имеются в виду записки «О России в царствование Алексея Михайловича». Впрочем, у этого сочинения есть разные названия. Его автор, Григорий Карпович Котошихин, был подъячим Посольского приказа, то есть чиновником тогдашнего российского МИДа — среднего ранга. Из Московии он бежал в Польшу.
Сам Котошихин объяснял свой поступок тем, что невольно оказался вовлеченным в боярские распри. А возможно, в нем говорила обида. За четыре года до своего бегства за рубеж он был бит батогами за ошибку в титуле царя, сделанную в официальном документе. Тогда провинившиеся сотрудники МИДа не отделывались выговорами... Батоги явно пошли впрок, ибо целые страницы котошихинского сочинения заполнены перечислением того, как должно подписывать титул государя в обращениях к главам разных держав.
С перебежчиками везде и всегда поступают одинаково. В Польше он давал консультации по вопросам обороноспособности России. Когда польская разведка его высосала, он отправился предлагать свои услуги в Пруссию, а далее — в Швецию. В шведской столице «при ободрении» государственного канцлера графа Магнуса Делагарди он и составил свое описание быта, нравов и политического устройства России[148].
Если бы Оксана Робски творила во второй половине XVII века, у нее получилось бы то же самое. Авторица рублевских романов знает свой предмет, этого не отнимешь. Котошихин — тоже. Верхушка московского общества изучена им досконально, это была его среда, его работа. Про ценнейший источник авторы учебников и энциклопедий говорят, конечно, не зря.
Но нас интересуют не конкретные факты, а скорее дух сочинения. Котошихин сумел создать на удивление мрачную картину тупого и косного общества. Заказчики, конечно, были удовлетворены. Графу Делагарди с этим документом на руках было куда проще объяснять любые действия против варварской Московии. Ведь это не христианская страна, а просто какая-то антиутопия Оруэлла!
Котошихин.Нигде такого на девки обманства нет
В13 главах описан быт царского двора, дипломатия Московского государства, войско, домашний быт высшего московского общества. Описан вот так: «Благоразумный читатель! Не удивляйся сему: истинная есть тому правда, что во всем свете нигде такого на девки обманства нет, яко в Московском государстве; а такого у них обычая не повелось, как в иных государствах, смотрити и уговариватися временем с невестою самому».
Метод Котошихина прост и хорошо известен каждому пиарщику. Неправду в лоб говорить нельзя. Все остальное говорить можно. Притом надо хорошо знать, как расставить акценты, и при необходимости креативно представить молоко черным, а ворону — белой.
Котошихин выдвигает на первый план все, чем Россия отличается от Запада. И все, что должно Западу в нашей стране не нравиться. Пообтершись в Германиях и Швециях, он знает, что на зарубежную публику произведет наиболее неприятный эффект, и по обычаю всех пропагандистов эти детали выпячивает.
Русские, писал Котошихин[149], «породою своею спесивы и непривычны ко всякому делу, поскольку в государстве своем научения никакого доброго не имеют и не приемлют, кроме спесивства, и бесстыдства, и ненависти, и неправды. Для науки в иные государства детей своих не посылают, страшась того. Узнав тамошних государств веры, и обычаи, и вольность благую, начали б они свою веру бросать и приставать к иным».
