Барри Шварц - Практическая мудрость

Например, совокупность действий, относящихся к «медицинской науке», есть практика. Цель медицинской науки – открывать закономерности, описывающие и объясняющие человеческую физиологию и патологию, находить инструменты диагностики и лечения. Настоящий ученый-медик преследует именно эти практические цели. Но не всякий, кто занимается тем, что выглядит как медицинская наука, занят ею на самом деле. Люди, проводящие исследования для того, чтобы получить впечатляющий список публикаций, не имеют отношения к практике. Цели, которые они преследуют: известность, благополучие, статус, продвижение по службе, – не характерны для медицинской науки, не встроены в нее. Эти цели являются, по словам Макинтайра, не «внутренними» или «внутренне присущими» практике, а внешними по отношению к ней. И научные исследования в подобных случаях – всего лишь средство для достижения этих внешних целей.

Нельзя отрицать, что такие исследователи могут получать серьезные научные результаты, но практикующими учеными их назвать нельзя. Реальная опасность для медицинской науки состоит в том, что все больше исследователей стремятся в первую очередь к обретению статуса и достатка, а не к пониманию физиологии человека или созданию новых средств диагностики и лечения. Иногда внешние финансовые стимулы порождают хорошие научные результаты – так же, как стимулирование банковского кредитования иногда дает полезные и эффективные кредиты. Но чем больше мы зависим от таких стимулов, тем выше опасность получить плохие научные результаты и плохие кредиты.

Все это может оказать на любую практику, подобную медицинским исследованиям или банковскому делу, разрушительное воздействие. Когда ученые-медики, мотивированные на достижение ложных целей, находятся в меньшинстве, практика может развиваться надлежащим образом, а случайные ошибочные шаги легко выявить и исправить. Но если все, кто занимается медицинскими исследованиями, устремятся к статусу, славе и богатству, ученые в конечном итоге будут иметь в глазах общества не больше авторитета, чем обычные бизнесмены. А раз подорвано доверие к ним – подорвано доверие и к науке в целом. Медицинская наука как практика перестанет существовать. Ядро практики, ее путеводная нить лежат в области действий тех, чьи цели являются специфическими для этой деятельности.

То же самое можно сказать о юриспруденции, преподавании или любой другой профессии. Любая из них представляет собой деятельность, во многом определяемую достижением целей, которые являются для нее уникальными. Добиваться справедливости и преследовать интересы клиентов, будучи мудрым советником или ревностным адвокатом. Заботиться о здоровье, диагностировать и лечить болезни, облегчать страдания. Обучать детей навыкам, необходимым для того, чтобы стать эффективными взрослыми гражданами, и в то же время вдохновлять их на самостоятельное развитие. Все это благородные цели. Но врачи все больше заботятся о том, как заработать на безбедную жизнь и сохранить работу; юристы беспокоятся о количестве оплаченных часов и о том, как выбиться в партнеры; а преподаватели стремятся в основном к тому, чтобы дети успешно прошли стандартизированные тесты. И подлинные цели деятельности – те, что составляют душу профессии, – распадаются.

То, что кто-то занимается той или иной деятельностью ради достижения внешних по отношению к ней целей – славы, достатка, – не представляет угрозы для чистоты самой практики. До тех пор пока эти цели не пронизывают практику на всех уровнях, люди, ориентирующиеся на них, в конечном счете либо отсеются, либо останутся позади, либо изменятся в лучшую сторону, либо лишатся доверия тех, кто преследует истинные цели деятельности. Но если внешние цели пропитывают насквозь всю практику, она начинает разрушаться. Практика развивается и изменяется постоянно, и направление, в котором происходит развитие, определяется ее участниками. Деятельность, осуществляемая должным образом, способствует появлению мудрых практиков, которые, в свою очередь, заботятся о будущем этой деятельности.

Коррозия моральных и нравственных ценностей в таких институтах, как школа, здравоохранение, правовая и банковская системы, не только мешает опытным профессионалам развивать практическую мудрость. Молодые специалисты, вступающие в профессию, нуждаются в четком определении ее настоящих целей. Они должны иметь возможность учиться, распознавая хорошие и плохие примеры профессиональной практики, видя, как их коллеги качают головами, осуждая тех, кто сбился с пути. Но чему научатся молодые преподаватели в Beck Elementary, или новоиспеченные врачи, начинающие практику в медицинских учреждениях Мак-Аллена, или клерки, идущие работать в банки, подобные IndyMac?

Направление развития профессии определяется, в частности, самими профессионалами. Если в той или иной деятельности начинают преобладать те, кто преследует внешние цели, она может измениться до неузнаваемости. В людях попросту исчезнет стремление – или умение – заниматься преподаванием, медицинской или правовой деятельностью так, как это нужно нам всем. «Хороший врач», «сильный юрист» и «настоящий учитель» станут сначала смутным воспоминанием, потом романтической фантазией, а там и вовсе исчезнут из нашего коллективного сознания.

Часть 4

Луч надежды

12. Те, кто меняет систему

Подробные правила и процедуры сводят потребность в мудрости на нет. Стимулы, вводимые даже из самых лучших побуждений, подрывают волю, необходимую для обретения мудрости. А «нарушителей», готовых противопоставить себя рутине и преодолевать на этом пути серьезные препятствия, недостаточно, чтобы остановить противодействующие мудрости силы.

Можно ли что-нибудь с этим сделать? Потеряна ли надежда на лучшее? Мы видим, что растет число тех, кто хочет изменить существующий порядок вещей. Эти люди понимают, что к любой деятельности необходим разумный подход; они стремятся преобразовать обучение и профессиональную практику так, чтобы воспитывать, а не подавлять практическую мудрость.

И мотивация к этому может быть весьма и весьма мощной. Аристотель считал, что практическая мудрость способна стать ключом к счастью. Ее культивирование дает нам возможность поддерживать тесные, приносящие удовлетворение отношения с другими людьми и эффективно работать. Мудрые профессионалы улучшают не только жизнь окружающих. Они улучшают и собственную жизнь.

Нонконформистам, таким как миссис Дьюи, непросто отстоять свое право быть мудрым учителем. Когда внешний консультант порекомендовал ей сосредоточиться на «перспективных» детях, чтобы обеспечить рост контрольных показателей школы, она знала, что это неправильно. Она решила игнорировать такой подход и по-прежнему опираться на собственные представления о том, какие именно дети нуждаются в помощи, когда и как эту помощь нужно им оказать. Но поскольку целью деятельности школы вместо образования детей стало достижение высоких результатов стандартизированных тестов, Дьюи чувствовала себя изгоем, пережитком прошлого – тогда как остальные преподаватели вдохновенно и с гордостью обсуждали похвалы, полученные от консультантов и администрации, и купались в лучах славы, завоеванной директором. Мотивы Дьюи и тех, кто придерживался таких же взглядов, были подвергнуты сомнению, отвергнуты и осмеяны.

Мы все выигрываем от того, что среди нас есть нонконформисты, обладающие волей и мастерством, которые позволяют им выполнять свою работу должным образом. Они поступают так, несмотря на сильнейшее давление множества факторов: недостатка времени; жестких правил и стандартных сценариев; засилья специализации и ложно понятой «эффективности», препятствующих проявлению эмпатии; стимулов, подталкивающих к неверным поступкам. Чтобы быть нонконформистом, необходимы мужество и упорство. Чтобы действовать должным образом, нужно не просто знание того, что правильно и что – нет. Нужна практическая мудрость – и даже, если хотите, проницательность, – которая поможет создать пространство, позволяющее без помех заниматься своим делом.

Идти против навязанных правил трудно, а порой и опасно. Доктор Хилфайкер был морально истощен попытками сопротивляться процессу монетизации медицины, менявшей его характер и отвлекавшей от истинных целей врачевания. Патрик Шильц оставил работу в корпорации, чтобы избежать разрушающего влияния денег на его юридическую практику. Вердикт судьи Форер был отменен решением вышестоящей инстанции, и ей предъявили ультиматум: уступить или уволиться. Банковские сотрудники Уэсли Миллер и Одри Стритер получили по выговору за то, что приняли во внимание кредитоспособность своих клиентов. Доктор Девра Маркус решила уволиться, дабы не сталкиваться с порицанием коллег за тот ущерб, который она нанесла доходу группы, отправив пациента на консультацию к специалисту.