Диана Гэблдон - Стрекоза в янтаре. Книга 1. Разделенные веками
После небольшой паузы в разговоре пастор деликатно осведомился:
– А ваш муж, мадам? Он не с вами?
– Нет, – ответила я, не сводя взгляда с пола.
Мухи продолжали роями сновать вокруг нас.
Я не собиралась больше ничего говорить, но что-то заставило меня поднять глаза на пастора.
– Он больше заботился о своей чести, чем обо мне или о своем ребенке, – горько произнесла я. – Мне неинтересно, где он сейчас. И я не желаю больше его видеть.
Я тут же умолкла, потрясенная только что сорвавшимися с языка словами. У меня этого не было и в мыслях. Но слова прозвучали вполне искренне. Мы во всем доверяли друг другу, и вдруг Джейми солгал мне ради того, чтобы отомстить за нанесенное ему оскорбление. Я все понимала; знала, что месть неотвратима, но просила лишь, чтобы он подождал несколько месяцев. И он обещал, а потом нарушил обещание, пожертвовав всем, что было между нами. Я могу это понять, но простить не могу.
Пастор Лоран положил на мою руку свою ладонь. Она была темной от въевшейся грязи, под обломанными ногтями – чернота, но я не отстранилась. Я ожидала каких-нибудь банальных слов или нравоучений, но он молчал, продолжая бережно держать мою ладошку. Лучи солнца скользили по полу, мухи монотонно жужжали у нас над головами, а мы все сидели.
Наконец он отпустил мою руку и сказал:
– Вас могут хватиться. Вам пора идти.
– Вы правы, мне пора.
Я глубоко вздохнула, чувствуя себя если не лучше, то по крайней мере спокойнее. Затем пошарила в кармане платья. Там у меня был кошелек. Боясь обидеть его, я некоторое время медлила. В конце концов, в его глазах я была еретичкой, если не ведьмой.
– Разрешите мне предложить вам немного денег, – осторожно произнесла я.
Он подумал минуту, улыбнулся, светло-карие глаза засияли.
– При одном условии, мадам. Если вы разрешите мне молиться за вас.
– Договорились, – сказала я и протянула ему кошелек.
Глава 27
Аудиенция у Его величества
После короткого пребывания в Фонтенбло я почувствовала, что силы постепенно возвращаются ко мне, но разум по-прежнему находился в дремотном состоянии, не желая ни предаваться воспоминаниям, ни думать о настоящем. Здесь меня почти никто не навещал. Загородный дом был убежищем, где сумасшедшая парижская жизнь казалась одним из тех кошмаров, которые преследовали меня по ночам. Поэтому я очень удивилась, когда горничная сообщила, что внизу меня ждет гость. Но вдруг мне пришла в голову мысль, что это может быть Джейми, и я почувствовала сильное головокружение. Я принялась разубеждать себя. Ведь Джейми должен был находиться в Испании. Он вернется не раньше августа. А вдруг?.. Я отгоняла от себя эти мысли, но руки дрожали, когда я затягивала тесемки на платье, чтобы спуститься вниз.
К моему величайшему изумлению, посетителем оказался Магнус, дворецкий из парижского дома Джареда.
– Простите, мадам, – низко кланяясь, сказал он. – Простите, что я осмелился вас побеспокоить, но я не мог, я подумал… дело может оказаться срочным, а хозяин в отъезде…
Степенный и представительный в привычной обстановке, этот пожилой человек выглядел сейчас смущенным и растерянным. Потребовалось некоторое время, чтобы хоть немного разговорить его, и наконец мне было вручено письмо.
– Почерк месье Мурты, – сказал Магнус.
В тоне его ощущалась антипатия.
Я поняла, что этим и объясняется его нерешительность. Наши парижские слуги относились к Мурте, так сказать, с почтительной неприязнью, которая подогревалась слухами о событиях на улице Фобур-Сент-Оноре.
– Письмо пришло в Париж две недели назад, – объяснил Магнус.
Не зная, что с ним делать, слуги очень волновались, и вот он решил доставить его мне.
– Ведь хозяин в отъезде, – снова повторил он.
На этот раз до меня дошел-таки смысл его слов.
– В отъезде? – переспросила я.
За время долгого пути письмо помялось и приобрело неопрятный вид. И было легким, как пушинка.
– Ты хочешь сказать, что Джейми уехал еще до того, как пришло письмо?
Я не могла этому поверить. Ведь в письме Мурты должна быть указана дата отплытия из Лиссабона и название корабля с грузом Карла Стюарта.
Чтобы удостовериться, я сломала печать и вскрыла конверт. Оно было адресовано мне, так как Джейми считал, что так надежнее. Мало кому могло прийти в голову заинтересоваться письмом, адресованным мне. Письмо было отправлено из Лиссабона месяц назад, подписи в нем не было, да она в данном случае и не требовалась.
««Саламандра» отправляется из Лиссабона 18 июля» – вот и все содержание письма.
Я подивилась мелкому аккуратному почерку Мурты: я ожидала увидеть какие-нибудь каракули.
Подняв глаза от письма, я заметила, что Магнус и Луиза обменялись многозначительными взглядами.
– Что это значит? Где же Джейми? – строго спросила я.
Я считала, что он не появлялся в «Обители ангелов», потому что испытывал угрызения совести и стыд за свои безрассудные действия, в результате чего погиб наш ребенок, погиб Фрэнк, да и моя собственная жизнь была под угрозой. Последнее меня уже не волновало. И я не хотела его видеть. Теперь я стала подозревать другую, более низменную причину его отсутствия. Но тут вмешалась Луиза, приняв всю тяжесть объяснений на себя.
– Он в Бастилии, – со вздохом сообщила она. – Из-за дуэли.
У меня подкосились колени, и я опустилась на первый попавшийся стул.
– Какого же черта ты молчала?
Не могу в точности объяснить, что я испытала, услышав эту новость: шок, ужас, страх или какое-то странное удовлетворение?
– Я не хотела тебя огорчать, дорогая, – бормотала Луиза. – Ты была такая слабая, все равно ничего не смогла бы предпринять. К тому же ты о нем не спрашивала, – поспешно добавила она.
– Но… И какой же вынесен приговор? – сурово продолжала я.
Луиза принялась отдавать приказания слугам: принести вино, нашатырный спирт, жечь птичьи перья, и все это одновременно, – видно, выглядела я неважно.
– Его арестовали за нарушение приказа короля, – от волнения сбивчиво объяснила Луиза. – Ему предстоит находиться там до тех пор, пока король не решит освободить его.
Я принялась шептать молитву, хотя с удовольствием прибегла бы к более крепким выражениям.
– Хорошо еще, что Джейми не убил своего противника, – поспешно добавила Луиза. – В этом случае наказание оказалось бы гораздо более суровым… ой!
Она подхватила края своей полосатой юбки, и как раз вовремя, так как я нечаянно опрокинула поднос и стоявшие на нем угощения: бисквиты, печенье разных сортов и какао – полетели на пол. Туда же последовал поднос. Я застыла на месте, вперив взгляд в Луизу. Мои руки были плотно прижаты к груди, пальцы правой крепко сжимали золотое кольцо, которое жгло, как огонь.
– Так значит, он жив? – спросила я словно в бреду. – Капитан Рэндолл жив?
– Конечно, жив, – ответила Луиза, с любопытством оглядывая меня. – Ты не знала об этом? Он тяжело ранен, но, говорят, поправляется. С тобой все в порядке, Клэр? Ты выглядишь…
Звон, начавшийся у меня в ушах, заглушил ее последние слова.
* * *– Слишком много всего на тебя сразу свалилось, – сочувственно проговорила Луиза, задергивая занавески. – Ты слышишь меня?
– Кажется, да.
Я села, свесив ноги с кровати, осторожно проверяя свое состояние после обморока. Голова больше не кружится, в ушах не звенит, в глазах не двоится, ноги не подкашиваются. Основные показатели в норме.
– Мне нужно мое желтое платье, и пошли, пожалуйста, за каретой, Луиза, – попросила я.
Луиза в полном отчаянии уставилась на меня:
– Ты собираешься ехать куда-то? Это безумие! Месье Клюзо сейчас приедет. Я срочно послала за ним.
То, что ко мне вызван из Парижа известный врач, лечащий представителей высшего света, служило гарантией того, что скоро я встану на ноги, а они были мне ох как нужны.
До восемнадцатого июля оставалось десять дней. Если не жалеть себя и иметь хорошую лошадь, от Парижа до Орвиэто можно добраться за шесть дней. Чтобы освободить Джейми из тюрьмы, у меня оставалось четыре дня. На месье Клюзо времени нет.
– Хм, – задумчиво произнесла я. – Все равно вели горничной одеть меня. Я не хочу предстать перед ним в таком безобразном виде.
Мои слова прозвучали вполне убедительно, хотя Луиза все еще продолжала подозрительно смотреть на меня. Ведь большинство дам способны подняться со смертного одра, чтобы прилично одеться и выглядеть подобающим образом в такой ситуации.
– Хорошо, – согласилась подруга. – Но ты не вставай с постели, пока не придет Ивонна, чтобы одеть тебя, слышишь?
Это было мое лучшее платье – свободное, элегантное, сшитое по последней моде, с широким круглым воротником, пышными рукавами и расшитое жемчугом спереди. Наконец, одетая, причесанная, напудренная и надушенная, я собралась было надеть туфли, предложенные Ивонной, но вдруг нахмурилась и отвела ее руку:
